Барбара Ханней - Манящая опасность
Но сейчас, когда Айзек назвал произошедшее приступом глупости, все это выглядело бессмысленным.
Молча они заперли яхту, и Тереза, еле волоча ноги, последовала за Айзеком к стоянке. Не говоря ни слова, они забрались в машины.
— Тебе лучше ехать одной. Не стоит возбуждать лишние подозрения.
Она кивнула и включила зажигание. В голове теснились обрывки мыслей. Айзек не подал никакого намека, что хотел бы жениться на ней.
На дорожке, ведущей к дому, ее ждал Пол. Тереза поразилась, почувствовав, как у нее упало сердце при виде него. Неужели невеста накануне свадьбы должна испытывать такие чувства, завидев жениха?
Как только она вышла из машины, Пол заторопился к ней. Нахмурившись, он сердито посмотрел на нее и произнес:
— Ну и поздно же ты приехала!
— Они испортили мне маникюр, — ответила она чуть быстрее, чем следовало. — Пришлось начинать все сначала. Ты не представляешь, сколько времени все это занимает!
В свете фонаря она увидела, как он скептически поднял брови. У нее мелькнуло ужасное подозрение, что Розалин позвонила в косметический салон и Пол знает, что она лжет, но, к счастью, он не стал расспрашивать ее дальше. Он просто взял ее под руку, заметив:
— Я всегда поражался, сколько усилий женщины тратят на…
Неожиданный телефонный звонок прервал его. Он отвернулся и вытащил мобильник.
— Слушаю! Что значит «все пропало»? — крикнул он в трубку.
— Пожалуй, я пойду в дом, — прошептала Тереза, но Пол был слишком занят разговором, чтобы услышать.
— Если не удастся с этим справиться, то нам всем крышка. — Он повернулся к ней спиной, внимательно прислушиваясь к тому, что ему говорили.
— Я пойду покажусь маме, — сказала Тереза и заторопилась по тропинке. Она была удивлена его неожиданной резкостью в разговоре с неизвестным абонентом, но довольна, что может проскользнуть в дом, избежав расспросов.
Пол понизил голос, но все равно его слова далеко разносились в ночной тишине:
— Нечего мне напоминать, что это была моя идея. А ты обрадовался легкой наживе.
Озадаченная непонятным разговором, Тереза отыскала Розалин в кухне.
— Тереза! Мы тут уже с ума сходим от беспокойства!
— Прости, мама, — устало ответила она. — Я просто проехалась в Стренд. Мне нужно было немножко побыть одной и подумать.
— Подумать? Подумать, когда у тебя завтра свадьба?
В кухню вошел Пол, и Тереза посмотрела на него в ожидании поддержки. Но он с недовольным выражением оглядел ее, заставив вспомнить о глубоком декольте и обтягивающей юбке.
— Ты ездила в Стренд в таком виде? Я-то думал, у тебя больше скромности.
— Ради бога, Пол. Ты же видел этот костюм на мне сегодня и ничего не сказал.
— Я отнюдь не в восторге от мысли, что моя невеста разгуливает где-то, одетая, как…
— Я нигде не разгуливала, — отчеканила она.
— Ну-ну, дети, не ссорьтесь, — нервозно вмешалась Розалин. — Вы оба слишком взвинчены. Сейчас я поставлю чайник и разогрею тебе ужин.
— Спасибо. — Тереза опустилась на стул. Пол сел рядом.
— Розалин права, как всегда, — устало произнес он. — Я действительно слишком взвинчен. Проблемы всегда появляются не вовремя.
— Это связано с твоим вчерашним судебным делом, из-за которого ты задержался?
Пол встревожился.
— Что ты о нем знаешь?
— Совершенно ничего. Я просто поинтересовалась.
— Да, конечно. Извини.
Розалин принесла им еду и ушла.
Глотнув чая, Тереза приказала себе забыть об Айзеке. У них не было никакого будущего. И подумала, что следующей ночью постарается доставить Полу удовольствие в постели. Он не заслуживал брака без любви.
Глава десятая
Настал ДЕНЬ СВАДЬБЫ…
Тереза сидела в родительской спальне и рассматривала себя в зеркале, изучая результат парикмахерского искусства. Она удивилась, как хорошо выглядит. И это после недели бессонных ночей и нервотрепки!
— Ты выглядишь так элегантно, так женственно, — сказала Алиса, любуясь ее отражением в зеркале.
Улыбнувшись Алисе, чьи темные волосы были попросту собраны в пучок, Тереза ответила:
— Ты тоже замечательно выглядишь, как раз так, как должна выглядеть подружка невесты.
— Я чувствую себя так, будто играю роль в каком-то фильме, засмеялась Алиса.
Надев платья и сделав макияж, они готовились предстать перед объективом фотоаппарата, прежде чем начнется церемония.
— Мне нравится мое платье, — сказала Алиса, — но вот твое — действительно предел мечтаний. Как оно прекрасно! Любая невеста отдала бы за него все на свете.
— Угомонись! — засмеялась Тереза. — Ты говоришь так, будто находишься перед камерой.
— Да? — удивилась Алиса. — Такое со мной случается, когда я нервничаю.
— Нервничаешь? Это еще почему? Ведь это я выхожу замуж!
— Знаешь ли… — протянула Алиса, глядя на подругу из-под пушистых ресниц.
— Ну же!
— Я не знаю, как тебе это сказать. Я пыталась сформулировать это все утро. Я тревожусь за тебя… — Ее веселое лицо вдруг омрачилось, глаза потускнели.
Тереза присела на край кровати, беспокойно теребя платье.
— Лучше бы тебе этого не говорить, — произнесла она.
Алиса потупилась и постояла в нерешительности. Наконец ее взгляд упал на Терезу. Алиса закусила губу.
— Могу я кое-что сказать об Айзеке?
Тереза почувствовала, как задрожали ее губы.
— Лучше не стоит, — выдавила она.
Алиса прошлась по комнате и присела на кровать рядом с подругой.
— Слушай, пока ты еще Тереза Морроу и есть время, тебе необходимо честно ответить себе. Ты думала о том, что, может быть, делаешь ужасную ошибку?
— Ошибку? — отозвалась Тереза, еле дыша.
— Да. Ошибку, несправедливость, ослепление, можешь назвать это, как хочешь… нелепость века! Ты действительно уверена в том, что хочешь выйти замуж за Пола?
Тереза попыталась проглотить вставший в горле комок. Если бы только она могла вскочить и закричать: Да! Да! Да! Я хочу за него замуж! Я люблю его!
— Глупо спрашивать это у меня сейчас, — прошептала она.
— Я знаю, милая, — пробормотала Алиса, держа ее за руку. — Честно говоря, я бы не вмешивалась, но мне показалось, что ты собираешься превратить свою жизнь во что-то ужасное. Сегодня ты должна бы была выходить замуж за Айзека, а не за Пола, — настаивала Алиса.
— Нет. Я не могу. Ты не понимаешь.
Тереза зажмурилась, чтобы не расплакаться. Казалось, за прошедшую неделю она испытала все возможные виды внутренних противоречий, но сейчас ее чувства были в таком смятении, как никогда прежде. Она боялась, что если начнет говорить на эту тему, то правда, та правда, которой она боялась, выйдет на поверхность.
