Ким Лоренс - Киногерой для Розалинды
— Твоя сестра предложила, чтобы я составил тебе компанию.
— Это на нее похоже! — Все-таки, наверное, неплохо быть единственным ребенком в семье. — Мог бы отказаться!
— Для этого нужен человек похрабрее.
— Иногда я просто не могу понять, как Адам ее терпит!
Линди толкнула дверь в комнату близнецов и двинулась вперед, стараясь не наступать на разбросанные игрушки.
— Что, у них проблемы?
Линди усмехнулась:
— У них все еще продолжается медовый месяц. А может быть, он никогда и не кончится. Я думаю, они влюбились друг в друга с первого взгляда. Их отношения нельзя назвать мирными и ровными. Я бы так не смогла, но им, похоже, нравится. Мальчики, прекратите немедленно!
В ванной весь пол был залит водой. Линди бросила в ванну несколько пластмассовых игрушек.
Сэм оторвал взгляд от детей и посмотрел на нее.
— Я однажды видел Бена в ванне.
В его голосе слышалась такая тоска, что у Линди на глаза навернулись слезы.
— Неужели твой женатый друг тебе дороже, чем все это? Семья, дети? — хрипло пояснил он.
Линди понимала: ему неприятно, что она видела его боль.
— У меня есть любимая работа.
Она не стала исправлять его ошибку насчет Адама. Пусть думает, что у нее есть любовник, — тогда он не догадается, как пуста без него ее жизнь. «Я все еще люблю его, а он меня ненавидит», — думала она.
— Разве этого достаточно?
— Для тебя же достаточно.
— Как ты всегда ловко уходишь от ответа, Розалинда! Ты, верно, совсем голову потеряла из-за этого парня.
— Почему ты так думаешь? — Линди вытащила из ванны пробку. — Пора, мальчики, вода уже остыла.
Линди распахнула пушистое полотенце и решительно закутала им того, кто первым вылез из ванны. К ее удивлению, Сэм сделал то же самое со своим тезкой.
— Надевайте пижамы и почистите зубы, — приказала она, когда оба малыша были растерты до красноты.
Сэм взялся за противоположные углы махрового полотенца, которое держала Линди, и сложил их вместе, затем вложил свой край полотенца в руки Линди, но не сразу оторвался от них.
— Потому что ради него ты готова забыть все свои высокие принципы, — сказал Сэм, как будто их разговор не прерывался.
— Я не говорила, что это серьезно.
Какая дикость — они обсуждают ситуацию, которая существует лишь в воспаленном воображении Сэма!
— Несерьезно? Меня ты была готова пригвоздить к позорному столбу за ошибку молодости, даже выслушать не пожелала, а теперь оказывается, что спать с женатым мужчиной для тебя — пустяки! Встречал я в своей жизни извращенок, но ты — это особый случай!
Сэм подхватил ее за плечи.
Сейчас он ее поцелует... Она уже почти чувствовала его вкус на губах. Она слышала запах его горячего тела, по которому так соскучилась.
— Черт, что ты делаешь?
Сэм оттолкнул Линди, и действительность снова обрушилась на нее. В соседней комнате шумели дети, ее руки судорожно мяли влажную ткань, а мужчина, стоявший перед ней, глядел на нее с ненавистью.
Линди чувствовала себя совершенно беспомощной. Рядом с ним она за себя не отвечает!
— Сделай мне только одно одолжение. — Она не могла исправить ситуацию шуткой или небрежным пожатием плеч. Хватит дурацких обманов! — Я тебя очень прошу, не оставайся ужинать.
Ей хотелось крикнуть: «Я этого не вынесу!» Если он останется, уедет она! Линди съежилась от стыда и унижения.
Сэм медленно обвел взглядом ее лицо, достал из кармана безмолвствующий мобильный телефон.
— Меня только что вызвали по очень срочному делу.
Линди обмякла; напряжение отпустило ее.
— Спасибо.
— Я не для тебя стараюсь, — сардонически заметил он. — Просто хочу сохранить рассудок.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Видел, что пишут в сегодняшней газете?
Бет Лейси сложила газету и налила мужу еще чая.
Как и большинство фермеров, Чарли Лейси уже несколько часов был на ногах. Сейчас он сидел в своей рабочей одежде, а жена и дочь были еще в халатах.
— После того, что они наболтали про Хоуп, я бы сказал, все их новости нужно пропускать сквозь сито, — проворчал он, густо намазывая гренок вареньем.
— Бедная Хоуп, — вздохнула Бет.
— Ей-то как с гуся вода, а вот нам пришлось наслушаться всякого.
Чарли Лейси до сих пор не мог смириться с тем, что его жена была вынуждена терпеть сплетни и намеки местных злых языков после того, как история о фиктивном романе их дочери разошлась по всем крупнейшим газетам.
— Но мы-то знали правду, — возразила Бет. Ответом ей было лишь упрямое бурчание. — Ты, кажется, с ним знакома, Линди?
— С кем? — отрешенно спросила Линди. В последнее время она ходила словно в летаргическом сне.
— В котором часу ты вчера вернулась с работы? — сердито спросил отец, переключив внимание со своей тарелки на бледное лицо дочери.
— В одиннадцать тридцать.
— А утром вышла из дому еще до меня.
— Папа, у меня была двойная смена. Днем был перерыв на пару часов.
— Пару часов, — фыркнул он. — Тебе бы еще нужно быть в постели. Выглядишь ужасно.
— Спасибо за комплимент, — сухо отозвалась Линди. Она была очень благодарна родителям за их заботу, и все же совместная жизнь после долгих лет независимости имела свои недостатки.
— Так с кем я знакома, мама? — попыталась она сменить тему.
— С этим Сэмом Рурком — он у них сегодня на первой странице.
Бет протянула дочери газету.
Нечеткая газетная фотография расплывалась у Линди перед глазами. Значит, это все-таки случилось. Линди ждала этого, но, тем не менее, ей стало нехорошо. Хотя обвинения Сэма были несправедливы, почему-то она чувствовала себя виноватой. Линди никак не могла заставить себя прочесть сенсационные заголовки.
— Такая трагедия, — продолжала между тем мать, не замечая состояния дочери. — Бедный мальчик. Здесь пишут, неизвестно, выживет ли он. Какая трагедия!
— Что? Что ты говоришь?
Мать никогда не слышала у Линди такого странного голоса.
— Что с тобой, дорогая?
Бет изумленно смотрела, как ее дочь безуспешно пытается развернуть смятую газету.
— Неважно, мама! Что они пишут? Кто не выживет?
Чуть не плача, Линди разыскивала нужную страницу.
— Как ты говоришь с матерью? — возмутился было Чарли, но жена одним взглядом заставила его замолчать.
— Сын Сэма Рурка попал в страшную аварию.
Газета выпала из ослабевших рук Линди.
— Мне нужно одеваться, — Линди в недоумении глянула на свой халат. — Который час?
— Что ты делаешь? — спросил Чарли, когда его дочь кинулась вон из комнаты.
