Энн Хэмпсон - Любовь и месть
— Позволь мне купить кольцо, Тони, — снова попросил он. — Тогда оно всегда будет доступно, если ты захочешь вернуть его себе. А если не захочешь, тогда его с радостью будет носить моя мама. — Он улыбнулся ей, и девушка поняла, что грек смирился с возможностью развития их романа в нежелательном для него направлении. — Ты не будешь счастлива, зная, что твоя фамильная реликвия попала в руки к незнакомому человеку.
— Уверена, я смогла бы выкупить его обратно. — Антония пребывала в нерешительности, но доводы Чаритоса убедили ее. — Это так мило с твоей стороны, и я действительно очень тебе благодарна. Но ты не должен давать мне сумму, которую называл владелец магазина, — добавила Тони решительно. — Кольцо стоит гораздо меньше.
— Какая сумма тебя устроит?
Миссис Латимер подумала о своих родителях, размышляя, смогут ли они дать ей деньги на билеты. Наверное, нет.
— Я не могу разрешить тебе купить его за такую цену, — начала девушка, чувствуя неловкость. — Это несправедливо.
— Тони, дорогая, сумма не имеет для меня ни малейшего значения. Если тебя беспокоит только цена, то считай украшение заложенным, — добавил парень, смеясь над потрясенным выражением ее лица. — Ты выкупишь его однажды, и я не возьму с тебя ни одного процента!
Антония не могла не улыбнуться в ответ, но затем вновь стала серьезной, выражая ему свою благодарность за чек, который Леонти сразу же выписал.
— Я не хочу забирать его, — вздохнул Чаритос, когда девушка вручила ему кольцо. — Но полагаю, что достаточно хорошо знаком с тобой, чтобы не начинать наш спор заново. Ведь он начался бы снова, верно? — добавил он, и Тони решительно закивала головой.
— Ты должен взять кольцо, Чаритос, иначе я не смогу принять этот чек.
— Чисто деловые отношения, хм? Ну да ладно, не важно. Я все равно тебя люблю. — Он поцеловал девушку в щеку, затем перегнулся через сиденье и открыл дверцу машины.
— До свидания, и еще раз спасибо за все! — Антония помахала рукой.
Машина начала удаляться, и девушка свернула на тропинку. Ей был виден построенный между скал дом из песчаника со множеством арок, украшенных цветами. Племянники играли в саду. Когда миссис Латимер подошла поближе, они ее наметили.
— Тетя Тони! — закричали они в унисон и помчались ей навстречу, как только она оказалась у ворот. — Тебя долго не было, — пожаловалась Луиза. — Возьми нас с собой в следующий раз, пожалуйста.
— Мы бы не так скучали, если бы дядя Дарос был дома, — сказал Дэвид с детской прямотой. — Но он тоже куда-то уезжал.
— Но сейчас он дома, — сообщил ей Робби. — Пришел всего за минуту до твоего появления, но не мог поиграть с нами, потому что ему надо заниматься делами.
— Какая-то женщина звонила, и Мария не могла ее понять, поэтому я взял трубку. — Дэвид расправил грудь, переполненный ощущением собственной значимости. — Она хотела поговорить с дядей, но я объяснил ей, что его нет дома.
— Это была англичанка? — поинтересовалась Антония.
— Да. Я спросил, как ее зовут, но она ответила, что перезвонит дяде Даросу позже.
— Дэвид говорит, она показалась ему очень милой, — заявила Луиза. — Кто она, тетя Тони?
— Понятия не имею.
— Она, наверное, подруга дяди, — высказал свое мнение Роберт. — Она приедет навестить его, как ты думаешь?
— Я не знаю, Робби. Может быть.
Лоб Тони был нахмурен, когда она шла в свою комнату. Оливия? Похоже, именно она. Простит ли Дарос свою бывшую невесту и примет ли обратно? Если да, то этой кокетке придется довольствоваться интрижкой, подумала Антония со злостью. Какая наглость! Звонить своему бывшему жениху после того, как он женился на другой!
«Это может оказаться и не Оливия, — поделилась девушка мыслями со своим отражением в зеркале. — В любом случае, мне-то какая разница?»
Приняв душ и переодевшись, миссис Латимер снова спустилась вниз и приготовила детям чай. Потом они поиграли в крикет в саду. А после из-за быстро опустившихся сумерек все вынуждены были зайти в дом, где, сидя у окна, начали партию в карты. Через какое-то время в комнату вошел Дарос, и трое детей стали уговаривать его присоединиться к игре.
— Хорошо, но сыграем только один раз. Вам скоро будет пора ложиться спать.
Мужчина сел, и Робби сдал ему карты. Хозяин дома поинтересовался, кто выигрывает.
— У нас нет карандаша, поэтому мы не ведем счет, — любезно пояснила ему Луиза.
— Вы должны знать свой счет.
— Иди и принеси мою сумку, Робби, — попросила племянника Тони. — Там есть карандаш.
Конечно, карандаш оказался на самом дне. Он обнаружился только после того, как девушка вынула оттуда несколько писем, чеков и других мелочей, которые неизменно оказываются в женской сумочке.
— Отнести ее обратно? — спросил мальчик.
— Нет. Я сама положу ее на место, когда пойду наверх.
Двадцать минут спустя Дарос объявил игру оконченной. Детям уже пора было готовиться ко сну. Без пререканий карты были убраны, и следующие полчаса Антония потратила на купание и укладывание племянников в постель.
— Можно сказку? — попросила Луиза, когда все трое сидели рядом, с сияющими носиками, одетые в пижамы и уплетающие бисквиты с молоком.
Тони удовлетворила их просьбу, а затем, уложив каждого в кровать, спустилась вниз, намереваясь часок почитать в тишине перед ужином. Супруг стоял на веранде; он медленно развернулся, услышав, как она вошла в комнату, и девушка увидела у него в руке свой чек.
— Что это? — Голос мужчины был мягким и вибрирующим, горловой рев тигра, готового к прыжку.
— Мой чек. — Антония машинально посмотрела на стул, где недавно сидела. — Я, должно быть, уронила его. Спасибо. — Она осеклась, заметив выражение лица мужа; ее рука, протянутая за бумагой, упала. — Что-то не так?
Глаза, яростно пылающие словно угли, прожигали ее насквозь.
— Почему у тебя чек от Чаритоса Леонти?
Дарос вел себя как прокурор на процессе, но в чем он ее обвинял? Озадаченная, девушка какое-то время недоуменно взирала на него, не понимая причины его гнева.
— Он дал мне его сегодня днем, — пояснила наконец Тони. — Он за…
— Сегодня днем? — прошипел судовладелец. — Вот, значит, где ты была — с ним?
— Да, и что в этом плохо? Мы ездили в Родос, на экскурсию.
Скажи Тони, что летала на Луну, она не сумела бы вызвать большего изумления у мужа.
— Ты, глядя мне в глаза, заявляешь, что была с мужчиной на экскурсии! — взорвался он. — Ты бросила троих детей, которые могли переломать здесь мебель… Или даже собственные шеи!
Глаза девушки сверкнули.
— Ты знал, что меня не было дома!
