Наташа Данн - Аромат жасмина
— Мак, ты меня слышишь?
— У меня планы на этот вечер.
— Ты друг мне или нет?
— Глупый вопрос.
Очевидно уловив раздражение в его голосе, Виктория внезапно сменила тон:
— Прости, Мак, я знаю, что должна была договориться с тобой заранее, но… Мне непременно надо с тобой поговорить. Ладно?
Мэдисон тяжело вздохнул:
— Из чего на этот раз я должен тебя выпутать?
— Нет, только не по телефону. Приезжай скорее.
Макки посмотрел на часы. Если они уложатся за час, он пожалуй, еще сможет увидеться с Андреа.
— Хорошо. Только приму душ и переоденусь.
Мэдисон задержался в дверях зала, пытаясь в полумраке отыскать Вики, и тут же заметил, как она от окна машет ему рукой. Лавируя между столиками, он быстро пошел к ней.
Виктория, как всегда, была умело подкрашена, а прическа ее оставалась безукоризненной, что бы с ней ни происходило. Судя по количеству окурков в пепельнице, она действительно сильно нервничала.
Сев напротив, Мэдисон неодобрительно покачал головой.
Темные круги под глазами делали ее лицо похожим на кошачье, к тому же она была бледна. Что-то случилось, и серьезное.
— Рад тебя видеть, Вики. Давай выкладывай, что стряслось. — Он положил руки на столик.
— Прости, что заставила тебя приехать. — Глаза ее подернулись слезами. — Мне нужно принять ужасное, кошмарное решение, но я не знаю, как это сделать…
— Неужели более кошмарное, чем отмена нашей свадьбы?
— Прекрати! Ты представить себе не можешь, как я извелась от сознания вины за то, что разбила надежды обеих семей! — Виктория промокнула глаза салфеткой, после чего с виноватой улыбкой простодушно добавила: — И за то, что все свалила на твои плечи.
— Ну у меня-то плечи выдержат…
— И все-таки моя семейка тебя здорово отделала, по всем статьям.
— Это верно.
К их столику подошел официант.
— Еще мартини, мадам? — спросил он, убирая пустой бокал.
Виктория кивнула.
— Сэр?
— Один мартини и порцию жареного цыпленка с салатом. — Мэдисон обернулся к Виктории: — Ты ужинала?
Она покачала головой.
— Тогда две порции.
Некоторое время оба молчали. Наконец Макки взял ее за руки и, глядя ей в глаза, негромко произнес:
— Пора. Начинай.
Виктория вздохнула:
— Все дело в Дереке.
Мэдисон отпустил ее пальцы и откинулся на стуле.
— Вот так сюрприз. Позволь, я попробую угадать. Такой сообразительной девочке, как ты, потребовалось четыре года, чтобы понять, что он никогда на тебе не женится.
Виктория выставила вперед подбородок.
— А вот и не угадал!
Мэдисон рот раскрыл от удивления.
— Это ты серьезно?
Виктория вынула из сумки сигарету и зажгла ее.
— В этом-то вся и проблема. Можешь себе представить, что у меня за жизнь была все эти годы: все праздники в одиночестве; свидания отменяются в последнюю минуту. Я видела его на вечеринках и должна была делать вид, что мы всего лишь сотрудники. Вот уж действительно, словно шпионка в стане врага! Господи, все это было так… унизительно.
— Эй, тогда я чего-то не понимаю. Он наконец бросил жену, а ты расстроена? Почему? Он променял тебя на другую?
— Нет, Мак. Он хочет на мне жениться.
Мэдисон невольно поморщился:
— Вики, может, хватит говорить загадками?
Его собеседница затянулась и выпустила тонкую струйку дыма.
— Несколько дней назад я выяснила, что его жена беременна.
Мэдисон тихонько присвистнул.
— Понятно. Он сказал тебе, что хочет жениться, но внезапно передумал и сообщил тебе об этом.
— Нет, он не передумал, но теперь я не вполне уверена в том, что сама хочу этого.
— Брось, Вики, не могла же ты, в самом деле, полагать, что Дерек не спит с женой.
Виктория смахнула набежавшую слезу.
— Как я могла оказаться такой глупой? Я была абсолютно уверена в том, что он — тот самый мужчина, которого я хочу. Представить только, как я тогда с тобой поступила…
— Все теперь уже в прошлом, и давай не будем об этом.
— Но что мне делать, Мак?
Мэдисон вновь взял ее за руки:
— Ты все еще его любишь?
— Да, разумеется, но… Я не знаю, как теперь к нему относиться. Дело не в том, что он лгал мне. Но разве это не подло — бросить беременную жену?
Мэдисон отвел глаза.
— Я думаю, ты сама только что ответила на свой вопрос.
Виктория некоторое время помолчала, потом встала, подошла к нему сзади и обняла за плечи.
— Ты самый классный парень, Мак, тебе известно об этом?
— Да ты и сама ничего. — Он похлопал ее по руке.
— Ладно, пойду припудрю носик. — Она тихонько всхлипнула и уже сделала было шаг, чтобы отойти, как вдруг, вернувшись, нагнулась и поцеловала Мэдисона в губы. — Подумать только, от чего я отказалась! — Она скорбно улыбнулась.
* * *Андреа кинула ракетку на заднее сиденье и, усевшись за руль, помахала на прощание Ширли, потом опустила стекло и вдохнула полной грудью вечерний воздух, напоенный ароматом жимолости. Красивый вечер, и все вокруг нее было так же красиво. Она взъерошила волосы и сладко вздохнула. При мысли о том, что завтра ей предстояло встретиться с Мэдисоном, у нее начинала кружиться голова.
Повернув ключ зажигания, она сквозь витрину ресторанного зала, расположенного как раз напротив ее машины, разглядела пару за столиком. Молодые люди сидели напротив друг друга и держались за руки. Отчего-то эти двое привлекли ее внимание: стройная женщина в красном и темноволосый мужчина. Вдруг женщина встала, обошла столик, подошла к мужчине сзади и обняла его. Когда она поцеловала его в губы, Андреа мечтательно улыбнулась. Любовь… Она знала, что это такое.
Но вот женщина отошла, и мужчина повернулся лицом к окну. Сердце Андреа упало. Она вытянула шею, стараясь получше вглядеться в его лицо. Не может быть! Мэдисона просто не должно было быть в Финиксе.
— Господи! — прошептала она.
Андреа сжала руль. Сознание отказывалось воспринимать увиденное. Ей хотелось мчаться куда глаза глядят, но она сидела, словно заколдованная, не в силах пошевелиться. Вспоминая его поцелуи, его ласки, она пыталась понять, что происходит. Мог ли он быть настолько жестоким, чтобы играть ее чувствами? Почему этот человек заставил ее поверить, что он и есть ее единственный? А она — какой же она была дурой! Неужели опыт отношений с Бернардом ее так ничему и не научил? Мало ей было его предательства, его привычки манипулировать ею, словно марионеткой…
В груди Андреа разрасталась боль, черная, как само отчаяние. Ощущение было такое, будто в ее жизнь еще раз вошла смерть близкого человека.
