Сьюзен Стивенс - Возлюбленная магараджи
Она и сама была на пороге новой жизни… без Рэма…
Наступало утро. Мия, укутавшись в простыню, лежала, озябшая и дрожащая, не находя сил подняться. В ее голове роились бесчисленные мысли, в основном о Рэме. Ей придется забыть о нем и воспринимать жизнь в этой стране исключительно как возможность расширить собственные горизонты. Если она сможет, то у нее появится будущее, когда она покинет Рампракеш.
А если не сможет?
Она потратит всю жизнь на тоску по нему. А потом отсеет плохих парней, выберет какого-нибудь надежного друга, похожего на домашние тапочки, и выйдет замуж. Больше не будет никаких магараджей.
— Разговариваешь во сне, Мия? — послышался голос.
Мия дернулась.
— Это очень плохо, — продолжал голос.
— Рэм! Она еще плотнее закуталась в простыню.
— Ты где? — Она отлично слышала его, но не могла разглядеть в предрассветном сумраке. Мия затаила дыхание, но Рэм двигался словно пантера, бесшумно переступая по полу. — Ты не можешь так…
Она охнула, когда он рухнул на кровать рядом с ней. Конечно же он может.
— Рэм, кажется, мы договорились…
— Ты оставила дверь открытой, и я подумал…
— Если дверь была открыта, то это ошибка.
Слишком страстно это было произнесено. Он сразу поймет, что это ложь. Мия вынырнула из своего кокона и подозрительно спросила:
— Ты был в спортивном зале?
— Ты заметила…
Сложно было не заметить. Он был в спортивных шортах и майке, сквозь которую виднелись напряженные мышцы.
— Рэм, уже почти рассвет.
— И ты не спишь, — усмехнувшись, отметил он. — Видимо, у нас обоих бессонница.
— Но ты не можешь просто ворваться ко мне, думая, что я…
— Ты — что? — перебил ее Рэм, коварно улыбаясь в слабом свете.
— Я… — Мия пришла в замешательство, — буду развлекать тебя, — наконец закончила она, чувствуя, как ее сопротивление тает, будто снег на солнце.
Как можно устоять перед Рэмом в спортивных шортах и обтягивающей майке, подчеркивающей его мышцы? Даже его ноги были привлекательными, особенно если переплетались с ее ногами.
— Разве я говорил о развлечении?
— Тогда зачем ты здесь? — Мия затаила дыхание.
— Если хочешь правду…
— Хочу.
— Ты единственный человек, с которым я могу отдохнуть, Мия.
Это хорошо? Это значит, что Рэм привык к ней? Она решила вывести его на чистую воду.
— Отдыхай, только не обижайся, если я буду храпеть.
В ответ он тихо рассмеялся:
— Сомневаюсь в такой возможности, а ты? — Тут Рэм резко сменил тему: — Снаружи уже выстроились десятки, даже сотни просителей. У кого-то — требующие внимания проблемы, а кто-то хочет просто втереться в доверие.
— Уверена, ты сможешь их отличить.
— Думаю, да, но это не заставит их разойтись.
— Может, составить список? Расставить приоритеты?
— Да? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Извини… — Подтянув колени, Мия обняла их руками. — Я понимаю, что ты все прекрасно знаешь и без меня…
— Хорошо, мисс Организованность, — нежно поддразнил он ее. — А как продвигаются твои дела?
— Отлично. — Мия не смогла скрыть энтузиазма в голосе.
— Приятно видеть, как растет твоя уверенность.
«Благодаря тебе», — подумала она.
— Это все твоя заслуга, Мия. Только в собственной душе ты можешь найти силы. Никто другой тебе не поможет. Что это? — Рэм обратил внимание на смятую газету на ночном столике.
Мия замерла в ужасе. И тут же расслабилась, увидев выражение его лица.
— Ты изучала первую полосу. И что думаешь?
— Если честно, ничего, — призналась Мия, неуверенная, хочет ли слышать правду о Рэме, стоящем рядом с торжественно выглядящей девушкой и отцом Лейлы.
— Этот снимок сделан некоторое время назад, на годовщину смерти Лейлы.
И тут Мии стало плохо.
— Мне так жаль, я не знала…
— Откуда ты могла знать? Он сел, а она слезла с кровати, все еще замотанная в простыню.
— Я обещал семье Лейлы выразить мое соболезнование, — сказал Рэм ей в спину. — И прежде чем ты убежишь с мыслью, что сестра Лейлы займет ее место, позволь заверить тебя, что этого никогда не случится. Я не хочу ее. Я хочу тебя.
Мия замерла.
— Я не приму всех традиций. Я хочу оставить лучшие из них и совместить их с новыми. Мия! — окликнул Рэм, проводя пальцем по ее ладони. — Может, ты вернешься в постель?
Ей не хотелось быть игрушкой. Мия испытывала к Рэму серьезные чувства.
— Хорошо, но никакого секса, — предупредила она.
— Но я же тебе все объяснил.
— Да, но ты обращаешься со мной как с игрушкой. Приходишь, только когда у тебя есть время.
— А я думал, тебе нравится, когда я играю с тобой.
Поймав ее за руку, Рэм прижался к ней губами, заставив Мию растерять все мысли, все слова.
— У тебя совсем нет совести? — спросила она.
— Нет. Мия чувствовала тепло Рэма, пряный запах его тела, и ее тело уже горело в ожидании его прикосновений. Она чувствовала запах мыла и знала, что его волосы все еще влажные… Но решение принято.
Она забралась обратно в постель.
Рэм хмыкнул, когда Мия устроилась на подушке.
— От меня не ускользнуло, что ты все время кутаешься в простыню, — промурлыкал он.
— У меня завтра много работы, Рэм. И кому-то из нас надо посмотреть сны.
— Не тебе, — пробормотал он, перебирая ее локоны.
— Рэм…
— Ты хочешь, чтобы я изменился?
— Почему бы нам не поговорить? Расскажи, как прошел твой день.
— Мы похожи на пожилую супружескую пару?
— Нет. На друзей, которые заботятся друг о друге и хотят разделить и хорошее, и плохое.
— Говоря о плохом. Ты правда хочешь отношений без секса?
— Это не так уж плохо. Просто по-другому.
Он рассмеялся:
— Ты все продумала?
— Не совсем.
— Да уж… — сухо ответил он. — А что сможет заставить тебя передумать?
— Старомодное ухаживание, возможно, подойдет.
Рэм хмыкнул:
— Например, если кто-то будет читать тебе стихи?
— Ты издеваешься? — подозрительно посмотрела на него Мия.
— Ни капли. Разве я умею издеваться?
— Любовь! Коль мы могли б с судьбой договориться… — начал Рэм декламировать:
И жалостную суть вещей объять и обуздать,
Мы бы не дали миру вдребезги разбиться,
Но в унисон желаньям сердца его смогли б создать.
Омар Хайям, — самодовольно добавил он. — То, что нужно.
Мия не моргая смотрела на него.
— Тебе стоит читать больше поэзии, — заметил Рэм.
— А тебе стоит вернуться к себе. Кажется, твоя голова перегрелась.
