Эми Эндрюс - Драгоценная ночь
– Прости. – Блэйк поморщился. – Надеюсь, ты не против?
Против? Блэйк, наконец, улыбался, что, учитывая его недавнюю мрачность, было настоящим чудом. В этот миг он казался таким же довольным, как в те моменты, когда он полировал дерево или управлял лодкой.
Эва приподняла бровь:
– Мне лучше пива, Джимбо.
– Приятель! – рассмеялся Джимбо. – Да тебе подфартило!
Блэйк улыбнулся, глядя на нее:
– Да, думаю, ты прав. – И Эва улыбнулась в ответ, вдруг почувствовав тепло на душе.
* * *Ближайшие несколько часов Эва провела в будке с пятью огромными мужчинами и за это время набралась больше знаний, чем за всю жизнь. Она думала, что настроение будет царить траурное. Но в основном они просто трепались о мужских делах и подшучивали друг над другом.
Эва хорошо умела общаться с мужчинами и отлично вписалась в компанию, болтая наравне со всеми. Джимбо, пивший больше остальных, то и дело прищуриваясь, глядел на Эву, затем на Блэйка и говорил:
– На кого-то она похожа.
Но она просто пожимала плечами, отвечала, что ей часто это говорят, и меняла тему разговора; просила рассказать еще одну историю о том, каким был Блэйк во время базовой подготовки, и Блэйк тут же начинал отмахиваться.
Все четверо мужчин, подсевшие за их столик, знали занятные истории о Блэйке, и она с огромным интересом слушала каждую. Было видно, что его любят и уважают, и она с удовольствием узнавала о том периоде его жизни; пока все не изменилось.
Еще она слушала Джимбо. Будучи единственным неженатым мужчиной за столом, не считая Блэйка, он говорил, что женщины сбивают его с толку. Она дала ему пару советов на тему, чего хотят женщины, и объяснила, почему они так болезненно воспринимают неверность.
– Повезло тебе с ней.
Блэйк закатил глаза, поскольку Джимбо повторял это уже в десятый раз.
– Не знаю, – произнесла Эва. – Возможно, это мне повезло с ним.
– О, это так, – согласился Джимбо. – Он человек чести. И смелый. Его наградили орденом Мужества второй степени за его подвиг.
Эва замерла. И это человек, который снова и снова упорно отказывался именовать себя героем?
– Что ты сделал? – спросила она, поворачиваясь к Блэйку.
Блэйк покачал головой.
– Ничего особенного, – отмахнулся он. – Просто оказался в нужное время в нужном месте.
– Вытащил из горящего здания раненого солдата и четверых детей, в то время как его обстреливали какие-то сволочи, – разъяснил Джимбо.
Эва изумленно смотрела на него:
– Правда?
Блэйк вздохнул. Он терпеть этого не мог.
– Любой бы так поступил, – ответил он.
Джимбо громко рыгнул.
– Нет, – решительно заявил он. – Не думаю, что я поступил бы так же.
Сидевшие за столом принялись соглашаться, говоря, что они тоже бы не смогли, и Эва вопросительно взглянула на Блэйка.
– Они лгут, – сказал Блэйк. Он этих парней знал наизусть. – Так бы поступил любой из них.
– Да, но это был ты, – настаивала Эва. – Ты вбежал в горящее здание и вытащил оттуда раненого и детей.
– Потому что оказался там, – ответил Блэйк, и в голосе его мелькнули нотки раздражения. – О таких вещах не думаешь – просто реагируешь. Что мне оставалось делать? Оставить их?
Эва покачала головой:
– Конечно нет.
– За что и выпьем! – кричал Джимбо, поднимая стакан. – Капитан Блэйк Уокер – мой герой.
Блэйк открыл было рот, чтобы возразить ему. Он не хотел, чтобы парни, по-прежнему служащие своей стране (в то время как он полирует дерево), пели ему дифирамбы.
– И за Эву, его дивную красотку. Мне не известен мужчина с лучшим вкусом, чем у него.
На это Блэйк не нашелся что ответить. Его дивная красотка, впрочем, тоже. А потому просто смеялись вместе с остальными, пока кто-то не сменил тему.
* * *– Перестань на меня так смотреть.
Был уже шестой час, и они находились в пути десять минут. Он не желал вести беседы об откровениях этого дня. С него хватало того, что она все знала, и он не нуждался в ее анализе.
Встречи с сослуживцами всегда оставляли горько-сладкий осадок. Но сегодня был торжественный день. День, когда они прощались с товарищем. Не время и не место вспоминать о чем-то, что произошло восемь лет назад во время его первой военной кампании. Древняя байка о его доблести, которую начальство посчитало достойной награды.
– Скажи, ты считаешь, что не заслужил ту медаль? Блэйк вздохнул.
– Я просто думаю, что раздавать медали не стоит за проявление элементарной человеческой порядочности. Военные в горячих точках каждый день совершают нечто подобное, – пояснил он. – Я просто выполнял свою работу.
Эву изумляло столь обыденное отношение Блэйка к собственному подвигу.
– Ты спас жизни четверых детей и солдата.
– Нет, Эва, это не так, – устало ответил он. – Пит умер.
У Эвы все похолодело внутри.
– Он не выжил?
– Нет. Не выжил. Пуля в живот и ожоги. Умер по пути в госпиталь.
Холод и мрак накрыли ее подобно тяжелому одеялу. Что же чувствовал сам Блэйк?
– Мне так жаль, – пробормотала она. – Это… ужасно.
– Это называется война.
Эва не знала, что на это ответить. Могла ли она хоть отдаленно представить себе все то, что видел он? Она смотрела в окно на серый день и капли дождя, бьющие в окно и стекающие вниз. Сегодня ей представилась уникальная возможность – взглянуть на него глазами мужчин, явно любивших и уважавших его.
Блэйк молчал, и весь следующий час они ехали в полной тишине. Он не хотел быть с нею резок, просто за последние десять лет он побывал на слишком многих похоронах, и они имели свойство давить ему на психику. Их близость, имевшая место в последние дни, теперь казалась далеким воспоминанием, и ему было жаль, что именно он все разрушил.
Ее телефон зазвонил, и звук рок-н-ролла разрезал гнетущую тишину. Она достала мобильник и взглянула на экран, затем на Блэйка.
– Это Кен, – сказала она, затем быстро ответила.
По одностороннему характеру разговора и явному облегчению на лице Эвы Блэйк сделал вывод, что полиция, наконец, поймала преступника, что Эва подтвердила, завершив разговор несколько минут спустя.
– Они его арестовали, – улыбаясь, сказала Эва.
Блэйк почувствовал тяжесть в груди.
– И кто же он?
– Грэйди Хэмм.
Блэйк нахмурился, услышав столь необычное имя:
– В мире есть человек с именем Грэйди Хэмм?
Эва рассмеялась:
– Да, он есть. Он агент. Агент Изабеллы Уэнтворт.
– Ясно, а она кто?
Эва закатила глаза. Разве не все в мире знали о семнадцатилетней подиумной дебютантке?
– Подающая надежды модель. Гордость Англии. И претендентка на мой контракт.
– Вот как. – Как все просто. – И он обстрелял твой дом, чтобы ненадолго убрать тебя с горизонта?
