Синди Майерс - Всевластие любви
Он заметил его за квартал впереди и побежал, приготовившись, если придется, сбить его с ног. По дороге он налетел на толстого туриста, и тот громко завопил. Тино оглянулся на шум, увидел Картера и бросился бежать.
— Я видел его, но через полквартала потерял, однако продолжал искать. Я был уверен, что он где-то поблизости. И вдруг неподалеку раздался пистолетный выстрел. Поднялся шум, женский визг, все побежали. Я слышал скрип шин проехавшей машины. Тино я нашел в переулке. Его застрелили.
Мальчик лежал в темноте возле вонючей стены. При свете карманного фонарика Картер увидел на его груди кровавое пятно. Когда он наклонился, мальчик открыл глаза и прошептал:
— Я же говорил вам, что мне конец.
— Я ждал «скорую помощь», но понимал, что уже слишком поздно.
Потом ему пришлось проехать в отделение и написать рапорт. После этого он отправился домой, принял душ и переоделся.
Он дотронулся до руки Джоуни.
— Понимаю, что уже очень поздно, но я не мог оставаться дома один.
— Ты правильно сделал. Я рада, что ты пришел. — Она похлопала его по руке. — Сейчас принесу кофе.
Вскоре она вернулась с двумя чашками. Аромат кофе смешался с ванильным запахом ее духов. Картер глубоко вздохнул, и его усталость начала медленно отступать.
— Ты сделал все, что мог, — произнесла она, подавая ему чашку и садясь рядом.
— Только не спас ему жизнь.
— Не вини себя за это.
— А кого же еще винить, кроме безразличных людей, ответственных за мир, в котором полно таких вот Тино, Луз и Каро?
Они молча потягивали кофе. Картеру не хотелось говорить, он закрыл глаза и слушал, как звякают чашки о стеклянную поверхность кофейного столика, тикают часы, шуршит шелк при каждом движении Джоуни.
— Чем я могу тебе помочь? — спросила она.
Открыв глаза, он увидел, что она пристально смотрит на него тревожным, сочувствующим взглядом.
— Мне надо хоть на какое-то время забыть о смерти, — произнес он.
Джоуни кивнула, протянула руки и крепко обняла его.
— Забудь о ней. Думай о жизни. О том, как прекрасно жить на земле.
Нежно, едва коснувшись губами, она поцеловала Картера. Тот привлек ее к себе, крепко прижал и покрыл лицо жаркими поцелуями. Откинув голову, она посмотрела ему в глаза и стащила с него рубашку, а потом и все остальное.
Картер протянул к ней руки, но она мягко толкнула его на постель.
— Лежи и смотри.
Он лег на бок и стал наблюдать, как она раздевается, медленно стягивая с себя одежду и улыбаясь. Одну за другой она расстегнула пуговицы пижамы, сначала обнажив ложбинку, а затем обе груди, полные и округлые. Груди качнулись, а соски напряглись от возбуждения. Картеру не терпелось схватить ее, но он заставил себя лежать спокойно и наблюдать.
Прежде чем снять пижамные штаны, она повернулась к нему спиной, медленно спустила эластичный пояс, обнажив круглые ягодицы. У Картера пересохло во рту, и ему пришлось напомнить себе, что не вредно бы подышать.
Когда Джоуни снова взглянула в его лицо, она была обнажена, а изгибы и плоскости ее тела блестели и оттенялись мягким светом.
— Ты восхитительна, — выдохнул он.
По-прежнему улыбаясь, она легла рядом с ним и снова поцеловала его, пройдясь по всему его телу длинными, гладящими движениями. Он целовал ее губы, глаза, уши, потом уткнулся лицом ей в шею, благоухающую ванилью, обхватил руками ее груди. Жизнь мало-помалу возвращалась к нему.
— Так приятно только прикоснуться к тебе, — сказал он.
— Тебе нравится? — спросила она.
— О да.
Когда она вскочила с постели, он открыл глаза и запротестовал, но Джоуни быстро вернулась и проворно вскрыла пакетик. Лаская Картера, она ловко натянула презерватив, затем оседлала Картера, держась руками за его грудь, улыбаясь, скользя по нему и обдавая его своим влажным теплом.
Он застонал и вошел в нее со всей силой. От боли воспоминаний не осталось и следа.
Когда они наконец успокоились, она соскользнула с него и легла рядом, прижавшись к нему всем телом и положив голову на его широкую грудь. Он чувствовал усталость. Насыщение. И невероятное счастье.
Приподняв голову, он поцеловал ее в плечо.
— Спасибо, — прошептал он.
Она прижалась к нему ближе.
— За что?
— За понимание того, что мне было нужно.
Она приложила пальцы к его рту.
— Ш-ш-ш. Поговорим завтра, сейчас тебе надо поспать.
Час назад он бы сказал, что больше никогда не сможет спокойно спать. Теперь же знал, что сможет, пока он в ее объятиях.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
На следующее утро Джоуни проснулась от незнакомого ощущения — ее обнимали рука и нога Картера. Она закрыла глаза и прижалась к нему крепче, радуясь, что ее ласкают, что даже во сне он не хочет разлучаться с ней. Будет ли так же приятно пробуждаться с ним каждое утро?
Картер пошевелился, пробормотал что-то нечленораздельное, уткнулся лицом ей в затылок, и его рука остановилась на ее груди. Джоуни поежилась и попыталась высвободиться, но он снова притянул ее к себе.
— Нет, не надо. Пора заканчивать ночные игры.
Она засмеялась и тут же откатилась от него, но, когда он наклонился над ней и коснулся губами ее груди, тяжело вздохнула. Он обвел языком сосок, а рукой массировал живот, спускаясь ниже, словно дразня обещанием более интимного прикосновения. Она никогда не подозревала, что ее тело может так внезапно пробуждаться, воспоминания о прошедшей ночи вновь нахлынули, словно прошли не часы, а только минуты.
Картер просунул под нее руку и сжал ей ягодицы. Почувствовав тепло и тяжесть его тела, она выгнулась навстречу, безмолвно умоляя не выпускать ее из объятий.
Он скользнул вверх и начал целовать ей шею. От коротких мягких прикосновений возбуждался каждый нерв. Ее возбуждало даже царапанье его щетины.
В искусстве любви Картер был неподражаем. Пустив в ход руки, ноги и язык, он довел ее до такого состояния, что она, прогнувшись на постели, схватилась за смятые простыни, застонала, почти задохнулась и потеряла контроль над собой.
Очнувшись, Джоуни поняла, что улыбается. Картер тоже улыбался. Он скользнул в нее и начал двигаться в пьянящем ритме, не подхватить которого она не могла.
Этот медленный чувственный танец вполне соответствовал музыке танго. Закрыв глаза, она снова с удовольствием ощутила напряжение, говорящее о желании любить этого человека.
Потом они лежали рядом. Ее голова покоилась на его плече, а пальцы лениво перебирали волоски на его груди. Он накрыл ее руку своей.
— Щекотно.
— Ты боишься щекотки?
Она провела пальцами по его животу.
