Юлиана Еременко - Второй шанс в жизни
— Хм… Игорь, я очень рад за тебя и Есению, вы любите друг друга, и всегда будете вместе. Я счастлив за вас. Да, я завидую тебе белой завистью, но я никогда тебя не предам. Вы оба мне слишком дороги.
— Я рад, что ты мой друг, Кирилл. Не знаю почему, но я хочу попросить тебя об одной вещи. Чтобы не случилось со мной в жизни, никогда не бросай Есению.
Кирилл посмотрел Игорю в глаза.
— Обещаю, но с тобой ничего не случится, и я буду рядом с вами всегда.
— Кирилл, я желаю тебе встретить такую же любовь, как встретил я.
— Спасибо…
За что…?
Есения посмотрела на оладьи, которые успела приготовить после работы, а когда доставала из духовки рыбу, услышала дверной звонок.
«Наверное, Игорь забыл ключи от дома. Вот мои мальчики и вернулись из садика и оба голодные», — подумала она и пошла открыть дверь. Есения удивилась, увидев на пороге Виталика и Кирилла.
— Ой, мальчишки, как здорово, что вы зашли. А Игорь с Владом еще из садика не вернулись, но вы как раз к ужину.
— Есень… — сказал Виталик. — Черт, не могу сказать.
— Что случилось, Вит, Кирилл?
— Есения малышка, хм… - вздохнул Кирилл. — Игорь вместе с Владиком разбились на машине.
— Что? Нет… Нет… Этого не может быть Кирилл. Виталик, это же не правда. — Кричала Есения. — Это не может быть правдой. Что с ними.
Она неосознанно била Кирилла по груди руками, слез не было, только безумный страх за свою семью.
— Что с ними? Скажите, где они? В какой больнице?
— Есень, Владик в тяжелом состоянии в реанимации, врачи борются за его жизнь, мы сейчас поедем туда. — Быстро заговорил Кирилл, удерживая в руках кричащую Есению.
— Да конечно, а с Игорем что? В какой он больнице? Ведь они не могут быть в одной и той же?
— Есень, гм… гм… Игорь он… Он… Он, погиб на месте. — Сумел, наконец, выговорить Кирилл, Есения замерла в его руках.
— Что? Как погиб? Он не мог погибнуть, не мог… — проговорила еле слышно девушка. — Он не мог, я же его час назад на работе видела. Нет. Нет. Это, наверное, сон. Какой-то кошмар. Да Виталь, — и оглянулась на него, — это же сон, правда же, я сейчас проснусь, и все будет хорошо. Скажи же Виталь, что это просто ужасный сон.
Она видела, как Виталик оперся о стену рукой и, уставившись глазами в пол, тихо проговорил:
— Я не могу этого сказать, не могу. Хотя очень бы этого хотел.
Есения посмотрела в глаза Кирилла, которой тоже отвернулся, она видела, как дрожат их руки, а в глазах стоят не пролитые слезы.
Её горло судорожно сжалось, она попыталась вздохнуть, но этого не получилось. Ей казалось, что она стала рыбой выброшенной на берег судьбой. Девушка вырвалась из удерживающих рук Кирилл и прислонилась к стене. Сердце билось, как сумасшедшее, казалось, что еще мгновенье, и оно от боли выпрыгнет из грудной клетки. А в голове будто стоял звон, и хотелось закрыть уши, только бы не слышать этого звона. Она не знала столько так простояла, уставившись бессмысленным взглядом в одну точку на стене. Лишь почувствовала, как кто-то заставляет её выпить лекарство. И пила не чувствуя его горького вкуса. Потом она видела, как приехали врачи и что пытаются у неё что-то спросить. «Наверное, скорую кто-то вызвал», — промелькнула у неё в мыслях. Потом были объятья матери, которая просила её держаться, кто-то приходил и уходил. Потом приехала свекровь и рыдала на ее груди, и она пыталась утешить её. Ей казалось, что сердце остановилось, но потом она как будто услышала голос Игоря. Повернула голову на голос, но его рядом не оказалось. Но она хорошо его слышала, он звучал везде, перекрикивая все звуки, которые окружали ее.
«Малышка, держись, держись, пожалуйста. Я тебя очень прошу, ты же знаешь, я не люблю слез. Только держись. Я тебя люблю малышка. Держись». Голос не прекращался ни на минуту, он был повсюду. «Держись, ты сильная, только держись. Моя малышка, моя девочка. Только держись».
Потом она услышала голос Кирилла, который говорил, что состояние Влада тяжелое, но стабильное, что он в коме и у него низкое давление. Она пересилила свою боль и стала про себя, молиться Богу:
«Господи прошу тебя, помоги моему сыну, только не забирай его, пожалуйста, не забирай. Он все, что у меня осталось, не забирай его, прошу тебя. Дай моему ребенку шанс. Прошу дай ему будущее».
Поздно вечером Кирилл отвез ее в больницу к Владу, ей дали с ним увидеться. Он лежал такой крошечный, вокруг его окружали разные приборы и капельницы. Никогда она не могла представить, что своего шустрого, веселого малыша увидит в таком состоянии. Она взяла его за ручонку и попросила держаться за свою жизнь ради нее, бороться. Она сжимала его ладошку, и ей так хотелось, чтобы и он в ответ сжал её.
На следующий день были похороны Игоря, ребята все очень быстро устроили, а ей хотелось спрятаться от всего света. Мама была рядом и держала ее за руку, она тихо говорила ей:
«Ты должна держаться, ты нужна сыну», — а ей хотелось проснуться и чтобы все, что с ней происходило сейчас, оказалось страшным сном. Ей хотелось проснуться в объятьях мужа, в которых она просыпалась каждый раз, и увидеть, как Владик со своей собакой забегает утром в их комнату, ложится рядом и говорит, что здесь ему снятся самые сладкие сны. Они были так счастливы. За что такое. За что…
«Надо взять себя в руки, — говорила она себе, — бороться за Влада, чего бы это ни стоило».
Уже к вечером Виталик отвез ее в больницу. Все врачи знали, что произошло, и предлагали ей успокоительное. Но ей казалось, что если она сделает еще глоток этих лекарств, то вообще перестанет соображать, что с ней. Время тянулось медленно. Она знала, что сыну сделали компьютерную томографию, у него оказались перелом свода черепа, и два сильных отека головного мозга. Она молилась, и надеялась, что ее сын выйдет из этого состояния.
На ночь врачи просили ее поехать домой. «Ведь нам же не нужен еще один больной», — говорили они.
— Есения выпей хотя бы чаю, — умоляла ее мама, — ты сегодня ничего не ела, девочка моя, тебе же нужны силы. — Просила она, прижимая ее голову к своей груди. — Ты должна быть сильной, чтобы Владик чувствовал твою силу и старался выбраться из комы.
— Знаю мам, знаю, просто ничего не могу в себя засунуть из еды. У меня будто в ком горле стоит.
— Дочка прошу тебя.
— Хорошо мам, я попытаюсь.
Она честно пыталась держаться. Сидела в реанимации, смотрела на свое сокровище. И просила Бога о чуде. Читала Владику сказки, массировала ручки, и ножки которые были совершенно неподвижны. И когда он реагировал на щекотку, в ее сердце теплилась надежда, что ее малыш выдержит, что он сильный, он все сможет…
