Энн Макалистер - Призывающий ветер
— У вас комплекс неполноценности, Феррис.
— Нет у меня никакого комплекса.
— Нет?
— Если это попытка поладить, то не перегибайте палку, — нахмурилась Лейси.
Митч вздохнул, провел рукой по волосам и встал.
— Вы правы. Простите. Попытаемся снова. — Он отвесил ей шутливый поклон. — Не правда ли, очаровательное утро, мисс Феррис? Чем бы нам заняться в этот прекрасный солнечный день?
На сей раз утрированная его манерность развеселила Лейси.
— Опять перебор. Я только подумала, что хорошо бы прожить хоть один день, не царапая друг друга до крови.
Митч с сомнением хмыкнул и пожал плечами.
— Вероятно, кровь безопаснее.
— Безопаснее чего? — сдвинула брови Лейси.
— Кое-чего другого. — Митч загадочно улыбнулся.
Вроде бы они достигли своего рода перемирия.
После завтрака Лейси вымыла посуду, а Митч убрал постель. Потом она постирала свою грязную одежду и предложила свои услуги и ему.
— Совсем необязательно.
— Верно, — ответила Лейси, — но раз уж я стираю свою...
Митч удержался от саркастических реплик — вроде той, что, оказывается, она умеет стирать, — и только пожал плечами.
— Если хотите...
И Лейси посчитала, что это признак прогресса в их отношениях. Пока она стирала, Митч подмел пол и пошел за дровами.
Когда он думал, что она не видит, его хромота становилась заметнее. Вот и сейчас Митч медленно возвращался по тропинке, припадая на больную ногу, и нес полную охапку дров. От такой картины чувство вины опять зашевелилось в ней. С трудом она заставила себя не бросить стирку и не кинуться к нему с криком: «Постойте, дайте я донесу!»
Она не сделала этого только потому, что, конечно же, он не позволит.
Забавный человек этот Митч Да Сильва, непредсказуемый — то нежный и чуткий, то грубый и задиристый, то несносный своей саркастичностью.
Она ждала, что он будет нянчиться со своими ранами, допекать и проклинать ее. А оказалось, он даже склонен преуменьшать их и обеспокоен больше ее ушибами, чем своими. Не человек, а загадка. Временами она ловила себя на том, что он ей нравится, но тут же остывала, вспоминая его бесчувственное отношение к Саре. До чего же сложная личность! Даже если он не в ее вкусе, что-то в нем привлекало, вызывало желание понять его.
— Вы и в самом деле собирались в монастырь? — спросила Лейси, когда он вернулся.
Он бросил поленья в ящик для дров и только потом ответил. Выпрямился и кивнул.
— Да, в самом деле.
— Окучивать фасоль? — покачала головой Лейси.
— Да хотя бы.
— Вы не кажетесь человеком такого типа.
— Какого типа?
Она хотела сказать — религиозного. Благонравного.
— Ну, назад к природе, хочу простой жизни... в таком плане, — объяснила Лейси.
— Мне этого хватает, я хожу под парусами, — напомнил Митч.
— Правильно, но это во многом светское занятие, вы не согласны? Компании на борту, развлечения ... — Женщины, которых вы берете в постель, мысленно добавила она.
Митч прислонился к перилам крыльца.
— В общем-то да. Но лично я люблю море за тишину. Если хотите, за другие горизонты. Все начинаешь видеть в истинном свете. За это же я люблю и монастырь. И то и другое дают равновесие.
Его тон заставил Лейси поверить в искренность сказанного. Но она все еше не могла понять. Как он может с такими-то благородными, в сущности, взглядами не мучиться угрызениями совести, бросив женщину, носившую его ребенка?
Вероятно, опять усомнилась она, это был не его ребенок.
Не обольщайся, тут же одернула она себя, да и вообще не строй никаких предположений — ты же не знаешь обстоятельств. А расспрашивать его, конечно же, неуместно. Решив не развивать эту тему дальше, она только сказала:
— Вы совсем другой, чем я представляла себе.
На мгновение Митч расцвел улыбкой. Затем посерьезнел и вскинул на Лейси взгляд — прямой, без тени иронии.
— И вы, Феррис, не совсем такая, как я предполагал.
Лейси вся сжалась, ожидая, что сейчас он повторит все свои прежние предположения. Невелико удовольствие — выслушивать их еще раз. Насупившись, она дернула плечом и сосредоточилась на заусенице, пытаясь откусить ее.
— По-моему, я начинаю понимать историю с тюленем.
Лейси удивленно заморгала и недоверчиво уставилась на него. Он мрачно кивнул. А Лейси вдруг обнаружила, что расплывается в радостной улыбке.
Что за глупость, рассердилась она на себя.
Но продолжала улыбаться помимо воли. Наконец-то, наконец он увидел ее такой, какая она есть, а не такой, какой обрисовали ее дядя Уоррен и остальные родственнички, будь они неладны. И у Лейси возникло чувство, что на короткое мгновение души их раскрылись навстречу друг другу.
Когда Лейси была ребенком, она ко всем приставала, чтобы ее свозили в Гнездо Буревестника. В детстве она, естественно, только со взрослыми могла попасть на остров.
Отец обычно охотно выполнял ее просьбу. Роберт Феррис, человек, родной ей не только по крови, но и по духу, был отличным компаньоном, готовым к приключениям и жаждущим их. Он любил остров так же, как и дочь.
Когда отец умер, Лейси продолжала слезно вымаливать поездки на остров. Но часто безуспешно. И, конечно, уже никогда не возвращалась радость, которую получали в Гнезде Буревестника две одинаково настроенных души.
С каким нетерпением она ждала, когда же дядя Уилбур, или дядя Винсент, или кто-нибудь из кузенов соблаговолит сопровождать ее! Но они никогда не наслаждались этими путешествиями. По-настоящему не наслаждались.
— Разрешите мне поехать одной, — упрашивала она.
— Ехать одной слишком опасно, — твердили дяди.
Всякое может случиться, всего не предусмотришь, заводили они все ту же песню.
А теперь, подумала Лейси, получается, что свою старую, навязшую в зубах песню они пропели наоборот, если заманили ее сюда.
Но с того дня, как умер отец, и пока ей не исполнилось восемнадцать, она зависела от их милости.
И когда наконец в свой восемнадцатый день рождения она впервые приехала на остров одна, ей это страшно понравилось. Отныне у нее был свой собственный, только ей принадлежавший рай. Ее особый, неповторимый эдем.
С тех пор она никого не просила и даже не приглашала составить ей компанию. Лейси предпочитала сохранять Гнездо Буревестника только для себя одной.
Мысль о том, чтобы целую неделю прожить на острове с Митчем Да Сильвой, совсем недавно приводила ее в ужас.
А сейчас она поймала себя на том, что ничего не имеет против. Вопреки ожиданиям, ей было даже приятно, что Митч на острове, и это несмотря на все сопутствующие обстоятельства, несмотря на все его странности.
