Элен Стюарт - Вьющиеся розы
— Не стоит извиняться, Стив. Это старая история. А вам, если я все правильно понимаю, все равно предстояло это узнать.
— Вы имеете в виду мои отношения с Дорис? — Стив отложил листы на край стола и повернулся к Лоре.
— Да. Какие у вас намерения по отношению к моей дочери?
— Лора, мне не хочется отвечать на ваш вопрос. Какими бы ни были мои намерения, это касается только меня и Дорис.
Лора села напротив, задумчиво теребя обручальное кольцо на правой руке.
— Стив, извините меня. Я не имею права задавать подобные вопросы…
Стив молча смотрел на нее, не отводя глаза.
Лора немного помолчала, подбирая слова. Выдохнула. Посмотрела в глаза Стиву. Ее лицо из жесткого и требовательного внезапно стало женственным.
— Стив, я боюсь за Дорис. Я понимаю, что ничего не могу сделать, и все же боюсь за нее. Я так хочу, чтобы она была счастлива.
— Я тоже этого хочу, Лора.
Миссис Кэмпбел вскинула ладони.
— Спасибо. Большего я и не ожидала услышать.
— И все же выслушайте. Вы сами завели этот разговор, и я хочу быть честным до конца. Мне очень нравится ваша дочь. Но я не стану терпеть, если вы попытаетесь вмешиваться в наши отношения. Я уважаю вас, Лора, как мать моей девушки. И хочу, чтобы вы уважали меня как ее мужчину.
С очень прямой спиной миссис Лора Кэмпбел смотрела на молодого человека, говорившего ей такие дерзкие и такие искренние слова.
— Стив, я…
— Вы мудрая женщина, Лора. Поверьте Дорис и наконец отпустите ее. Так будет лучше и для вас, и для нее.
— И для ваших отношений. Так, Стивен? Я понимаю. Кажется… я должна подумать.
Стив кивнул, считая разговор оконченным, и поднялся.
Лора смотрела перед собой в пустоту, по ее губам скользила едва заметная улыбка.
— Вы бы очень понравились Питеру, Стивен. Не говорите об этом Дорис, пусть она сама принимает решение. Но вы бы ему очень понравились.
Когда Дорис появилась в гостиной, ее поразило ощущение гармонии, царившее в комнате. Стивен, обустроившись за журнальным столиком, жевал яичницу с беконом, пробегая глазами строчки рабочих документов. Миссис Кэмпбел ела хот-дог, запивая его мятным чаем и глядя на огонь в камине. Одно кресло в центре оставалось свободным. К нему был придвинут табурет с тарелкой горячих бутербродов и малиновым чаем.
Стив оторвался от бумаг, окинул Дорис оценивающим взглядом, от которого у нее запылали щеки, и улыбнулся.
— В пижаме ты была домашней и теплой. Сейчас — изящная и светлая. Мне нравятся оба варианта.
— А я не для тебя одевалась, — дерзко возразила Дорис, устраиваясь в кресле.
Стивен хотел уже сказать, что для него она раздевается, но вовремя поймал себя за язык. Не стоит смущать Дорис при матери, ей сегодня и так досталось.
— Тогда ешь бутерброды, пока не остыли, — примиряюще сказал он. — Не заставляй их повторять трагическую судьбу тостов.
Дорис словно невзначай поправила волосы. За это время она успела их помыть и уложить красивыми волнами. Простое и в то же время утонченное платье с широким вырезом оставляло открытой длинную шею и нежный изгиб плеч. Ткань мягко подчеркивала грудь и плотно обхватывала талию, стянутая тонким пояском. Пристальный взгляд Стива дал Дорис понять, что ее труды не напрасны, но лучше все же оставить провокации до более интимной обстановки.
— Мы начали ужин без тебя. — Лора отпила глоток чая. — Правда, перед этим немного помучились с камином.
— А меня дождаться не могли?
— Что ты, милая, — явно развеселился Стив, — я был скаутом и отлично умею разводить костры.
— Вот-вот, костры. Ты бы еще книги на растопку пустил, — пробормотала Дорис, изучая бутерброд. — И бекона для бедной больной пожалели.
— Не ворчи, это не идет к твоему платью, — усмехнулся Стив. — Миссис Кэмпбел, вы согласны с новой кандидатурой для уборки посуды? По-моему, наша больная вполне для этого сгодится.
— Как скажете, Стивен. Единственное, что я знаю наверняка: какая кандидатура для уборки не подходит вовсе. Это кандидатура уставшей с дороги мамы, которая сейчас пойдет в душ, а потом — отдыхать в гостевую спальню.
— Мне тоже скоро пора уходить, — Стив с улыбкой смотрел на Дорис— Доедай, и я помогу загрузить посуду в машину.
Стоило наряжаться, подумала Дорис и тут же устыдилась своих мыслей. Стив был с ней практически неотлучно все эти дни. Столько внимания и нежности ей не дарил еще никто и никогда.
— Спасибо, Стив! За цветы, за твои истории, за то, что возился со мной.
— Выглядит так, как будто ты прощаешься навеки, — заметил Стив, поднимаясь. — Довольно сантиментов. Я пошел загружать машину.
Когда через несколько минут Дорис появилась на кухне, Стив уже закладывал таблетку с моющим средством в панель посудомоечного аппарата. Ни одного лишнего движения. Его руки двигались точно и уверенно, это напомнило Дорис кадры из какого-то фильма, где офицер собирал снайперскую винтовку. Несколько коротких движений, щелчок — и оружие готово к бою.
— Эй, что ты так странно на меня смотришь?
— Я? Да так, ничего. Ты даже не мужскую работу умудряешься делать очень по-мужски. Ну, я не знаю, как объяснить…
— Знаешь, а я вот что подумал. Я сегодня весь вечер занимаюсь не мужской работой. Готовлю чай, убираю посуду. Думаю, что ни для кого и никогда в жизни я бы не стал делать такого. И не потому, что это сложно, а потому, что мужчина не должен этим заниматься. — Стив закрыл дверцу и нажал кнопку пуска. Машина несколько мгновений задумчиво помигала красными огоньками на панели, а потом умиротворенно заурчала.
— Значит, когда ты закончишь за мной ухаживать, ты больше никогда не поможешь мне по дому?
— Мне приятно, что ты смотришь на перспективу и видишь там нас вдвоем.
Дорис почувствовала, что щеки наливаются краской. Поспешно отвернулась, делая вид, что занята пристраиванием сахарницы на полку.
— Дорис, я помогаю тебе сейчас не потому, что стараюсь произвести на тебя впечатление и пытаюсь казаться лучше, чем я есть на самом деле.
Дорис почувствовала, как тяжелая сильная ладонь ложится ей на плечо. Замерла, ощущая, как по телу разбегаются искорки-мурашки.
— Я помогаю тебе, потому что это ты. — Он наклонился и едва коснулся губами плеча. — Мне самому хочется делать тебе приятное, оберегать тебя, — отвел он рукой волосы с ее шеи. — И я не понимаю, что ты со мной делаешь…
Я просто люблю тебя. Я люблю тебя, Стив! — хотела сказать Дорис. И не смогла. Горло словно окаменело. Повернулась к нему. Глянула отчаянными глазами… И разревелась.
Стив, который ожидал чего угодно, кроме этих вот беспомощных слез, поменялся в лице. Выдохнул. Потом прижал ее к себе.
