Глория Беннетт - Счастье по обмену
— Почему ты называешь ее Ди?
— Она Диана. Вообще-то она очень… у нее характер очень сложный, я ее даже в детстве боялась.
— По-моему, ты ее и сейчас боишься. А у кого не сложный характер? Я таких людей не встречала. Пойдем, сестренка, выпьем за упокой моей тети и здоровье нашего папы!
11
Рано утром Том уже мчался в редакцию. На душе у него было муторно. Такое чувство, словно отрезали полсердца. И хотя он приехал ровно в девять утра и даже на десять минут раньше, все машины сотрудников уже стояли на парковке.
Ночуют они на работе, что ли? — с грустным удивлением подумал Том. Хотя теперь у меня тоже одна работа осталась. Девушки у меня уже нет. От этой мысли Тому совсем стало невмоготу. Но едва он переступил порог редакции, как думать о личном стало некогда. Его тут же вызвали к шефу. В кабинете у Джинджер Хигг толпился народ. Каждый из присутствующих, посмотрев на какое-то фото в свежем номере, пожимал плечами и передавал газету другому.
— Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор? — сказал заместитель редактора Айзек Голден. — Привет, Том, как дела? У нас эта рубрика идет из номера в номер. Почему-то Хиллари Клинтон не устроила скандала, когда ее фото поместили рядом с фото продавщицы из супермаркета. А тут какая-то дочка владельца сети магазинов дамского платья, оказывается, дискредитирована сходством с аспиранткой университета. По-моему, это какая-то паранойя.
— Паранойя не паранойя, а нам хотят предъявить иск на кругленькую сумму и придется идти в суд. Вот только этого мне не хватало. И так у нас проблемы с финансами. Как бы газету не закрыли. Так, Айзек и я идем к адвокату. Том, поезжай и возьми интервью у сенатора Ройта. Вот тебе список вопросов и его адрес, он согласен принять тебя дома в двенадцать. Будет очень неплохо, если сенатор нас полюбит и об этом скажет кому-то из судебных приставов. А мы попробуем разузнать про этих «Долли Браун», кто они такие и вообще…
— Простите, вы сказали «Долли Браун»? Это такой магазин? — спросил Том.
— Это целая империя магазинов. Ладно, все за работу, некогда ничего объяснять.
Том вышел из кабинета редактора и, подойдя к столу Ванессы, взял в руки свежий номер газеты и начал переворачивать страницы, пытаясь понять, что произошло. Наконец он нашел рубрику «Две капли воды». Эта рубрика была детищем Джима и Мей. Из номера в номер они печатали фотографии двойников известных и неизвестных людей, случайно оказавшихся похожими друг на друга как две капли воды. Отсюда появилось и название. Рубрика имела такой бешеный успех, что в редакцию стали приходить письма и любительские фото. Многие из двойников даже попали на телевидение и умудрились сделать себе новую карьеру. На этот раз Том с изумлением и страхом узнал в двух фотографиях Лору и Дорис. Причем было трудно понять, кто из них кто: Дорис в виде Лоры или Лора в виде Дорис. Том вспомнил, что Джим сфотографировал Лору-Дорис, когда они ходили в индийский ресторан. Так, значит, он успел перед отъездом сдать этот материал! Вот это журналистская хватка!
— Ванесса, а почему все так всполошились? Фотки как фотки. Девушки действительно очень похожи, и одна, между прочим, моя фиансе. Джим ее при мне снимал, когда мы встречались. — Он все-таки не стал говорить «бывшая».
— Да ты что?! Может, ты поможешь как-то все это разрулить. Мать одной из них собирается подать на нас в суд за незаконное вторжение в личную жизнь. Дескать, ее дочь не давала согласия на публикацию снимка. Конечно, это все чушь собачья и нам ничто не грозит, но все равно неприятно и расходы большие. У этой дамочки миллионы, к тому же она неадекватна. Будет судиться с нами до бесконечности. Она еще требует уничтожить весь тираж.
— Но ее дочь совершеннолетняя, надо у нее спросить.
— Вот этим мы и занимаемся, только ее найти нигде не можем. Уже звонили ее мужу. Но он нас послал, сказав, что ему наплевать и вообще он разводится. Бред какой-то. Твоя-то фиансе не будет подавать на нас в суд?
— Нет, конечно. Но я, кажется, знаю, где найти дочку этой безумной «Долли Браун». И я даже знаю, как укоротить саму мамашу! Где у нас Книга личных телефонных номеров?
Том быстро начал искать телефон доктора Харрисона. Через несколько минут он уже мчался на север по 495-му шоссе. Там в Мэриленде его ждал доктор, который мог ответить на самый главный вопрос жизни и Лоры и Дорис и даже самого Тома.
Мэтью Браун решительно вошел в кабинет своей супруги. Хотя он не любил разговаривать с ней, тем более на подобные щекотливые темы, но надо было что-то делать, в конце концов. Эта женщина стала просто неуправляемой.
— Диана, что за скандал ты затеяла с газетой? Ты понимаешь, что это глупо и ничего нам не принесет, кроме позора?
— Что это ты раздухарился, милый? Попей кофе со мной. И мы все обсудим. — Диана сидела в кресле. На журнальном столике стоял серебряный поднос с кофейником и набором для кофе: сахарницей, молочником, вазочкой с имбирным печеньем и кофейной чашкой. Диана встала и подошла к шкафу с дверцей из матового стекла. Она достала оттуда кофейную чашку с блюдцем. — Тебе подойдет «веджвуд»? Или ты предпочитаешь коллекционный японский фарфор? — спросила она сладким голосом. Обычно она так начинала говорить, когда хотела закрутить какую-то интригу или просто начать издеваться над кем-то.
— Тебе надо меньше пить кофе, ты и так слишком возбужденная. Это уже все замечают. Ладно, я выпью с тобой, но при одном условии: мы наконец-то поговорим начистоту, — Мэтью посмотрел на жену.
Она никогда не была красивой: широкая кость, плохая кожа, маленькие глаза, редкие волосы. Но годы постоянного контроля над весом и усиленных стараний косметологов сделали свое дело. Волосы были всегда безукоризненно уложены, и, как догадывался Мэтью, там была даже сделана трансплантация из чужих волос, кожа поправлена несколькими операциями и поддерживалась искусным гримом, глаза умело подведены и спрятаны под красивыми дымчатыми очками от Шанель. Дефекты фигуры скрывала хорошо сшитая одежда. Но внутри это была все та же самая Диана Браун — хитрая, недобрая хищница, с детства уверенная в том, что она на все имеет право. И только ее неуправляемая природная вспыльчивость и агрессивность часто портила многие блестяще задуманные ею интриги.
— И что же ты хочешь от меня, мой сладкий муженек? — игриво спросила Диана.
Мэтью передернуло.
— Ди, мне звонили из газеты. Спрашивали про Дорис. Ты, кажется, забыла, что она совершеннолетняя и замужняя дама. С какой стати ты решаешь за нее вопросы с публикацией фотографий?
— Дорис — дура недоразвитая. И ты это знаешь. Она родилась с весом полтора килограмма и почти год лежала в барокамере. Когда мы ее забрали, то она сошла за новорожденную, что облегчило нам многие проблемы, связанные с ее удочерением. Как я скажу, так она и поступит. Но почему вдруг всплыла эта девица здесь? Мы же договорились, что я больше не услышу об этой семейке?
