Сандра Мэй - Дети любви
– Ради бога, Морин, пойдем в дом.
– За тобой кто-то гонится? У тебя испуг в глазах.
– Пуганая ворона куста боится. Не думаю, что так быстро… но лучше войдем в дом.
У маленьких неприметных дверей, скрытых красной бархатной портьерой, стоял охранник. Дик Манкузо кивнул ему и сунул руку во внутренний карман пиджака, а затем медленно извлек на свет белый сотенную купюру. Уронил ее на пол. Стал ждать, позевывая и оглядываясь по сторонам.
Клуб «Казус Конус» был не из лучших, хотя для здешнего района – вполне себе Мулен Руж. Не слишком похабная обстановочка, не слишком грязный пол, не слишком страшные девки на фотографиях, украшавших небольшое фойе. Одним словом, на «три звезды» тянет.
Охранник продержался семь минут. Затем с независимым видом поднял бумажку и с сомнением поглядел на Дика.
– Вы уронили, мистер.
– Нет. Это не мое. Я просто думаю, а вот не зайти ли мне в комнату отдыха для… артистов.
Охранник завел очи к потолку и одновременно ухитрился оглядеться по сторонам. Потом, на всякий, видимо, случай, вытянул шею и посмотрел на улицу. Наконец решительно сунул сотню в нагрудный карман и кивнул Дику. То есть… не то чтобы кивнул, но как бы произвел некое движение подбородком… Дик скользнул в узкую дверку, не дав охраннику времени раскаяться в содеянном. Пройдя по темному коридору, он уверенно распахнул еще одну дверь и оказался в довольно большой комнате, благоухавшей тальком, дешевым дезодорантом и дорогими духами.
Так уж получилось, что Дик Манкузо весьма редко испытывал смущение, однако сейчас был именно тот случай. Несколько пар женских глаз рассматривали его беззастенчиво и без особого дружелюбия. Под этими взглядами Дик почему-то ощутил себя голым… Нет, не просто голым, а вот как-то унизительно голым, застигнутым врасплох… Типа, сидите вы на своем собственном унитазе ранним утром, никого не трогаете, а дверь вдруг распахивается и влетает толпа народу с воплем «Сюрприз!». И вы в ужасе пытаетесь прикрыться, натянуть на унитаз собственную футболку, а вас хлопают по плечу и предлагают немедленно встать и пойти с ними…
И какой дурак сказал, что женщины – слабый пол?
Молодая темнокожая женщина, явный лидер в компании, подала голос. Он, голос, как ни странно, был под стать ее ногам – длинным, гладким, шоколадным и бесстыжим. Из одежды на женщине были трусики-стринги и прозрачное неглиже розового цвета. Дик слегка вспотел и с усилием отвел глаза от того, что вся эта «одежда» НЕ прикрывала.
– Ну и кто ты, к дьяволу, такой?
– Я… репортер.
Вообще-то Дик не ждал оваций, однако и такой реакции тоже. Скажем прямо, очень многие люди при встрече с представителями прессы бывают настроены скептически, но довольно большой процент этих людей можно разговорить. Обаять. Перетянуть на свою сторону. Обмануть, в конце концов! Особенно, знаете ли, тех, кто занимается творчеством. Артистов… ну какой артист откажется дать интервью?! Все эти дамочки, в общем и целом, артистки…
Эти женщины были настроены не просто скептически. На Дика смотрели прожженные циники, видевшие в этой жизни уже СТОЛЬКО и ТАКОГО, что какой-то задрипанный репортер…
– И что ты собираешься репортировать, красавчик? Тестостерон?
Ленивые смешки, соленые шуточки, потом некоторые из девушек вернулись к прерванным занятиям. Однако темнокожая продолжала сверлить Дика ехидным взглядом, и тогда он решился.
– Я ищу женщину, которая бросила вызов самому Чико Пирелли. Мэгги Стар.
– Ух ты, ух ты! Сразу видать, репортер. Репортерище! Только вот почему-то не хочется мне с тобой базарить.
– Не вижу повода не побазарить. Тем более что вы явно знаете, о ком я говорю, так ведь? Мэгги Стар – псевдоним, как ее зовут на самом деле? Где она живет? Как с ней связаться?
Шоколадная девица склонила голову на плечо и длинно сплюнула сквозь ослепительно-белые зубы с таким расчетом, чтобы плевок упал рядом с ботинком Дика, однако тот не шелохнулся. Шоколадная потянулась так, что из-под розовой ткани показалась пышная грудь с темным бутоном соска, а потом процедила сквозь зубы, искусно имитируя южный акцент:
– Ты прав, миста, да только, слышь, я вси равно ниччо т’бе ни скаажу, я же ни лохушка – понил? – и знаю, када хайло надо разевать, а када держать зашнурованным… Че-то мне вот кажицца как бы – сейчас именно такое время, чтобы заткнуться.
С этими словами девица стремительно поднялась, бесцеремонно повернулась к Дику спиной и удалилась, покачивая бедрами, а Дик в некотором отчаянии обвел взглядом комнату. Не надо было называть имя Чико…
Он заметил ее краем глаза, и тут же охотничий пес внутри Дика сделал стойку. Худенькая, почти совсем одетая девушка в углу держала в руках журнал, однако он мог бы дать голову на отсечение, что она за все время не прочитала ни строчки. Дик подошел к ней и тихо спросил:
– Что читаете?
Она вскинула на него безмятежные серые глаза, отбросила светлую прядь со лба.
– О подростковой беременности. Знаете об этой проблеме?
– Вы, наверное, любите решать разные проблемы? Так сказать, «не могу молчать»?
Серые глаза смотрели на него с мягким юмором.
– Могу. И молчу. И я не та, кого вы ищете.
Пульс у него резко участился. Так бывает, когда рыба клюет первый, самый неуверенный, раз.
– Какая же она, Мэгги Стар?
– Она? Красивая, умная, сильная женщина, которой досталась нелегкая жизнь…
– Это все-таки… вы?
Сероглазая производила прекрасное впечатление, но Дику почему-то не хотелось верить, что против Чико Пирелли выступила именно она. Мила – но совершенно не во вкусе Чико. И не боец. Нет во взгляде этих серых глаз огня…
– Нет, что вы. Я вовсе не такая.
– Так. Понятно. Чего вы хотите в обмен на ее имя и адрес?
– Ничего. Я не хочу ни-че-го, так что и договариваться не о чем.
Ее глаза улыбались, не губы.
– Скажете ее телефон?
– Нет.
Дик глубоко вздохнул и сунул сжатые кулаки в карманы. Маленькая женщина тихо рассмеялась.
– Бешеный нрав под маской легкомысленного мачо. Во сне вы наверняка скрипите зубами. Я не скажу вам ни имени, ни телефона, но скажу, что она уезжает.
– Куда?!
– Я не знаю. Действительно не знаю. Если она вам нужна, вы ее найдете. В любом случае постарайтесь использовать то, чем она поделилась с вами, газетчиками, чтобы исправить… хоть что-то.
– Я не уверен, что смогу…
– Если очень захотите – сможете.
Охранник просунул голову в дверь и отчаянно замахал, давая понять, что неприятности приближаются. Дик кивнул и снова повернулся к маленькой женщине. Инстинктивно он чувствовал, что она уже сказала все, что хотела.
– Спасибо вам.
