Норри Форд - Романтичное сердце
Но вся эта красота предназначалась не только для богатых. Все вещи были очень хорошего качества, и в том, что женщина совершала покупки в таком дорогом месте, не было ничего экстравагантного. Кеннеди не приветствовал высокомерия среди продавцов. Ледяные улыбки, пугающее «мадам», пренебрежительные взгляды, охватывающие снизу доверху потертое «лучшее» пальто, были запрещены. Каждую женщину, переступающую порог «Кеннеди», встречали как лучшего друга — и они приходили снова и снова, и богатые, и не очень.
Вики постаралась, чтобы ее путь пролегал через отдел белья, где она надеялась увидеть юную Пэт и, если возможно, обменяться с ней парой слов. Проходя по универмагу, она почувствовала какое-то странное напряжение, царившее вокруг. Небольшие группы девушек, похожих на цветы, сталкивались, обменивались взволнованными репликами и незаметно расходились, чтобы не привлекать к себе внимания наблюдательной дежурной по этажу. Любопытство Вики все возрастало. Пэт должна знать, в чем дело.
Пэт помогала старшей продавщице демонстрировать домашние платья. Яркая брюнетка в платье цвета молодой буковой листвы, она стояла, держа в одной руке груду лилового шифона, а в другой — сверкающий атласом и кружевами белоснежный конфекцион, предназначенный для невесты.
— Тридцать гиней каждое, — прошептала она Вики. — Какое выберешь?
— Пришлите мне оба, — ответила Вики. — Моя сестра заплатит за них.
Пэт подавила хихиканье.
— Как чувствует себя Дракон? Спорю, что он орал на тебя сегодня утром после того, как ему прищемили хвост? Бедная ты, хотя сегодня мне даже жаль этого мужчину. Интересно, покажет ли он вид?
— О чем ты говоришь?
— Ты что, не читала сегодня газету, дорогуша?
В этот момент старшая продавщица властно взмахнула рукой, и Пэт грациозно двинулась вперед. В своем светло-зеленом платье она напоминала нимфу, живущую в ветвях дерева.
Вики беспокоило будущее Пэт. Четыре года назад сестры остались совершенно одни в целом мире. Сначала им приходилось бороться, так как у них не было родственников, которые могли бы им помочь, или, как выражалась Пэт, «вмешаться». Той крошечной суммы, которую оставил им отец, хватило только на то, чтобы Пэт закончила школу. Теперь им стало намного легче, обе девушки начали зарабатывать, а после продвижения Вики по службе смогли позволить себе такую роскошь, как отдельная квартира.
Но юная жизнь Пэт была наполнена борьбой и тяжелой работой. И Вики понимала, что такая очаровательная девушка, как ее сестра, заслуживает лучшего. Что касается себя, то она была удовлетворена выбранной карьерой. Но для Пэт она желала гораздо большего.
Вики переговорила с закупщицей отдела дамского белья и отправилась в отдел мехов. Это был ее любимый отдел. Неуловимый аромат роскоши, витавший здесь, очаровывал ее.
Закупщицей в этом отделе работала Китти Шоу, одна из ее близких подруг.
— Ты только посмотри на это, — сказала она, показывая Вики длинное и широкое манто. — Норка.
— М-м-м, — Вики нежно погладила великолепный мех. — При рождении нас доставили не по тем адресам, Китти. Мы должны были родиться герцогинями.
— Не каждая герцогиня может позволить себе такое, моя кошечка. Как себя чувствует сегодня наш капитан? Рвет и мечет?
— Почему бы это? Китти, что происходит?
— И правда, что происходит? Только не говори, будто ты не знаешь. Посмотри, зажглась твоя лампочка.
И в самом деле, на стенной панели замигала маленькая желтая лампочка — сигнал того, что мистер Кеннеди приехал и требует своего секретаря. Вики пришлось поспешить к лифту, так и не выяснив загадку. Наверное, какой-нибудь пустяк, девушки всегда волнуются по тому или иному поводу. Так или иначе, Пэт все расскажет ей вечером.
Она быстро прошла в офис, но там оказался только Ричард.
— Попридержи лошадей, — дружелюбно сказал он. — Шеф еще не спрашивал тебя. Но я подумал, что лучше, если ты будешь на месте, когда он это сделает.
— Спасибо. Ричард, что-нибудь случилось? Универмаг весь взбудоражен. Пэт говорила что-то об утренних газетах.
Лицо Ричарда помрачнело.
— Так и есть. Я только что прочитал о помолвке Стефани Джойс с лордом Линмутом.
— Нет! Ричард, но это так ужасно для мистера Кеннеди. — Она невольно опустилась на стул. — Какими бы ни были его чувства к ней, все знали, что они уже несколько недель вместе. Бедный, бедный мистер Кеннеди.
— Вики, ты понимаешь, что мы, наверное, единственные в Лондоне, кто действительно сочувствует Мартину Кеннеди? Я — потому что понимаю, как ему тяжело, а ты — ну, я не знаю, в силу каких глупых причин женщины жалеют мужчин. Это затронет его самое уязвимое место — самолюбие.
— Если бы мы могли как-нибудь ему помочь!
— Как? Как мы можем помочь человеку, который знает, что весь Лондон над ним насмехается?
— Понятия не имею. Но если что-то можно сделать, то я это сделаю.
— Я знаю.
Приглушенный зуммер на столе Вики прозвенел два раза. Она быстро собрала утреннюю почту и направилась в комнату своего начальника, чувствуя странную нервозность и надеясь, что он не заметит этого. Он ни в коем случае не должен догадаться, что она знает о Стефани Джойс.
Мартин Кеннеди, глубоко засунув руки в карманы, стоял у высокого, обрамленного бархатными занавесями окна, угрюмо разглядывая оживленную улицу, шумящую шестью этажами ниже.
Он был высоким — более шести футов — и широкоплечим. Но, несмотря на свои габариты, двигался легко, с уравновешенной грацией леопарда. У него были резко очерченные, мрачные черты лица. Его карие глаза прятались под длинными ресницами и насупленными бровями. Иногда его угрюмое, но красивое лицо освещала внезапная улыбка, неожиданно ослепительная и чарующая.
Вики бесшумно подошла к столу по толстому персидскому ковру. Кеннеди не двинулся с места, никак не отреагировав на ее появление. Смятая газета лежала открытой на столе.
Она стояла молча, спокойно и терпеливо. Через мгновение он скажет ей, что ему нужно. Она привыкла к его молчанию.
Внезапно, не повернув головы, он сказал:
— Подойдите, мисс Лэдлоу.
Вики послушно приблизилась к окну. Сверху машины были похожи на разноцветные игрушки.
Только теперь он посмотрел на нее, по-прежнему не говоря ни слова, и внимательно разглядывал ее в течение минуты. Затем, видимо удовлетворившись результатами осмотра, он слегка кивнул и произнес:
— Сядьте, пожалуйста.
Она прошла к своему месту напротив его стола. Кеннеди придвинул ей стул, а затем уселся в свое кресло. Он провел рукой по лицу, как будто прогоняя какое-то видение, вздохнул и проговорил низким голосом:
