Памела Бэрфорд - Муки любви
— Разумеется, нет! — возмутился адвокат. — Она никогда не рассказывала мне про новое завещание!
— Уинстон! — крикнула Мег. — Ради Бога, пойми — я не знала о завещании!
Она уже говорила об этом, однако Уинстон, похоже, не верил ей. Он считал, что она способна украсть кольцо, а также, вероятно, способна и на убийство своего дяди ради получения наследства. Но сколь бы болезненно ни восприняла Мег этот факт, утешало хотя бы то, что он проявился до свадьбы.
— Что касается меня, — вмешалась Таня, — то я отказываюсь верить в причастность Уинстона к этому делу.
— Таня! — просиял Уинстон. — Вот голос разума. Благодарю!
— Разве только он действовал как сообщник Мег, — поправилась Таня.
Адвокат пошатнулся от неожиданного удара.
— Сообщник?
— В конце концов, — продолжала Таня, — завещание составлено в твоей юридической конторе.
— Ого, а ведь верно! — воскликнул Нил.
Мег заметила задумчивый взгляд Джека, устремленный на Уинстона.
— Как ты познакомился с Мег? — наступала Таня. — Через свою фирму?
Уинстон взял себя в руки, пытаясь выглядеть внушительно, и заявил:
— Фирма «Уоткинс, Гилрой и Стоун» представляла интересы Пита несколько лет, но я ни разу не виделся с ним лично до этого четверга. Это очень большая фирма, и я занимаюсь в ней недвижимостью. Налоги и движимое имущество — не моя компетенция. Я встретился с Мег на приеме, который устроили для акционеров фирмы.
— Но у тебя был доступ к его завещанию, — упорствовал Нил. — Ничего не стоило все разнюхать, снять копию и…
— Но я не делал этого! Мег, скажи им, что я не твой сообщник!
— Не знаю, — ответила она. — Ты кажешься виновным.
— Мег!
Она сняла с пальца обручальное кольцо и запихнула его в карман рубашки адвоката.
— Сохрани его для кого-нибудь менее неряшливого, чем я. — Она развернулась и проследовала к двери.
Опершись на локоть, Мег всматривалась сквозь мрак гостиной в камин. От пламени, пылавшего в ранние вечерние часы, остались лишь тлеющие угли. Уже перевалило за полночь.
«Джек, где ты?» — думала Мег.
Она вновь упала на диван…
Два часа Мег ворочалась у себя в кровати наверху не в силах уснуть. При одной мысли о завещании дяди Пита сердце в груди бешено колотилось. Он завещал ей все состояние! Это по-прежнему плохо укладывалось в голове, как будто Мег сообщили, что у нее выигрышный лотерейный билет. Все денежные проблемы и гнетущие неотступные страхи канули в мгновение ока.
Ее сердце начинало усиленно биться еще и от мысли о том, что она натворила.
Она вернула Уинстону кольцо. Они больше не помолвлены — обстоятельство, от которого она испытывала как страх, так и облегчение. Страх, потому что Мег связывала слишком много надежд с предстоящей свадьбой, которая стала бы фундаментом для ее новой жизни, той жизни, о какой она всегда мечтала. Облегчение, потому что, если говорить по совести, Мег не могла представить, что проведет всю свою жизнь с Уинстоном Кентом Третьим — будет заниматься с ним любовью, воспитывать вместе с ним детей…
Естественным образом ее мысли сбились на Джека. Он был ее прошлым. Будет ли он также и ее будущим? Предназначено ли ей судьбой… роком повторить ужасный пример матери: привязанность к мужчине, который мог принести лишь сердечную боль.
Мег мысленно одернула себя. Нет. Невозможно больше не принимать во внимание нежданное наследство.
И все-таки нельзя забывать инстинктивное чувство самосохранения, побудившее ее некогда уйти от Джека.
Два года назад смысл ее поступка казался таким очевидным. Теперь она запуталась в вопросах. Но вместе с путаницей пришла и надежда — то, чего в пору развода не было и в помине.
А с надеждой жить приятно. Страшновато, но приятно.
При мыслях о Джеке беспокойство возросло: потребность ее тела в нем была такой глубокой, что Мег чувствовала, будто за два года разлуки лишилась части себя самой.
Завтра к берегу причалит паром, и они разойдутся каждый в свою сторону: она с дочерьми уедет на Лонг-Айленд, а Джек — в Итаку, где поселится в дивном старом викторианском доме.
Однако пока они все еще вместе на острове посреди залива. И она поддалась порыву — спустилась двадцать минут тому назад в гостиную и… обнаружила пустой диван. Она осталась дожидаться Джека. Словно девственница — в длинной ночной сорочке из фланели. Девственница, предназначенная в жертву.
Мег не сдержала нервного смеха, прозвучавшего неестественно громко в тихой темной комнате. Она лежала, прислушиваясь к собственному телу, к учащенному биению пульса, к бурному колыханию груди, затвердевших сосков которой касалась мягкая фланелевая ткань.
Мег вздрогнула, когда со скрипом открылась входная дверь, впустив в гостиную холодный, пахнущий морем ветер. Лунный свет на несколько секунд обрисовал контуры тела Джека — прежде, чем дверь закрылась и Мег вновь поглотил чернильный мрак. С медленной осторожностью Джек пробирался к дивану. Она знала, что он чувствует ее присутствие.
Мег ощущала его совсем рядом, тщетно напрягая глаза. Теплое дыхание Джека достигло ее кожи, когда он склонился ниже. Холодные пальцы коснулись ее лица, скользнули по ее бровям, носу и рту. Она приоткрыла губы, и Джек провел по ним кончиками пальцев — едва ощутимая ласка, давшая ей почувствовать запах и вкус его кожи.
— Джек… — шепнула она, задыхаясь.
Он укоризненно положил ей на губы палец. Верно: лишние слова всегда были причиной размолвок. Сейчас не время для слов.
Джек скинул с нее шерстяное одеяло. Острое желание пронзило насквозь ее тело. Все произошло так стремительно! И голос в ней пел одно: да, да, да, да…
Как и в первый раз, Джек был неистовее, мощнее и мужественнее, чем она могла вообразить… А когда он рухнул на нее, Мег ощущала его тяжесть как желанную ношу. Грудь Джека тяжело вздымалась, дыхание обжигало ей щеку. Мег чувствовала, как колотится его сердце. Дрожащими пальцами она погладила его по волосам.
Она ни за что не раскается в том, что произошло. До гробовой доски… независимо от того, как сложится будущее, она никогда не раскается в том, что провела эту ночь с Джеком.
Джек прильнул лицом к ее лицу и тяжело задышал ей в ухо. Она улыбнулась и ощутила его ответную улыбку. Когда он моргал, то его ресницы щекотали ей кожу.
— Сколько, по-твоему, прошло времени с того момента, как я переступил порог? — пробормотал Джек. — Около минуты?
— Так долго? — хихикнула она.
— Я был будто… одержимым. — Он подпер голову локтем. — У тебя все в порядке? Я был не очень деликатен.
