Дэй Леклер - На балу грёз
— En la oficina[41].
— Спасибо, Челита. — Раф нахмурил брови. — Я сейчас. — И к Элле: — Иди-ка в душ. Тут одно дельце. — Он помолчал. — И потом лучше приходи в контору.
— Что-то стряслось?
— Пока не знаю.
— А сейчас с тобой нельзя?
Раф решительно закрутил головой.
— Сначала сам разберусь. Вдруг — пустяки.
Элла не спорила, но в безотчетном страхе притянула его к себе. Раф все понял и встретил ее губы жарким поцелуем, одна рука зарылась в ее влажные кудри, другая — скользнула вниз по спине, ближе прижав Эллу. Она почувствовала, как желание и страстная требовательность возвращаются к Рафу.
— Мы не можем, — пробормотал он.
— Да. — Элла вздохнула, шаловливо покусывая его нижнюю губу. — Сегодня все было так чудесно… Отложим до завтра?
— Не загадывай, amada. — Раф прикрыл глаза. Морщины в уголках рта стали резче. — Может статься, завтра уже не будет.
— Не верю!
Раф молча замер, глаза стали тоскливыми. Элла поднялась на цыпочки, чмокнула его и упорхнула в свою комнату. Стоя под струями воды, она заставляла себя не спешить. Она и рвалась к Рафу, и опасалась — что-то такое произошло в передней, от чего между ними вдруг опять пролегла стена. Как не хотелось думать об этом «что-то»… Как хотелось навсегда остаться у того озера, где они так чудесно провели время. Как хотелось никогда не расставаться с этим сладким чувством исполнившейся мечты…
***
Переодевшись и приведя себя в порядок, Элла отправилась в контору. Постучала, распахнула дверь — Раф сидел за столом, над ним, нависая, склонился ее отец. Разговор шел на высоких тонах, и стука явно не слышали.
— …отдаешь себе отчет! — гремел Дональд.
— Как никогда, — ледяным тоном парировал Раф.
— Папа?! Ты?!
Мужчины обернулись: лицо отца — взбешенное, Рафа — холодное, отстраненное.
— Заходи, amada, и закрой дверь.
— Не впутывай ее, — возмутился Дональд.
— Поздно.
— Что происходит? — Элла не знала, на кого смотреть.
— Ну же, — скомандовал Раф, — выкладывайте.
Дональд не сразу собрался с духом.
— Видишь ли, в данный момент я нахожусь в некотором финансовом затруднении. Сложности с закладной на дом. Истек срок, и… — Дональд ссутулился. — Тяжело говорить… но я разорен. «Феникс корпорейшн», фирма, которая владеет закладной, отказывает в продлении. Я обращался в банки, но и там такая же история.
— Банки не отказали бы, если б не «Феникс». — Элла изо всех сил старалась не выдать своей тревоги. — Когда срок выплаты?
— Через три дня.
— А почему ты приехал к Рафу?
— Спросить совета, — уклончиво ответил отец. — Если заем не продлят, видимо, придется продать дом.
— Продать? — Элла обратилась к Рафу: — Ты сможешь помочь?
— Каким образом?
— Не знаю. Надо подумать.
— Элла… — начал отец.
— А как же деньги от «Золушкиных балов»? — перебил его Раф. — Таких сумм хватит покрыть заем на много лет вперед.
— Так-то оно так, — нетерпеливо ответила Элла. — Но родители никогда не оставляли денег себе. Все — на благотворительные цели. Не думал же ты, что мы на этом зарабатываем? — (Раф смешался.) — Но об этом потом. А что, если в «Феникс корпорейшн» обратишься ты — от лица моих родителей? И попробуешь убедить их отсрочить выплату?
— Элла…
— С какой стати? — пресек Раф новую попытку Дональда вмешаться.
— Если родители разорятся, — глаза Эллы блеснули, — у тебя украдут любимую игрушку — тебе некого будет преследовать.
Пораженный, Раф несколько мгновений смотрел на Эллу. Затем грубо рассмеялся.
— Amada, ты не перестаешь меня удивлять.
— Это комплимент?
— Вряд ли. — Раф забарабанил пальцами по столу. — А тебе не пришло в голову, что за этими денежными неприятностями стою я?
— Нет.
— Почему же? — заинтересовался Раф.
— Ты обещал дать время, значит, так и будет.
— Элла… — опять заговорил отец.
— Одну минуту, — оборвал его Раф. Он перестал притворяться, глаза стали колючими. — Какой резон мне вмешиваться? Мне без разницы, кто разберется с твоими родителями. Результат один.
— Без разницы?! — Элла подлетела к столу и, широко расставив ладони, склонилась над гладкой тиковой столешницей. — «Феникс корпорейшн» лишит тебя сладости мести. А других причин угрожать у тебя нет! Не будем играть в кошки-мышки. Эта корпорация…
— Элла, ты ничего не понимаешь, — вмешался Дональд.
— Чего я не понимаю? — Она через плечо взглянула на отца.
— Что «Феникс корпорейшн» — это я. И за денежными неурядицами стою тоже я. Вспомни, я предупреждал тебя.
Элла стремительно выпрямилась и отступила на шаг.
— Не верю…
— Могу я вас попросить, — Раф смотрел на Дональда, — оставить нас одних? Это ненадолго. Челита наверняка стоит под дверью. Попросите у нее по-свойски чашку кофе.
Дверь за отцом закрылась, и Элла ринулась в атаку:
— Дай обратный ход, Раф. Я знаю, ты можешь.
— Могу. Но не дам.
— Хочешь, сейчас же поклянусь, что «Золушкиных балов» больше не будет?
— Пусть клянутся родители.
Элла смотрела на Рафа и не узнавала.
— Ты хоть чуточку представляешь, зачем я приехала в Коста-Рику?
— Начнем все сначала? — Раф устало вздохнул. — Ты приехала, чтобы защитить родителей. И я поступил бы так же. То же самое я сделал для Шейн, когда забрал ее у Джеки.
— А там, на озере, я занималась любовью — тоже ради родителей?
— Все может быть. — Раф сощурился.
— И ты допускаешь?.. — Элла побелела как мел. — Неужели ты так и не научился доверять мне?
— Я мало кому доверяю. Сама знаешь.
— А мне?
— Ты думаешь, я не хочу тебе доверять? — взорвался Раф, вскакивая на ноги. — Однажды это уже было. Забыв об осторожности, я доверил тебе ту, ближе которой у меня нет. И ты пригласила ее на «Золушкин бал»! Ты предала меня! Что странного в том, что я не верю тебе, в том, что хочу похоронить «Золушкины балы»?!
— Ничего, — прошептала Элла.
— Но это ни в коей мере не значит, — Раф протянул руку — его обручальное кольцо больше не блестело, оно было уныло-тусклым, — что нашему браку конец. Как только я получу от твоего отца письменное поручительство, инцидент будет исчерпан. Все останется по-старому.
— И как долго? Навсегда? — (Раф промолчал.) — Вот видишь, ты не веришь в «навсегда». В любовь. В сказки. Верно?
— Да, не верю. — Он устало закрыл глаза.
— А я могла бы тебя научить. Только зачем? — Элла покачала головой. — Я не приемлю полумеры. Либо все, либо ничего. Значит, выход один. Прости, мне пора. Папа ждет.