Вивьен Найджелл - Строптивая невеста
Ей тоже требуется время. Но много ли его осталось до той минуты, когда Гарри порвет с ней?
— Большое спасибо, — сказала Лиз и провела ладонью по мягкой коже сиденья. Машина у Гарри, как в кино у Джеймса Бонда: стремительная, удлиненная, с откидным верхом.
— За что? — удивился Гарри.
— Ты так хорошо влияешь на Джонни.
— Он славный малыш.
— Может быть, мне нужно чаще приглашать тебя на наши занятия.
— Всегда рад помочь.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— Ни о чем. Это был предлог.
— Чтобы увидеть Джонни?
Он помедлил, переключил передачу, перестроился на другую полосу.
— Чтобы увидеть тебя.
У нее сладко заныло сердце.
— О-о… А зачем?
— А ты всегда все анализируешь?
— Всегда.
По крайней мере, так было раньше. А теперь она не в силах разобраться в своих чувствах, не может понять, почему у нее так колотится сердце, почему она не в состоянии думать ни о чем, кроме поцелуев и прикосновений Гарри.
— И напрасно, — отрезал Гарри. — Перестань это делать. Хотя бы сегодня.
— Твоя мать — что-то особенное, — заметил Гарри, вертя в руках нарядную коробочку. В коробочке лежало безумно дорогое обручальное кольцо.
— Не то слово, — кивнула Лиз, рассеяно поглаживая нагретую солнцем поверхность машины.
Гарри подбросил ее до дома после посещения ювелира, и теперь они стояли у его автомобиля, не спеша расстаться.
В магазине Гарри не переставал удивляться покладистости Лиз. Она во всем соглашалась с матерью, хвалила модели, на которые обращала ее внимание Розмари. Гарри был на сто процентов уверен, что как раз эти модели нравятся ей меньше всего. Гарри не слишком хорошо знал Лиз, но успел заметить, что она предпочитает простые, элегантные и совсем не претенциозные вещи. Розмари же была ее полной противоположностью. Но, к удивлению Гарри, Розмари совсем его не раздражала, скорее забавляла.
— Она мне понравилась! — сообщил он Лиз.
Лиз недоуменно подняла брови.
— Я была уверена, что она совершенно извела тебя своими расспросами. Но самое главное, что ты ей понравился. Она от тебя просто без ума.
— Она же мать! Естественно, она беспокоится о том, с кем свяжет свою судьбу дочь. Но вообще-то я больше тревожусь о том, как все воспримет твой отец.
— О, я думаю, вряд ли он придет на свадьбу. Если свадьба состоялась бы, я имею в виду. Но она ведь не состоится?
Он усмехнулся.
— Пока все идет к тому, что состоится. Если мы что-то не предпримем.
— Что, например?
Он много чего мог бы ей предложить, только все то, что ему хочется, никак не может помешать свадьбе. К счастью, она не может знать, о чем он думает.
— Нам нужно договориться о том, как и когда мы объявим о разрыве.
Стиснув зубы, он кивнул. Потом перевел разговор на другое.
— Знаешь, познакомившись с твоей матерью, я понял, почему ты так злилась из-за ее попыток с кем-то тебя познакомить.
Еще бы, он и сам злился. Его бесила сама мысль о том, что Лиз может встречаться с кем-то другим.
— Вы с ней очень разные. Мне кажется, что и в выборе мужчин у вас должны быть совершенно разные вкусы.
— Полярно противоположные.
Он был уязвлен. Ведь он понравился Розмари, значит, Лиз его ни в грош не ставит?
— А почему ты сказала, что твой отец не придет на свадьбу?
— Мы почти не общаемся. Честно говоря, я его уже несколько лет не видела.
— Ты не хотела?
— Нет, он. Я всегда была для него лишь приложением к маме. Вот ее он безумно любил. Он утверждал, что каждый раз, как он меня видел, я напоминала ему об утрате. Вот я и старалась поменьше напоминать.
Гарри выругался. Лиз была шокирована, и ему пришлось извиниться.
— Прости. Но это низко. Прежде всего, он должен был помнить об ответственности перед ребенком, а не об оскорбленном мужском самолюбии.
— Ты никогда не рассказываешь о своих родителях, — со значением сказала Лиз.
Правильно, он не имел никакого права ругать ее отца.
— Они не очень-то мной интересовались. Были слишком заняты. Меня вырастили и воспитали дед и бабушка. Родители всегда были в отъезде.
— По делам?
— Отнюдь. В поисках развлечений. Так что я не сомневаюсь, что на свадьбу они приедут. Если свадьба будет. А почему твоя мать так легкомысленно относится к браку?
— Я бы не сказала, что легкомысленно. Каждый раз, как она выходит замуж, она искренне верит, что это наконец по-настоящему. Она ищет свое счастье, но у нее не хватает воли на то, чтобы строить его каждый день.
А у Лиз хватит воли? А у него самого?
— И что происходит дальше?
— Всегда находится кое-кто получше. Красивее. Интереснее. Настойчивее. Богаче. Как правило, богаче.
Она поморщилась. Гарри понимающе кивнул.
— Ясно. Я так и думал, что дело в деньгах.
Ему это стало ясно еще в магазине. Розмари разбиралась в качестве бриллиантов лучше, чем все его бывшие подружки, вместе взятые. А про самого Гарри она знала больше, чем все газетные писаки в городе. Его беспокоила реакция Лиз на эту информацию, но лицо «невесты» во время откровений ее мамочки оставалось совершенно непроницаемым.
— Тебе ведь безразличны чужие деньги? — осторожно спросил он.
Гарри с волнением ждал ответа. Он и сам не смог бы объяснить, почему ответ Лиз так важен для него. Хуже всего то, что он вдруг испытал какое-то чувство неполноценности, словно, кроме денег, ему нечем привлечь Лиз. А ему очень хотелось привлечь ее. Очень.
— Меня вообще не интересуют деньги, — заявила Лиз.
— А что тебя интересует?
— Я по мере сил стараюсь помогать людям.
Он нахмурился. Впрочем, она с самого начала не скрывала, что близкие отношения ее не привлекают. Почему же теперь он так разочарован?
— Интересно, почему ты выросла совсем не такой, как твоя мать?
Она обхватила себя за плечи, хотя солнце и не думало прятаться за тучи. Похоже, психоаналитик неуютно себя чувствует! Но она все же ответила:
— В этом нет ничего необычного.
— Чтобы женщину не интересовали деньги? — Он расхохотался. — В моем кругу это как раз редкость. Женщины, с которыми я встречаюсь, прежде всего интересуются количеством нулей в моем банковском счету.
— Не может быть!
Действительно, откуда ей это знать. Вряд ли она знакома хоть с одной из его приятельниц.
— Деньги — далеко не главное твое очарование, — серьезно продолжала Лиз.
Он радостно заулыбался. Ему часто говорили, что он красив, просто ему в голову не приходило, что Лиз это заметила.
— Правда? — прищурился он. — А какое же главное?
