Аманда Карпентер - Напрасные опасения
— Но… но… — запинаясь, пробормотала она, не зная, как поступить, и тут к ним подошел разъяренный, словно жаждущий крови хищник, Харпер.
Никки с опаской подняла на него глаза и поразилась: хотя от его фигуры исходила угроза, выражение лица было вежливым. Но его выдавали глаза — в них читалось что-то первобытное.
— «Перье», Никки? — ласково спросил он и протянул ей бокал.
Не успела Никки взять бокал и поблагодарить, как Гордон воскликнул:
— «Перье»? Но вы наверняка предпочитаете что-нибудь покрепче, дорогая?
У Никки перехватило дыхание, и она испугалась: с видом оскалившегося волка, который вот-вот набросится на врага, Харпер медленно повернулся к другу. Как только у Гордона хватило смелости выдержать его взгляд! А Харпер очень спокойно объяснил:
— Никки никогда не пьет перед обедом ничего, кроме бокала вина.
А отважный Гордон продолжал свое:
— Разве у Никки есть право выбора?
У Харпера побелели губы, но он улыбался. Никки не выдержала напряжения и громко воскликнула:
— Хватит! Да, я пью «перье», и всего один бокал! К тому же мне неприятно, когда меня обсуждают таким образом, словно меня здесь нет.
Блондин повернулся к ней и игриво сказал:
— Поверьте мне, дорогая: я-то очень ощущаю ваше присутствие в этом потрясающем платье!
Взгляд у Харпера сделался свирепым. Тут из-за плеча Гордона раздался голос Гейл, твердый и с угрожающими нотками:
— Вы сводите личные счеты или другие тоже могут присоединиться к беседе?
Чем-то все это закончится, подумала Никки. Атмосфера и так уже накалилась до предела.
Дальше было еще хуже: язвительные недомолвки Гейл, страсть, разыгрываемая Гордоном. Его притворство выдавал только смех в голосе, когда он шептал что-нибудь на ухо Никки. Харпер же разрывался на части: он сурово следил за малейшими изменениями в лице Никки и одновременно выполнял обязанности хозяина дома, беседуя в основном с Гейл, но взгляд у него становился с каждой минутой все более яростным.
Гейл, прищурившись, наблюдала весь этот спектакль с высокомерным и непроницаемым видом.
Гордон не преминул шепотом сообщить Никки:
— Гейл всегда пыталась заловить Харпера, но не беспокойтесь — из этого ничего не вышло. Я-то, дурак, добивался ее несколько лет, а она водила меня за нос, не говоря ни «да», ни «нет». Так что ей не помешает, если и с ней обойдутся таким же образом. Она выглядит совершенно безразличной, правда? — не без восхищения заключил Гордон.
— Я ее не виню! — сквозь зубы процедила Никки. В отличие от остальных она не получала никакого удовольствия от еды.
Харпер сидел во главе стола. Откинувшись в кресле, он лениво спросил:
— Кого вы не вините, Никки?
Она вначале трусливо отвела взгляд, но вдруг ей настолько стало противно в этой взрывоопасной атмосфере, что она решила честно сказать, что думает, и резко ответила:
— Я не виню Гейл, что она не хотела разговаривать с Гордоном! Он ведет себя гадко, и если этот ужин — прелюдия к тому, что последует, то, благодарю покорно, я обойдусь без десерта.
Двое мужчин разразились хохотом, а Никки замерла, отчаянно стараясь не покраснеть: ведь именно эти слова она сказала Гордону о его прерванном свидании в тот первый вечер, когда они познакомились.
Одна лишь Гейл не поняла шутки, и, к огромному облегчению Никки, ни Харпер, ни Гордон не стали ей ничего объяснять. Блондинка сделала вид, что не заметила этого, но с удивлением посмотрела на Никки.
Итак, гордость победила: Никки не только удалось не покраснеть, но благодаря ее откровенным словам, прозвучавшим вовремя, необъявленная война, кажется, закончилась и настроение у всех улучшилось. Даже враждебность Гейл стала не такой явной, и она впервые почти любезно обратилась к Никки, хотя ее взгляд и остался подозрительным. Никки было так легко после перенесенного напряжения, что она не стала возражать и вместе со всеми прошла в малую гостиную выпить кофе с ликером.
Харпер сам разливал кофе. Прибор уже стоял на викторианском столике красного дерева, инкрустированном золотом и слоновой костью. Сначала он передал чашки Гейл и Гордону, затем отнес кофе Никки. Она осторожно при-няла от него фарфоровую чашечку и, опустив голову, тихо поблагодарила. Она чувствовала себя неуютно, и не оттого, что боялась пролить кофе. У нее дрожали пальцы из-за странного, решительного вида, с которым подошел к ней Харпер. Она отошла к двери на балкон, а он не вернулся к столику за своей чашкой, а вместо этого встал перед ней. Никки отвернулась и уставилась в темноту теплой ночи, не представляя, как выпутаться из этой невыносимой ситуации.
— Посмотрите на меня, — тихо сказал Харпер.
Она вначале отрицательно покачала головой, но потом откинула голову и подняла глаза вверх к его лицу, словно беззащитный мотылек, притягиваемый его горящими темными глазами. Она ошиблась — напряжение вовсе никуда не подевалось, оно ослабло, все стали вежливы, но Харпер до сих пор являл собой пороховую бочку, которую поджег Гордон.
Чашка на блюдце в руках Никки зазвенела. Не сводя с нее свирепого взгляда, Харпер протянул руку и обхватил твердой ладонью ее нежное запястье. Чашка перестала дребезжать, но Никки оказалась как в тисках.
— Вы, конечно, заметили, что сегодня вечером я едва не потерял самообладание, — любезным тоном произнес Харпер, но, Боже, как он был разъярен!
Никки сжала зубы и прерывисто дышала.
— Я не имею никакого отношения к играм Гордона, — сказала она, радуясь тому, что говорит спокойно.
— Представьте себе, я это знаю. — Его напряженный рот неудержимо притягивал ее. Никки смотрела на него, не в силах отвести взгляд. От горячего, сладкого кофе мышцы ее расслабились, и ей казалось, что она сейчас захлебнется. — Я ведь знаю, что вы не любите двусмысленности, но если бы вы поощряли его, то, видит Бог, я убил бы вас обоих!
Никки почувствовала, как закипает одновременно от гнева, страсти и ярости. Ее сверкающие глаза впились в него, и она прошептала:
— Бесполезное предупреждение! Мы ведь оба сознаем, что уже ничего не изменишь.
Харпер со свистом выдохнул воздух. Вид у него был такой, словно он сейчас ее ударит. Он процедил сквозь зубы:
— Вы слишком многое считаете само собой разумеющимся.
— Ничего я не считаю, а иду на риск, — вспыхнула она. — Сегодня вечером я оделась так для вас, но я не властна над вашим отношением ко мне. Я ничего не могу поделать и с тем, что нравлюсь другим мужчинам. Я вам не нужна, так не мешайте другим! И мне совсем не жаль, если ваша гордыня задета тем, что впервые в жизни вы с кем-то соперничаете!
