Елена Булганова - Моя мама — Снегурочка
«Я уезжаю с концертами в Америку. Тур по крупным городам», — прочитал он и едва не выронил зонт.
— Это Артур устроил?
Тася кивнула.
«Так вот что он замышлял в последнее время, — догадался Борис. — Вот почему вечно бегал с такой смесью озабоченности и торжества во взоре».
Он застыл на месте и развернулся к девушке, чтобы она могла видеть его губы.
— Тася, а если я попрошу тебя не ехать? Я не хочу ломать твою карьеру, поверь. Но только не сейчас и только не с Артуром.
Таисия сощурила свои удивительные бархатистые глаза и почти минуту внимательно смотрела Борису в лицо. Он решил, что она не поняла его слов, и собирался продублировать текст. Но девушка уже отвела взгляд и стала писать что-то в своем блокнотике. Когда она закончила, Морозов схватил блокнот и поднес его к самым глазам, но ничего не смог разглядеть. Тогда, оставив девушку, он метнулся к фонарю и там, наконец, прочитал аккуратную строчку: «Если ты попросишь — я останусь».
Свадьбу братья справили в один день, из соображений экономии. Борис перевез молодую жену в съемную квартиру на Петроградке, Павел с супругой остался жить с матерью.
Борис работал теперь на своего легендарного Заметова и половину жизни проводил в Австралии. Правда, относился он к этим поездкам как-то странно: как будто не в желанной загранице бывал, а в командировке где-то под Урюпинском. Вечно рвался в Питер, заваливал родных и знакомых подарками и бурно радовался, что вернулся наконец домой. И конечно, не подозревал, что каждый его отъезд и приезд разжигает до небес огонь в домашнем аду его старшего брата.
В очередной раз Борис прилетел из-за границы какой-то смурной. Таисия была на последнем месяце беременности, и мать уже шумно выражала свое непонимание, почему Борис позволяет себе где-то пропадать в такой ответственный момент. Оставшись на второй день с братом наедине, Павел не сдержался и сказал Борису, тщетно стараясь утаить рвущееся наружу раздражение:
— Почему ты не отвезешь Тасю в Сидней? Ей рожать скоро.
— Ты считаешь, тамошние жара и мухи облегчат ее положение? — поднял брови Борис.
— Да я не о том. Родила бы там в какой-нибудь клинике, под должным присмотром. Зачем рисковать, в вашей-то ситуации…
— Если ты имеешь в виду, родится ли мой ребенок глухим, так это в ведении только Господа Бога, — ответил младший брат. — А в остальном Тася — молодая здоровая женщина, и незачем тащить ее так далеко.
Павел пожал плечами и уткнулся в газету. Но теперь уже Борис задал ему вопрос:
— У тебя-то что, брат? Я вижу, ты чего-то не в себе.
Павел вдруг резким движением швырнул газету в угол, захрустел зубами:
— Да не могу я так больше! Разводиться буду!
— Что так?
— Достала, хапуга! Сил никаких нет слушать без конца эти стоны. Она ведь, Борька, не поверишь, больше всего из-за тебя бесится. Борис туда-обратно через день летает, а нам на море не выбраться! Борис снохе своей соседки куртку из шкуры кенгуру привез, а мне из дому выйти не в чем. Я бы из этой страны босиком убежала, а он, патриот долбаный, в саму Австралию перебираться не хочет. И так все время! Как будто нас с тобой поменяли в колыбели и тебе все блага достались, что мне положены!
— Ты подожди, братишка, — вклинился в его вопли Борис. — Неприятно, конечно, согласен. Но нельзя сгоряча рубить. Вот помяни мое слово: если ты сейчас эту ситуацию не разрулишь, в следующий раз еще хлеще нарвешься.
— А чего ждать-то? — криво усмехнулся Павел. — Ждать мне нечего. Разве что пойти да банк ограбить.
Тут Борис сделал то, что в их семействе было как-то не принято: подтащил стул поближе к креслу старшего брата, сел и положил руку ему на плечо. И заговорил негромко, отрывисто:
— Слушай, брат… не хотел я никому говорить, но тебе, раз такое дело, скажу. Валериан Петрович тяжело болен. В последние полгода весь бизнес на мне, а он лежит по больницам и пытается как-то выкарабкаться. Сейчас я привез его в Москву. Только там нашлись хирурги, которые берутся сделать операцию. Но будем реалистами: если этот вариант не сработает, то и надежды больше не будет. Свое дело Петрович оставляет мне — других наследников у него нет. Если так случится, я предложу тебе стать моим управляющим. Увезешь свою супружницу в столь любезную ей Австралию. А пока перетерпи.
Павел тогда промолчал: уж слишком неопределенно все это было. Но с женой через пару дней помирился. Он и сам не был сторонником радикальных мер.
Через неделю после этого разговора Таисия произвела на свет крупную крикливую девочку, родившуюся в шапочке густых рыжеватых волосиков. Врачи, осмотрев младенца, сказали, что, скорее всего, беспокоиться не о чем, — девочка будет развиваться совершенно в пределах нормы. Заметов благодаря мастерству московских хирургов прожил еще два года. Через полгода после его смерти Павел с Катериной переселились в Сидней.
Поначалу Павел злорадно ожидал, когда Катерина, твердившая всю жизнь «куда угодно, только бы подальше от России», начнет клясть Австралию и проситься домой. Но оказалось, что страна безумных пофигистов подошла Катерине, как сшитое по меркам платье. И через год она даже подарила Павлу наследника, хотя до этого он почти свыкся с мыслью, что детей у них не будет.
Да и сам Павел начал понемногу привыкать к чужой стране. Купил бунгало в пригороде Сиднея и в свободные дни возился на участке, готовил площадку для барбекю. Приобрел добротную немецкую машину со стальной «противокенгуриной» сеткой. Правда, особо шиковать поначалу не получалось: бизнес развивался со скрипом. Но, слава богу, Катерина пока была довольна.
Борис же по-прежнему бывал в Сиднее лишь наездами. И оседать по-настоящему не собирался. В планах у него было купить большую квартиру, а еще лучше — дом под Питером, поселить в нем мать и свое семейство. Ирина Даниловна в последнее время начинала побаливать, к тому же Борис опасался, что мать тоскует в одиночестве.
Приближался Новый год. Борис, заехав в Сидней на неделю, спешил обратно в Питер. Павел с семейством собирался отметить праздник по местной традиции — на пляже.
С утра Павел помогал брату укладывать в машину бесчисленные подарки. В аэропорт не поехал — братья не любили долгие проводы. Он вернулся в дом и стал ждать, когда жена окончит сборы и можно будет ехать за подарком для сына. Мальчик в детской комнате возился со своими игрушками под присмотром няни.
Когда уже собирались выходить, зазвонил телефон. Жена взяла трубку, кокетливо сказала несколько приветственных слов по-английски. Но затем лицо ее вытянулось, и она поспешила призвать на помощь мужа:
