Кейт Уокер - Два жениха и одна невеста
— Лексей, пожалуйста. — Это имя слетело с языка автоматически. Такое знакомое и любимое имя. Так она раньше его называла.
Но это была роковая ошибка. Рия знала, что малейшая попытка приблизить Алексея к себе произведет противоположный эффект.
Его тело напряглось, голова выпрямилась и откинулась назад, подбородок вздернулся. Вся поза выражала злость и отторжение. Глаза Алексея вспыхнули, рот сжался.
— Нет, — сказал он твердо и грубо. — Нет. Я не желаю ничего слышать. Почему я должен это делать, если ты и вся ваша семья отвернулись от моей матери — и от меня — и выбросили нас из страны с позором. Мою мать позор преследовал до самой смерти.
— О, но…
Рия умолкла. Слова растворились, сгорели в пламени ярости, которую он обрушил на нее. Ей показалось, что ее кожа обожжена.
Было очевидно, что Алексей не собирается разговаривать ней. В спешке она схватила свою сумку и открыла ее.
— Это для тебя… — Рия протянула ему бумаги, которые она бережно сложила, готовясь к поездке. Документ, наличие которого она проверяла каждые несколько минут по дороге в офис Алексея, был на месте.
Его взгляд переместился на то, что она держала в руках, и выражение лица стало каменным, когда он взял верхний лист. Печать говорила о том, что это важный документ.
— Ты знаешь, что твоей матери были нужны доказательства законности ее брака, — продолжила она и в ответ получила короткий кивок. Взгляд Алексея все еще был устремлен на документ.
Он стоял неподвижно, как статуя, а у Рии немел язык, когда она пыталась выговорить слова. Если бы кто-то другой мог выполнить эту жизненно важную миссию… Но она сама вызвалась, несмотря на то что министры смотрели на нее с подозрением. Это подозрение было естественным после того, как ее отца арестовали. Но они не знали даже половины всею. Рии была известна вся правда, но она не посмела раскрыть ее кому-либо, боясь осуждения. К счастью, министры решили, что у нее больше шансов на успех, чем у других. Они заявили, что Алексей ее послушает. И кроме того, поскольку это много значит для самой Рии и для ее семьи, у нее хватит сил.
Ирония судьбы заключалась в том, что ее обучение, которым занимался отец, руководствуясь своими целями, теперь было использовано для того, чтобы пресечь эти самые цели.
— И для этого ей требовался документ, — добавила Рия, — подтверждающий, что старый король дал разрешение твоему отцу — его сыну — жениться на твоей матери.
Зачем она это повторяет? Алексей знал все в деталях не хуже ее. В конце концов, именно его жизнь была разрушена после скандала, результатом которого стало объявление брака родителей недействительным. Родителей Алексея разлучили, и он до шестнадцати лет жил с матерью в Англии, пока известие о том, что его отец смертельно болен, не заставило власти вернуть мать и сына в Мекджорию в надежде на примирение. Они прожили там недолго, но в течение всего этого времени Алексею было сложно иметь дело с консервативной снобистской аристократией, особенно когда к нему и к его матери относились не лучше, чем к людям из толпы, не принадлежавшим ко двору. Его поведение бунтаря создало вокруг него ауру недоверия и презрения. И вскоре, когда отец скончался, некому было защитить мать и сына. В результате заговора, в котором — как, к своему ужасу, обнаружила Рия — активно участвовал ее отец, вдова и ее сын были с позором высланы из страны.
Рия осознавала, что во всем этом была и ее вина. И это было одной из причин, почему она вызвалась приехать в Лондон и принести ему документ, подтверждающий законность брака.
— Это доказательство.
Наконец Алексей протянул руку и взял у нее документ. Но, к ее огромному удивлению, он поверхностно просмотрел текст и бросил бумаги на свои письменный стол.
— И что?
От этих двух слов у нее пересохло во рту, и хриплым голосом она попыталась ответить:
— Разве ты не видишь?
Глупый вопрос. Конечно, он видел, но реагировал не так, как она ожидала.
— То, что вам было нужно, к вам вернулось, и это все меняет. Это означает, что твои родители действительно были женаты. Это делает тебя законнорожденным принцем.
— И это делает меня равным тебе. Поэтому я удостоился чести видеть тебя и говорить с тобой после всех этих лет?
Горечь его тона заставила Рию вздрогнуть. Впрочем, она это заслужила. Она назвала Алексея незаконнорожденным — предполагаемым незаконнорожденным, — когда он попросил у нее помощи. Тогда она еще не знала правды. Но она не забыла, что сделала это отчасти от боли и от злости. Боль и злость были вызваны его романтическим увлечением другой девушкой.
Она помнила, что он тогда сказал: «Женщиной, Рия. Она женщина».
Алексей подчеркнул, что сама Рия была еще ребенком. Раненная и отверженная, она стала отличной помощницей отца в его интригах и, как потом выяснилось, в его лжи.
— Это не то, что… — Борясь с воспоминаниями, Рия с трудом выдавливала слова. — Это то, что правильно.
Она знала, как Алексей противился навешенному на него ярлыку «внебрачный ребенок». Но больше всего его возмущало то, как относились к его матери, потому что ее брак не считался законным. И поэтому Рия верила — надеялась, — что новость, которую она принесет, все изменит. Она не могла ошибиться.
— Правильно? — цинично протянул Алексей. — Немного поздновато. Теперь правда не поможет моей матери. И лично меня больше не волнует, что обо мне думают в Мекджории. Но спасибо, что принесла мне эту новость.
Тон его был очень далек от искренней благодарности.
В этом крылось что-то большее. Конечно, подтверждение его законного происхождения вызвало много воспоминаний, однако она не ожидала такой реакции.
— Мне очень жаль, что я так себя вела… — начала Рия, пытаясь применить другой подход.
Но на нее по-прежнему был устремлен холодный взгляд.
— Это было десять лет назад. — Алексей пожал мощными плечами, отклоняя ее неуверенное извинение. — Много воды утекло с тех пор. И это уже не имеет значения. Я сам сделал себя и не хочу иметь ничего общего со страной, которая считала, что мы с моей матерью недостойны жить там.
— Но…
В голове Рии крутилось так много деталей, так много фактов, но она не посмеет рассказать о них. Не сейчас. Этот человек не готов слушать. Если она сделает хоть один неверный шаг, он отвергнет ее — и ее миссию — полностью. И второго шанса не представится.
— А теперь буду благодарен тебе, если ты удалишься. Или я вызову охрану, и они вышвырнут тебя отсюда к чертовой матери. Меня не волнует, что потом напечатают папарацци в колонках сплетен. Впрочем, они напишут то, что я продиктую.
