Вивьен Найджелл - Строптивая невеста
Она не ожидала, что проникнется к Гарри симпатией. Но так случилось. Он заставил ее размышлять, пересмотреть свои убеждения, вселил в ее душу надежду на любовь. И от этого душа ее теперь полна… страха.
После развода родителей Лиз почти не общалась с отцом. Он погрузился в тоску и лелеял свою потерю, вместо того, чтобы пытаться построить жизнь заново. Он отказывался встречаться с Лиз, жалуясь, что она слишком напоминает ему о бывшей жене. Лиз не хватало отцовской заботы. Она надеялась, что хотя бы отчим сможет полюбить ее. Но этого не случилось. И следующие мужья матери не делали попыток сблизиться с Лиз. В конце концов, она перестала надеяться и закрыла свое сердце для любви.
И то, что сейчас с ней происходило, происходило вопреки ее воле.
Накануне, приняв твердое решение изгнать Гарри из сердца и мыслей, Лиз сосредоточилась на работе. Поскольку спать она все равно не могла, всю предыдущую ночь она размышляла о маленьком Джонни, искала пути контакта с ним, строила планы. Но стоило Лиз заснуть, уже под утро, как приснился Гарри, да еще в качестве ее мужа, ее страстного и нежного любовника… Неизвестно, будет ли у нее когда-нибудь брачная ночь наяву, но во сне она ее уже пережила…
Лиз прерывисто вздохнула и попыталась взять себя в руки.
Едва доктор Уилкинсон вошла в комнату, где обычно ждал ее Джонни, она резко остановилась, не веря своим глазам.
— Что ты тут делаешь? — растерянно спросила она.
Гарри сидел рядом с Джонни на полу. Рядом в беспорядке валялись детали мозаики, а в сторонке спокойно лежала большая черная собака с висячими ушами, Лабрадор, если Лиз правильно определила породу. Джонни спокойно и заинтересованно занимался мозаикой. А Гарри… Гарри был само очарование. Увлеченный и взлохмаченный — прядки темных волос беспорядочно спадают на лоб, взгляд озорного мальчишки…
— Мы как раз тебя ждали, — улыбнулся он, рассеянно поглаживая собаку.
Лиз постаралась справиться с собой. Ох, Гарри… Ее взбудораженное состояние вряд ли облегчит контакт с пациентом. Хотя, похоже, ее помощь Джонни больше не нужна. Гарри за короткое время удалось добиться гораздо большего.
Изобразив на лице улыбку, Лиз подошла к ним.
— Здравствуй, Джонни.
Мальчик даже не повернул головы, лишь взял новый фрагмент мозаики и принялся прилежно рассматривать его. Зато пес поднялся, подошел к Лиз и принялся обнюхивать ее ноги в практичных неброских туфлях. Мальчик отвлекся от мозаики и посмотрел на Лабрадора.
Лиз наклонилась, почесала пса за ухом:
— Привет! Как тебя зовут? Откуда ты взялся?
— Это Кундер, — ответил Гарри. — Мой Лабрадор.
— Как! Разве у тебя есть собака? — удивилась Лиз.
— А ты что, не любишь собак? — удивился в ответ Гарри.
Джонни напряженно прислушивался к разговору.
— Люблю… Но мне казалось…
Пес бросился к окну, поставил лапы на подоконник и стал рассматривать птиц на ветке. Джонни с интересом следил за ним.
— Что тебе казалось? — напомнил Гарри.
— Мне казалось, что ты не из тех, кто заводит собак. Ты всегда такой аккуратный, накрахмаленный, отглаженный.
— Ты никогда не видела меня по-настоящему растрепанным? — ухмыльнулся он. — Можешь посмотреть. Как-нибудь рано утром.
Она не собирается отвечать на дурацкие намеки! Но внизу живота предательски шевельнулось желание. Лиз вспомнила свой сон и покраснела. Значит, он тоже об этом думает!
— Зачем ты пришел? — спросила она.
— Он принес мне книжку! — вдруг отчетливо сказал Джонни.
И вернулся к своей мозаике.
Ни мальчик, ни Гарри не отреагировали на немое изумление, отразившееся на ее лице.
— Джонни, как дела? — осторожно начала Лиз, опасаясь разорвать едва наметившийся контакт.
Но не дождалась ответа. Гарри, казалось, неприятно удивило упрямое молчание ребенка. Он попытался смягчить разочарование Лиз. Показав ей потрепанную и, по всему видно, любимую детскую книжку, он пояснил:
— Мне хотелось поскорее привезти Джонни книжку, которую я ему обещал.
Лиз живо представила себе, как Гарри роется на полках в дедушкиной библиотеке и наконец извлекает старую книжку из какого-то дальнего угла. Почему-то она была тронута чуть ли не до слез. Представила себе Гарри маленьким мальчиком, как он лежит в постельке и непослушные прядки спадают ему на лоб, прямо как сейчас. И он просит: «Бабуля, ну почитай еще немножко». Картинка получилась такая яркая, теплая и милая, что Лиз не смогла удержаться от нежной улыбки.
— И еще мне хотелось увидеть тебя до встречи с твоей матерью. Нам нужно поговорить.
— Вот как? Но сначала у меня занятие с Джонни.
О чем им разговаривать? О том, что при покупке никому не нужного кольца следует ограничиться разумными пределами?
— Гарри, я нашел! — радостно воскликнул Джонни, но, столкнувшись взглядом с Лиз, замолчал и опустил головку.
Ревность пронзила ее. Ну почему ей никак не удается добиться контакта с Джонни? Почему он сразу же потянулся к Гарри? А она сама-то почему?
Гарри внимательно посмотрел на фрагмент картинки.
— Точно, нашел. Молодец, ковбой! А теперь мне надо поговорить с доктором, ладно?
Он подтянул длинные ноги в ковбойских сапогах и оперся на руку, чтобы встать.
— Сиди, сиди, — остановила его Лиз. — Вы так хорошо играете.
Лиз сама себе удивлялась. Гарри нарушил ее планы, ведь она всю ночь размышляла о том, как подобрать ключик к этому ребенку. Но ему-то удалось сразу наладить контакт с мальчиком. А ей не удалось добиться практически ничего за полгода работы.
— Ладно, — согласился Гарри. — И ты снимай туфли и садись с нами.
Она послушно кивнула и опустилась рядом с ними на ковер. Ох, как неудобно. Она ерзала в своей узкой юбке, жалея, что не надела джинсы. Наконец она устроилась, вытянув ноги во всю длину. Кундер лег рядом, положив морду ей на колени. Гарри потянулся к ней и снял с ее ног туфли.
Наверное, она взяла неверный тон с Джонни. Нужно вести себя проще, как товарищ, а не как учительница.
— Ну вот, видишь, как удобно, — улыбнулся Гарри.
Было бы удобно, если бы Лиз не вспомнила тот день, когда Гарри стащил с ее ног кроссовки и снимал мерку. Воспоминания о его прикосновениях были так ярки, что Лиз тяжело задышала. Сразу вспомнился и сон… Смутившись, она подобрала ноги.
Ей нужно вести себя с Гарри более официально. Никаких мерок. Никаких объятий и поцелуев… Какая безрадостная перспектива!
— Джонни, я слышал, у вас тут сегодня матч. А ты играешь? — спросил Гарри мальчика, примеряя кусочек мозаики к уже сложенному фрагменту.
