Инид Джохансон - Взаимный интерес
Он сжал кулаки под столом и глубоко вздохнул. Нет, сейчас никак не возможно признаться ей, кто он на самом деле. Даже если Лив и поверит, что Грегори — тот самый миллионер, чьей жизнью она так интересовалась и к которому чувствовала столь необъяснимую симпатию, легче от этого не станет. Возможно, она и начнет думать о нем лучше — но отчего? Оттого, что он оказался удачливым процветающим дельцом, а не из-за личных его достоинств. Нет, этого было мало. Грегори хотел, чтобы она увидела и полюбила в нем человека. Но не объяснишь же все это ей.
— Ну, ты пробилась, сделала блистательную карьеру. Однако твой путь вряд ли был усеян одними розами. Тебе пришлось преодолеть немало трудностей, так что, казалось бы, должна была научиться разумной осторожности. А с этим замужеством ты просто голову потеряла, забыла про все меры безопасности. Вспомни, не останови я тебя, ты бы так и всучила мне деньги вперед, еще до регистрации брака. Кто же так делает? И о брачном контракте не позаботилась. Насколько мне известно, после развода я смогу наложить лапу на половину совместного имущества.
Конечно, начиная разговор, Грегори имел в виду вовсе не это, но такое объяснение годилось ничуть не хуже любого другого.
Чуткая Лив немедленно уловила в словах собеседника нотку горечи.
— А я думала, ты не хочешь разводиться! — неожиданно выпалила она, и сама изумилась своим словам.
Ну вот опять! Она же твердо решила не возвращаться к утреннему разговору. Должно быть, вино и усталость развязали ей язык. А Грегори только того и надо было. Он наклонился вперед, доверительно заглянул ей в глаза и уже безо всякой горечи мягко произнес:
— Я и не хочу. Поверь мне, милая, совсем не хочу. Я просто хотел обратить твое внимание, что ты забыла об осторожности. А это может когда-нибудь обернуться тебе во вред.
Смущенно рассмеявшись, Лив откровенно призналась:
— Я же все-таки еще не совсем ослепла! Я доверяю тебе, Грегори, поэтому и не стала беспокоиться о брачном контракте.
А ведь это и вправду так, вдруг с удивлением осознала она. С самого начала Лив интуитивно чувствовала: на этого человека можно положиться.
— Правда? Ты доверяешь мне?
Грегори откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Уже стемнело, и Лив не могла разобрать выражения его лица, но во всем его облике ей почудилось какое-то с трудом сдерживаемое напряжение.
Помочь бы ему расслабиться… Подойти, запустить пальцы в густую мягкую шевелюру, расстегнуть рубашку и дотронуться до горячей обнаженной кожи, найти губами плоские мужские соски, скользнуть ладонями по мускулистому животу все ниже и ниже, пока…
Усилием воли Лив остановила безумный полет воображения. Ну и мысли приходят ей в голову! Да, она доверяет Грегори, но отнюдь не тому пагубному воздействию, которое он на нее оказывает.
— Что ж, пусть так. — Похоже, он решил поймать ее на слове. — Тогда скажи, а почему твой дядя выставил в завещании столь странное условие?
Лив растерянно заморгала, приходя в себя после головокружительного открытия: она действительно мечтает заняться любовью с этим мужчиной. Ее законным мужем! Неожиданный вопрос Грегори — тем более в такую минуту — застал ее врасплох.
— Собственно говоря, — пожав плечами, пробормотала она, — когда дядя Тобиас отказался продлить аренду, я не очень-то его винила. Ведь по закону Роуз-хаус принадлежал ему, а он собирался жениться. Правда, мог бы не вышвыривать нас за порог так сразу, дать нам хоть немного времени на сборы. Но вот через два года, после смерти отца, он повел себя и впрямь подло. Предложил маме вернуться в Роуз-хаус, если она станет его любовницей и будет удовлетворять все его прихоти. Вот за это я его ненавижу и презираю.
— Неудивительно.
Лив бросила на Грегори быстрый взгляд из-под длинных ресниц и вновь потупилась. Господи, как она могла настолько увлечься этим мужчиной, что весь остальной мир кажется ей теперь призрачным и нереальным?
— Потом мы много лет не видели его и ничего о нем не слышали. Да и не хотели слышать. Но однажды, в самом начале моей карьеры, я принимала участие в показе мод на одном благотворительном собрании. После была неофициальная часть и банкет. Я не люблю подобные сборища, но работа есть работа. Среди приглашенных оказался и Тобиас. Я старательно избегала его, но он сам ко мне подошел. Сказал, что я вылитая Барбара в молодости, а в модельный бизнес пошла, чтобы поймать богатого мужа. Среди богачей, дескать, считается престижным жениться на топ-моделях, и для меня это отличный шанс устроить свое будущее. Мерзкий тип! Так и шарил по мне похотливыми глазками! Сказал еще, что ум я унаследовала от него — мол, у моих родителей мозгов не было — и что он полагает, я не совершу ошибки, как Барбара, не стану связывать свою жизнь с неудачником, не способным обеспечить мне достойную жизнь.
Я просто вскипела! Заявила ему, что вовсе не собираюсь замуж. Никогда и ни за кого. И что если он типичный образчик мужской привлекательности и сексапильности, то я приняла правильное решение. Словом, мы вконец разругались. И с тех пор я о нем ничего не знала, пока нам не сообщили, что он внезапно скончался от инфаркта. По-моему, он внес это условие в завещание просто по злобе, желая наказать меня и показать, как много я потеряла, наотрез отказываясь от замужества.
Она умолкла. Наступила долгая тишина. Лив неуютно поежилась. Она была благодарна темноте. Может, Грегори и не догадается, как растревожила ее затянувшаяся пауза.
— И мне ничуть не стыдно, что я так с ним обошлась! — горячо заявила она, не в силах молчать более.
Грегори повернул выключатель. Террасу залил яркий свет.
— А по-моему, тебе нечего стыдиться. Ты мое мнение учти — мы как-никак партнеры.
Бархатный голос звучал нежно, ласково и чуть насмешливо. Партнеры — это двусмысленное слово стало последним звеном, окончательно воспламенившим воображение Лив. У нее все поплыло перед глазами. Тонкие пальцы, нервно крутившие бокал, дрогнули, на полированную столешницу упало несколько красных капель. Смутившись, Лив попробовала было смахнуть их, но Грегори остановил ее, накрыв тонкие пальцы ладонью. Лучше бы он этого не делал! Бедняжка так и затрепетала. Сердце неистово забилось в груди, словно просясь наружу. Если Грегори и заметил, какую реакцию вызвало его прикосновение, то не подал виду. Легким, почти равнодушным тоном он произнес:
— Может, поделишься, почему предпочла не выходить замуж? Никогда и ни за кого!
Он так искусно сымитировал тон Лив, что девушка возмущенно выдернула руку. Да неужели он смеется над ней? Способен ли он понять причины, по которым она решила провести жизнь в одиночестве? И если да — сочтет ли их достаточно вескими?
