Мира Хьюстон - Непреодолимое влечение
Она похлопала его по запястью.
— Это было невероятно. Грубо, но невероятно. И очень смело.
Она подняла на него глаза, полные беспокойства, теплые, как зеленое тропическое море. О черт, подумал Деймон и обнял ее. И прикоснулся к ее губам поцелуем. Всего один раз.
— Ты уверен, что не хочешь отвезти меня к себе, мой могучий и отважный герой?
У нее был хриплый голос — очень опасный. Хуже того, она прильнула к Деймону, и ее гибкое тело оказалось невероятно мягким и податливым.
— Ты едешь домой, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — То есть к подруге.
— Это мой дом, — просто сказала Вероника, не объясняя ничего, хотя едва ли сейчас он нуждался в объяснениях.
Она стала играть его рукой, слегка прикасаясь подушечками пальцев к ушибленным костяшкам. Когда она что-то мягко простонала, Деймону пришлось наклонить к ней голову, чтобы расслышать.
— Мне очень жаль, что сегодня я зашла слишком далеко. Я думала, это будет… — она вздохнула с сожалением, — чертовски весело.
Деймон на мгновение закрыл глаза, борясь с собой.
— Может быть. В другой раз. Но не сейчас. Мы с тобой еще не разобрались в своих отношениях.
Она настороженно посмотрела на него.
— Этого я и боялась! Что ж, придется теперь все называть своими именами, просто потому что… ну ты понимаешь.
— Потому что ты сказала…
— Слова — это только слова, — перебила она. — Они не конкретны. И ни к чему не обязывают.
— Тогда почему ты их так боишься?
— Не знаю. Слова должны быть…
Она осеклась. Вздернула подбородок. Ее глаза — в них отражалась агрессия — искали его взгляд.
— Давай называть кошку кошкой. Мы не говорим о словах. Мы говорим о… любви. И я думаю, что любовь должна быть легкой, переменчивой. Но в большинстве случаев ее такой не называют.
— Разве мы не можем придумать свое определение? — Деймон сдернул с нее черный парик, чтобы ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам.
— В идеале — сможем. — Вероника прикусила нижнюю губу.
— Все равно что сказать «в идеальном мире»…
— Правильно. Именно это я имела в виду.
— Тогда в чем же решение? — спросил Деймон. Несмотря на все уверения, которые он только мог придумать, Вероника должна решиться сама. Нет никаких гарантий. Она должна отбросить свой цинизм и поверить, что у них есть шанс добиться счастья. — Как мне тебя убедить, что брака и любви не нужно страшиться?
Она уронила его руку и снова замкнулась в себе, ее лицо под кричащим макияжем превратилось в маску. Изнеможение охватило его.
— Господи, Вероника, иногда ты так напоминаешь мне Лиз!
— Лиз Кавано? Образцового личного секретаря, жену и читателя твоих мыслей в одном флаконе? Мисс На-все-руки-мастерицу?
— Это твое определение жены. Не мое.
Она уставилась в затылок таксиста. Ее губы были сжаты.
— Я непохожа на Лиз, — наконец процедила она.
— Везде, кроме секса, ты точно так же замкнута.
Вероника не ответила.
— Знаешь, — помолчав, заговорил Деймон, — сегодня я обедал с Лиз, думал, что пришло нам время стать друзьями. Но она не хочет. Она сторонится. И это… печально. — Он снова повернулся к Веронике. — Ты хочешь всегда жить так?
— Я не Лиз, — повторила она. — Посмотри на мою тетю. Аннет никогда не выходила замуж. У нее есть семья и друзья. Она ни от кого не зависит — и счастлива.
Черти бы ее взяли! — сердито подумал Деймон.
— Так вот чего ты хочешь? Жить своей собственной жизнью в одиночестве у озера?
Она слабо улыбнулась ему.
— Я думала, ты все еще будешь приезжать на выходные.
Он покачал головой.
— Этого мне мало.
— Но я же сказала, что люблю тебя! Тебе и этого мало?
Деймон не мог ответить. Сверлящая боль разъедала его изнутри. Должно быть, это разрывалось надвое его недавно проснувшееся сердце.
Такси подъехало к дому Кейси Грант. Когда Деймон хотел выйти из машины, Вероника остановила его, положив ему руку на плечо.
— Не надо меня провожать, — сказала она голосом сухим, как придорожная пыль. — Я не нуждаюсь… — Она коротко всхлипнула, ее голос прервался. — Я не нуждаюсь в тебе, в твоей заботе и преданности, и… и…
Она не смогла договорить.
Он не смел договорить за нее.
— Когда это тебе понадобится, — тихо сказал Деймон, — ты знаешь, где меня искать. Если даже ты не веришь в… ее силу, я верю за нас обоих.
13
— Семейный примирительный ужин. — Вероника расставляла тарелки на празднично украшенном обеденном столе. — Не нравится мне эта идея.
— Познакомься с Филдингами. Учись развлекаться! — изрекла Кейси, подражая интонации популярного рекламного слогана.
— Мне это не по душе, — упиралась Вероника.
— Отступать уже поздно.
— Он не придет.
— Хватит дергаться, крошка.
Деймон прибудет как миленький.
— Деймон! Ты пригласила его? Я имела в виду отца! — Вероника заметалась. — Этого еще не хватало! Деймон? За одним столом с моим отцом? О Боже мой!
Вероника была ужасно смущена из-за вчерашнего инцидента — что на нее нашло, с чего ей вздумалось изображать шлюху? — и не слишком хотела снова увидеть Деймона. Особенно так скоро. После того, как она швырнула себя к его ногам — а он отказался. Правда, сопротивлялся он во имя любви… но все же. Вероника была задета за живое.
— Это примирительный ужин для всех, кого мы любим. Конечно, я пригласила Деймона, дурочка.
Для разнообразия Вероника решила больше не думать о своей личной жизни и сосредоточиться на Кейси.
— А как насчет Мартина?
Кейси нахмурилась.
— Мартина?
— Отца твоего ребенка. Любви всей твоей жизни. — Вероника направилась к висящему на стене телефону, многозначительно улыбаясь. — Мартин должен как можно быстрее узнать, что ты переменила мнение насчет замужества.
Губы Кейси растянулись в улыбке.
— Ты права! Позвони.
Вероника набрала номер обувного магазина, слегка раздраженная поведением Кейси. Ужин, на который позвали и Джулию, и ее мужа, и обоих старших Филдингов, казался настоящим стихийным бедствием. Она не понимала, как позволила себя уговорить.
Мартин был готов на все. Даже обещал привезти цветы, вино, десерт, мышьяк — все, что им понадобится.
— Договорились, — сказала Вероника, вешая трубку.
— Одна из нас к концу этого вечера будет помолвлена, — предсказала Кейси.
— Уверена, что вечер не закончится в больнице или в полиции? Ты ведь с моими родными знакома.
Вероника беспокойно мерила шагами комнату. За ней, спотыкаясь, семенила крошка Поппи.
