Элизабет Сайтс - Тайна ожерелья
– Д-да, – запинаясь, пробормотала Айрис. – Просто мне на секунду показалось, будто я теряю сознание. Послушайте, я… Вы только помогите мне добраться до моего автомобиля. Конечно же, я заплачу за время, потраченное на меня.
– Потраченное время невосполнимо, – загадочно произнес он, расшнуровывая сапог и осторожно стягивая его со стройной ноги, одновременно легко массируя ее. – Так лучше?
– Да, немного.
– Вряд ли тут перелом. Но все же я советую показаться доктору.
– Прекрасная идея. Только я не знаю ни одной клиники ближе, чем за сотню миль отсюда.
На лице Адама появилось что-то вроде усмешки.
– Я сам отвезу вас в Тонопу, в травматологический пункт.
– Лучше помогите мне добраться до шоссе, – сказала Айрис. – Я съезжу к своему доктору.
– Но вы не можете вести машину в таком состоянии, – сказал Адам. – Кроме того, «Эсмеральда» гораздо ближе.
– Кто-кто?
– «Эсмеральда». Мой грузовик. Ну-ка, попробуйте встать.
Резко выпрямившись, Адам протянул ей руку. Помедлив немного, Айрис решила все же принять предложенную помощь. Но едва ее ладонь коснулась его огрубевшей руки, снова появилось это странное чувство. Резко отдернув руку, Айрис, стиснув зубы, поднялась, полная решимости самой доковылять до автомобиля, но тут же замерла наподобие журавля на одной ноге.
– Кажется, я не смогу идти, – неохотно признала она.
Адам, подхватил ее на руки столь быстро, что Айрис и моргнуть не успела.
– Вам и не надо идти, – сказал он. – Обнимите меня за шею, вы все же не пушинка. Кима, захвати сапог леди.
Волк опасливо приблизился к лежащему на земле сапогу и осторожно взял его в зубы.
– Немедленно поставьте меня наземь! – возмущенно потребовала Айрис, осознав, что Адам несет ее куда-то. – Ох, нет, ради Бога, нет! – вскрикнула она. – Там же ваше чудовище!
Непроизвольно она обхватила Адама за шею. Тонкий замшевый жилет на нем был отделан бахромой и бисером и оказался на удивление чистым и приятным на ощупь. Уткнувшись носом в его плечо, она почувствовала его запах, неповторимую смесь замши, теплой живой кожи, пота, песка и ветра.
– Кима не волк, – через некоторое время, уже подходя к салуну, сказал Адам. – Вам незачем беспокоиться. Пока что я не склонен скармливать вас ему на обед. Кстати, я полагаю, что за страхом перед собаками стоит нечто весьма серьезное, или я неправ?
– В общем, да. – Судорожно вздохнув, Айрис отогнала от себя воспоминания. – Послушайте. Насчет Рейнбоу… Я только хочу…
– Я не собираюсь отказываться от своего проекта.
– А я и не прошу. Просто приостановите – на некоторое время, пока я не найду… Я уверена, что найду его.
– Я не могу ждать.
Айрис почувствовала, как напряглись его мускулы. Довольно сложно спорить с подобным неотразимым мужчиной, несущим тебя как куль с мукой, да к тому же еще и ощущать присутствие огромного зверя, неспешно трусившего рядом. И то, что это чудовище – лайка, к тому же еще не совсем взрослая, дела не меняло. Страшилище и есть страшилище, как его ни называй.
– Но земля принадлежит вам, – не сдавалась Айрис.
– Земля, может, и моя, – согласился Адам, – а вот рудники принадлежат инвесторам. Жителям Фелисити. Моим друзьям. Так-то вот. И если мы не уложимся в срок, то потеряем все. Мисс Мерлин, Фелисити – мой дом. Я в нем родился, вырос и…
Адам прервался на полуслове, как будто чуть было не выдал самое сокровенное. Переполненная жгучим любопытством, Айрис не выдержала:
– Что «и»?
– Нет, ничего, – Адам был непреклонен. – Послушайте, здесь во всей округе нет ни врача, ни школы, ни библиотеки. Даже центрального отопления! Дома от старости разваливаются на глазах. Золото, которое мы добудем в Рейнбоу, нам жизненно необходимо!
– А мне жизненно необходимо только немного времени! – упрямо твердила Айрис. – Совсем немного, и я докопаюсь до правды.
Может, в самом деле, стоит рассказать Адаму, почему она приехала? Мой настоящий отец назвал меня в ее честь Айрис Мерлин… Но вслух Айрис сказала:
– Айрис оклеветали. Оклеветали уже после смерти, когда она не могла защитить свое доброе имя. Мне нужно только…
– Да помолчите же, – прервал ее Адам. – Я ведь сказал, если бы все зависело только от меня…
Айрис почему-то вспомнила его слова: «Пока что я не склонен скармливать вас ему на обед». Будто прочитав ее мысли, Адам на мгновение замер, словно размышляя, отдавать Айрис на съедение сейчас или же приберечь на потом, но, вздохнув, понес дальше, не произнеся ни слова.
Айрис прикрыла глаза, не в силах больше смотреть ни на пса, шедшего рядом с ее сапогом в зубах, ни тем более на суровый, неотразимый профиль Адама Фримонта, на его странные серо-зеленые глаза, опушенные необычно темными, длинными ресницами.
– Когда я увидел вас выходящей из салуна, – прервал молчание Адам, – то подумал, что, возможно, вы ищете меня. Да, кстати, я приказал Киманчи держаться подальше от вас. Так что не бойтесь.
– Я никого не боюсь, – надменно заявила Айрис. – Просто немного… удивилась, увидев собаку таких размеров.
– Извините, если напугал вас.
Адам собрался было уходить, но, стоя уже в дверях, обернулся:
– Вы хотели что-то у меня спросить?
Айрис, опершись на трость, поднялась с диванчика и неуклюже проковыляла к окну. В комнате было неимоверно душно, несмотря на открытые настежь окна, через которые внутрь врывался легкий ветерок с запахом полыни.
– Да, я хотела спросить, что стало с моим автомобилем. Я взяла его напрокат, а вчера, когда вы отвезли меня в больницу, совершенно забыла о нем.
Он стоит у дороги, и кто знает, что с ним может случиться.
Адам медленно, как будто и он ощущал неимоверную тяжесть горячего воздуха, толстым одеялом легшего на плечи, подошел к Айрис. Она в панике отступила назад и, почувствовав спиной стену, поняла, что бежать ей некуда.
– С машиной все в порядке, – неожиданно охрипшим голосом ответил он. – Вчера ночью я пригнал ее в Фелисити. Не беспокойтесь.
Он шагнул еще ближе, оказавшись меньше чем в дюйме от застывшей изваянием Айрис. Медленно подняв руку, он осторожно коснулся ее бархатистой щеки – и в тот же миг воздух вокруг них засверкал миллионом искр, всполохами закруживших мужчину и женщину в вечном танце прикосновений. Казалось, не существовало ничего – ни крошечной комнатки без всяких удобств и претензий на уют, ни невыносимой жары, а только они одни, вдвоем. Но Айрис все же сумела взять под контроль чувства и угрожающе выставила перед собой трость, разрушая миг очарования.
Одетая в то же помятое платье, в каком вчера приехала в город, с волосами, небрежно закрученными в пучок, причем некоторые пряди успели выбиться из прически и прилипли к вискам и лбу, Айрис чувствовала себя сущим чучелом. Адам же с почти, что благоговением стал нежно убирать влажные прядки с ее лба, стремясь ощутить шелковистость каждого волоска, наслаждаясь тонким ароматом ее волос и любуясь причудливыми завитками. Айрис была поражена, поскольку считала, что люди, подобные Адаму Фримонту, на такое просто не способны.
