Максин Салливан - Жизнь удалась!
«Ужин сегодня. Семь тридцать. Ресторан „Сильвестр“».
Оливия уставилась на эти строчки, чувствуя, как у нее поднимается давление. Какой самонадеянный человек! Он явно не ждет отказа.
Господи, только от одной мысли об ужине с Алексом Валенти у нее мурашки побежали по коже. Она не могла отрицать, что он произвел на нее неизгладимое впечатление. Была в нем какая-то притягательная сила.
Все мужчины в ее жизни, так или иначе, разочаровывали Оливию. Ее родители развелись, когда ей было два года, и после развода отец перестал общаться с дочерью. Оба ее отчима, появившиеся один за другим, были добры к ней, но заняты исключительно собой. И ее бывший муж тоже был сосредоточен только на себе. Все они были не лучшими представителями мужской половины человеческого рода.
Тогда почему она думала, что Алекс Валенти отличается от них в лучшую сторону?
К шести часам вечера Оливия решила, что встретится с ним. Ей и без того хватало проблем в эти дни, чтобы еще раздумывать над тем, чего хотел от нее Алекс Валенти.
Решив, что ресторан, по крайней мере, был нейтральной территорией, она приняла душ и надела одну из своих классических моделей. Кремового цвета брючный костюм прекрасно сидел на ее изящной фигуре. Кожаные лодочки завершали изысканный и одновременно деловой наряд.
Можно было вообще ничего не надевать, подумала Оливия час спустя, входя в ресторан. Алекс смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что ее охватила дрожь.
— Рад, что вы смогли прийти, — сказал он низким гортанным голосом, когда она подошла к столику.
— А я пришла не на ужин.
Алекс бросил на нее проницательный взгляд.
— Тогда зачем же?
Она вздернула подбородок.
— Чтобы сказать вам, что я нашла вашу записку высокомерной и решила довести до вашего сведения, что не хочу иметь с вами ничего общего.
— Вы могли бы сказать все то же самое по телефону.
— Но разве вы бы отступили?
Алекс поднял бровь.
— А я похож на человека, который отступает?
— Нет.
— Вот и ответ на ваш вопрос. — Он пододвинул ей стул. — Давайте сначала поедим.
Оливия усмехнулась. Есть ей совсем не хотелось, но официант принес меню, и она попросила стакан минеральной воды, а потом заказала телятину.
Оливия днем навела справки об Алексе, но не собиралась рассказывать ему об этом. Она слышала о «Доме Валенти» — кто не слышал? Но до сегодняшнего дня ее не интересовала газетная колонка со сплетнями о любовных приключениях троих братьев Валенти.
— Алекс, я…
— Мне нравится ваше имя, — прервал он ее, неожиданно понизив голос до шепота. — Оливия.
Ее сердце затрепетало, когда она услышала свое имя. В устах Алекса оно звучало так сексуально…
— Меня назвали в честь Лэрри, — ответила Оливия.
Алекс удивленно поднял брови.
— Лэрри?
— Сэр Лоуренс Оливье. Актер.
Его твердо очерченные чувственные губы дрогнули в улыбке.
— Понятно.
Оливия вздохнула.
— Увы, он умер, когда я была еще совсем маленькой, но моя мама любила его.
Алекс изумленно посмотрел на нее.
— Похоже, вы пытаетесь поставить меня на место.
Ей вдруг почему-то стало весело.
— И как, у меня получается?
— Нет, ведь у меня тоже есть знаменитые друзья. И они все еще живы. — Уголки его губ поползли вверх. — Сдастся мне, что вы пользовались этим маленьким трюком и раньше.
— В молодости — да. Но я повзрослела с тех пор.
— И очень похорошели к тому же, — протянул он.
Пока официант ставил на стол напитки, Оливия бросила на Алекса пристальный взгляд из-под ресниц. Господи! Этот мужчина был слишком красив. Он выглядел зрелым и самоуверенным, а безукоризненно сшитый костюм подчеркивал его статус.
— Вы близки со своей матерью, Оливия? — спросил Алекс после того, как официант ушел.
Ей стало не по себе.
— Почему вы спрашиваете?
— Вас же растила здесь, в Австралии, ваша бабушка, не так ли? А ваша мама жила в Лос-Анджелесе.
Он сказал это таким тоном, как будто ее мать бросила ее.
— Не совсем так, — ответила Оливия. — Моя мама работала в Лос-Анджелесе. Она решила, что мне будет лучше с бабушкой, и я тоже так считала. Мы с бабулей любили друг друга. — Ее сердце сжалось при воспоминании о том, что бабушка ушла из жизни семь лет назад.
Повисла пауза.
— Послушайте, зачем вы меня сюда пригласили, Алекс?
— Потому что я вам нужен.
Она едва не задохнулась.
— Что, простите?
Алекс бросил на нее насмешливый взгляд.
— Позвольте мне переформулировать свою мысль. Вам нужны мои деньги.
Оливия похолодела. Неужели он узнал о долгах Фелиции? Это был тщательно охраняемый секрет, и Оливии приходилось усердно работать, чтобы поддерживать привычный стиль жизни своей матери.
О господи. Неужели Алекс смог что-то разузнать? Если поползут слухи о том, что ее мать по уши в долгах, это отразится на ее артистической карьере, которая и без того последнее время складывалась не слишком удачно.
Фелиция не переживет такого унижения.
Необходимо сохранять спокойствие.
— Не понимаю, что вы имеете в виду. С какой стати мне нуждаться в ваших деньгах?
— Ваш бизнес дает сбои, Оливия. Вы и ваша партнерша переоценили свои силы, открыв бутики сразу в Сиднее, Брисбене и Мельбурне, и теперь влезли в долги.
Оливия с облегчением вздохнула. Значит, он вообще ничего не знает о долгах Фелиции. Слава богу!
Забавно, но ей было приятно услышать его профессиональное мнение. Она тоже считала, что бутики надо открывать поочередно, но Лианна настояла на своем. Ее партнерша решила, что лучше открыть все три магазина одновременно.
Естественно, прошедший сейчас показ моделей еще больше разорил их. Так же, как и очередной расточительный банкет, устроенный ее матерью. Фелиция надеялась, что прием поможет ей получить роль в фильме, съемки которого до сих пор даже не начались.
— Вам нужны деньги, чтобы удержаться на плаву, — продолжал Алекс.
Оливия пожала плечами.
— Это временное денежное затруднение, не более того.
— Вы потрясающий дизайнер, Оливия, но, чтобы сохранить бизнес, вам нужны деньги, и нужны быстро.
— Я смогу достать деньги, если захочу. У меня есть связи.
И в ту же минуту, как она это сделает, ее бутики перестанут принадлежать ей.
— Так что же вы до сих пор не использовали их? Зачем тянуть время?
Оливия сделала глоток минеральной воды.
— Мне мешает гордость, я думаю. Не люблю, когда я кому-то что-то должна. Но если ситуация станет критический, я поступлюсь своей гордостью.
