Елена Булганова - Моя мама — Снегурочка
— Мать, ты за это не волнуйся. Таисия прекрасно читает по губам. И я помогу. Я немного изучил язык жестов, — смущенно пояснил сын.
Это известие окончательно добило пожилую женщину. Если Борис изучил что-то ради женщины, значит, это точно потянет на свадьбу. Она с трудом удержала готовые пролиться слезинки и жалобно заговорила:
— Боря, да пожалуйста, встречайся с ней сколько душе угодно. Вот только в жены ее не бери. Нельзя это.
— Почему — нельзя? — опешил Морозов. — Вроде во всем, кроме слуха, она совершенно нормальная женщина.
— А дети? — перебила его мать. — Нет, Боренька, любовь любовью, но дети — это свято. Нельзя от инвалидки детей рожать.
— Да ну тебя, мать, — наконец, вышел из себя Борис. — Тысячи женщин носят в себе зачатки генетических болезней, и ничего, рожают. Нашла тоже к чему придраться! Поумней чего-нибудь придумай.
Борис убежал на свидание с Таисией, а Ирина Даниловна едва смогла завершить приготовление ужина. Все в ней кипело от обиды на такой нелепый выбор младшего сына. Она жадно ждала возвращения Павла, чтобы отвести душу в беседе с ним. Возможно, старший, более серьезный сынок, сможет посоветовать, как быть в такой ситуации.
Когда Павел пришел с работы, мать даже в комнату не дала ему пройти. Затащила к себе на кухню и воскликнула:
— Представляешь ли, Паша, что удумал Борис? Он хочет жениться на глухонемой пианистке!
Павел изумленно посмотрел на мать:
— А такое бывает?
— Не знаю, бывает или нет, только Борис на ней женится! Как пить дать женится!
Тут уж Павел не выдержал — расхохотался.
— Молодец, Борька, — проговорил он сквозь смех. — Умнее всех мужиков оказался. Если это не розыгрыш, конечно.
— Он этот розыгрыш к нам в субботу на обед приведет, — сквозь зубы сообщила Ирина Даниловна.
— Ну и чего ты переживаешь, мать? Тебе же лучше. Все равно ты на этих семейных обедах никому рта открыть не даешь!
— Весело смеяться над матерью? — тихо, скорбно спросила Ирина Даниловна. — А жить-то с ней как, с инвалидкой? Как хозяйство вести, на одной кухне существовать?
— Так их вроде учат по губам читать, — припомнил Павел.
— По губа-ам? — протянула мать. — Вот и Борька мне об этом говорил. Вот только она-то захочет по моим губам читать? Али скажет: неправильно вы, тетенька, губами шевелите, не знаю, чего вам от меня надо. Пишите письма. Мне что, и в самом деле записки ей писать?
И удалилась рыдать в ванную, горько сетуя на то, что надежда на сочувствие старшего сына рассыпалась в прах.
А Павлу в те дни было не до матери. Он и сам подумывал жениться. Спокойная, слегка надменная аспирантка Катя всецело завладела его сердцем. Взвесив все за и против, Павел решил, что лучшей жены ему не найти. Катерина, кстати, уже побывала на семейном ужине пару недель назад. Но особого ажиотажа этот визит не вызвал: Павел и раньше приглашал в дом девушек. Хотя мать ради гостьи приготовила свое фирменное блюдо: драники с чесночной подливкой. А между тем Павел уже сделал Катерине предложение и получил от нее условное согласие.
В гостях у Морозовых Катерина не проронила ни слова, будто тоже была глухонемой. А вот когда Павел провожал ее до дому, молчать она не стала.
— Вот ты предложение делаешь, — начала она решительно. — А жить-то где предлагаешь? До моего города два часа езды. Куда меня после свадьбы приведешь?
— Ну, думаю, традиционно, к мужу пойдешь, — ответил Павел, как-то прежде не задававший себе такого вопроса.
— Куда — к тебе? Ты с братом в одной комнате живешь. Что же он — к матери в комнату жить переедет? Или нас на кухне поселят?
Павел тогда свел зарождающийся скандал к шутке, однако крепко задумался. В этот вечер он не стал ложиться, сидел в потемках и ждал, пока около часа ночи не появился брат, веселый и взбудораженный.
— Поздравляю, Борька, — приветствовал его Павел. — Наслышан о грядущих переменах.
Борис смущенно улыбнулся в ответ.
— Слушай, брат, — продолжал Павел, — ты женишься, я, может, тоже не отстану, чего делать-то станем? Ванную под комнату переоборудуем?
— Да ну, я Таисию сюда не приведу, — отмахнулся Борис. — Во-первых, ей репетировать нужно, а в нашей халупе даже рояль не уместится. Во-вторых, мать чего-то напрягается.
— А деньги на квартиру где возьмешь? — встрепенулся Павел. Он и сам уже подумывал о таком варианте. Увы, по всем расчетам, денег хватало разве что на комнату в коммуналке.
— Ты Заметова помнишь, Валериана Петровича? — вопросом на вопрос ответил Борис. — Я у него подрабатывал, когда еще учился в институте. Он тогда машины из Германии пригонял.
— А, ну-ну, — сказал Павел, хотя никакого Заметова не помнил и делами брата совершенно не интересовался.
— Валериан Петрович скопил все-таки деньжат и уехал в Австралию. Там сейчас раскручивает гостиничный бизнес. Так вот, зовет меня в помощники.
— Да ты что! — так и подпрыгнул Павел. — Братка, да ведь это шанс! В Австралию небось зовет?
— Да не, в Австралии он сам, слава богу, пока справляется. Ему тут человек нужен. С российским бизнесом он не до конца разорвал.
— Ну, все равно здорово, — вздохнул Павел. — А насчет матери не беспокойся. Она всегда поначалу ворчит. Поверь, твоя еще любимицей у нее будет. Моя наверняка окажется на вторых ролях.
— Ну, не будем загадывать, — рассмеялся Борис и ушел курить на кухню.
На самом же деле на душе у него было неспокойно. Хорошо было говорить с братом о свадьбе с Таисией, как о деле давно решенном. А как сложится на самом деле? Их отношения так и не перешли через ту черту, после которой уместно и даже желательно заговаривать о свадьбе. Они все еще встречались как хорошие друзья, которые сегодня встретятся, а завтра, может быть, расстанутся на долгий срок, а то и навсегда. Никогда не договаривались о новой встрече. Но у Бориса уже выработался особый нюх: он каждый вечер безошибочно находил Таисию в любой точке города. Артур — вот что не давало ему покоя. За это время они пересекались всего несколько раз, отношения не выясняли, но Борис знал, всем нутром чуял: Артур любит Таисию и старается сделать все возможное, чтобы развести ее с Морозовым. И то, что Тася согласилась прийти на обед, на самом деле ничего еще не значило.
Как ни настроена была Ирина Даниловна против возможной невестки, но правила хорошего тона она почитала и обед прошел без сучка без задоринки. И затянулся почти до позднего вечера. Уже в темноте Борис пошел провожать Таисию домой. На улице накрапывающий дождь грозил в любую минуту превратиться в ливень, и нужно было бы взять такси, но Борису так хотелось хоть немного еще побыть с девушкой наедине. Потому он обеими руками сжимал зонт над головой Таси, чтобы погодный катаклизм не помешал ей писать в своем блокнотике.
