Алла Осипова - Лоскутное одеяло
Федор рассказывал еще много всего интересного, но я уже его почти не слышала. Мое сердце забилось в два раза быстрее: «Вот оно! Вот зачем я сюда приехала! Вдруг этот человек сможет помочь Юре?! Я должна с ним познакомиться!»
После лекции я подошла познакомиться с этим тренером.
Он говорил просто и не строил из себя гуру.
Я кратко рассказала о том, что случилось с Юрой.
— Вы могли бы ему помочь или хотя бы попытаться? — с надеждой спросила я.
— Все зависит только от него. Он сам хочет ходить?
— Да, да! Он верит, что сможет! Он всем докажет, только никто за него не брался, все врачи вселяли в него только безнадежность и ничего не делали. А я верю в него. Потому что люблю.
— Но ты тоже можешь ему помочь, — улыбнулся Федор.
— Как? Я каждый день делаю ему массаж, но это ему не помогает.
— Но я чувствую, что от тебя исходит очень положительная энергия. Похоже, это энергия воды, но очень сильная, как океанический прибой… Я научу тебя работать с энергиями.
Федор пообещал приехать. Я объяснила, как до нас добраться, и позвонила Юре, чтобы его порадовать, но телефон был отключен. «Наверное, он спит. Скучает без меня, бедненький. Надо поторопиться», — подумала я.
С выставки я летела как на крыльях, мне казалось, что внутри сердца загорелась электрическая лампочка и все вокруг видят, что она включена на все сто ватт.
Шофер Коля удивленно поглядывал на меня по дороге, терпел, терпел, но не удержался и спросил:
— Ну что, хорошо вещи продавались? Что ты сияешь?
Я тихонько засмеялась. Какие вещи! Какие продажи! У Юры, может быть, появился шанс ходить!
Я сразу поверила Федору. Если даже у него самого не получится, я уговорю Юру поехать в Шаолинь, к самым старым мудрым китайцам, пусть они откроют эту таинственную ци.
Юра очень сильный и мужественный человек, он справится.
Коля хмыкнул и нажал кнопочку на радио. Он слушал исключительно радио «Ретро».
По радио низким, хрипловатым голосом пела Алина Айвазовская. Тревога накрыла меня с головой. Я снова набрала Юрин номер телефона. Абонент был недоступен. Моя электрическая лампочка внутри погасла. Федор вылечит Юру, и он уйдет к Алине. Он бросит меня. У него есть деньги, а у нее — известность. Достойные эквиваленты. А у меня нет ничего. Только любовь. А она мужчинам не нужна, любовью они тяготятся, тем более — верной. Юра по натуре своей завоеватель, хищник. Зачем ему я — бедная, грустная дурочка, которая делает все невпопад, с которой даже неудобно показаться перед ребятами?
Мы подъехали к дому. Дедушка встречал нас у ворот. Он стоял старенький и серенький, как нахохлившийся воробышек.
— Алина приезжала, да? — спросила я.
Дедушка печально кивнул.
— Как ты догадалась, Анечка?
— Где Юра?
— Он напился. Сильно. Лежит у себя.
— Она давно уехала?
— Давно…
— Что хотела, ты не знаешь?
Дедушка тяжело вздохнул:
— Я кое-что слышал… Она говорила, что Юра ломает тебе жизнь, что ты слишком молода и тебе нужны дети и… все остальное. Вроде как Алина тебя жалеет, что Юра твой век заедает. А она очень ему подходит! Вырядилась как змея, вся блестящая, полуголая… Предлагала увезти его на Мертвое море лечиться, в любви признавалась, денег выпрашивала на свои концертные платья… Аня, сделай что-нибудь!
— А что я сделаю? Это Юрин выбор, — печально добавила я и невольно тяжело вздохнула.
Небольшое расследование показало, что соседка Таня специально увезла меня на выставку, чтобы дать возможность Алине беспрепятственно обработать Юру. Алина давно спланировала эту операцию и даже заплатила некоторые деньги сердобольной соседке.
Обидно. Мне казалось, что Таня хорошо ко мне относится. Какая я дура все-таки.
Я прошла в дом. Юра крепко спал, сотрясая воздух храпом и насыщая его парами крепкого перегара.
Всю ночь я не сомкнула глаз. На всякий случай собрала «тревожный чемоданчик» со своими самыми необходимыми вещами: вдруг он меня выгонит утром.
Юра проснулся после обеда и долго приходил в себя. Потом потребовал «алка-зельцер», яичницу и крепкий кофе. Я принесла ему поднос и поставила на край кровати.
— Ты… это… знаешь уже… Наверняка дедок настучал. Приезжала наша подруга…
Он говорил смущенно, потом с трудом поднялся в постели. Мы молчали и смотрели друг другу в глаза. Потом Юра закурил и сразу закашлялся, смутился, выругался и сказал:
— Ань, можешь не переживать больше из-за Алины. Ты для меня стала родным человеком… — Он притянул меня к себе. — Вот… запах родной… детский. Знаешь, запах — это главное. А от Алины так приторно пахло, я дождаться не мог, когда она уедет… Думаю, что я тогда в ней нашел? Болтает и болтает, болтает — ля-ля-ля… Я бы с ней и сутки вместе не продержался. Веришь? — Он немного смущенно улыбнулся.
Я кивнула. Я верила ему. Юра нашел очень правильные слова для того, чтобы ему поверить.
Тему Алины мы больше не затрагивали. Я с замиранием сердца сказала:
— Юра, вечером сегодня приедет один мастер цигун. Его зовут Федор, возможно, он поможет тебе с ногами. Я его еле уговорила. Пожалуйста, попробуй. Извини, я не смогла с тобой посоветоваться — твой телефон все время был недоступен.
Юрий расхохотался:
— Ань, что за бред. Цигун какой-то. Еще скажи, что он ауру мне подправит с чакрами. Сколько профессоров с мировой известностью не помогли, а какой-то дядя Федор из Простоквашина меня вылечит… глупости это. Это все придумано, чтобы лохов разводить или лохушек вроде тебя.
— Юра, ну ты же сам говорил, что докажешь им всем! Ты же говорил, что будешь ходить, несмотря ни на что! Ты что, забыл?
И тут я увидела из окна, что к нашему забору подъехал Федор.
Вдруг Юра его обидит? Он может, может! Тогда я со стыда сгорю, и мы потеряем последнюю надежду.
Тем временем Федор уже входил в дом. Юра выехал в коляске к нему навстречу. Они познакомились, пожали друг другу руки.
— Зря приехали. Вернее, не зря, конечно. Денег я вам заплачу за потраченное время, воздухом подышите. Не верю я в эти всякие штучки.
— А не надо верить. Вера здесь не нужна.
— Да меня кто только не смотрел — и немцы-профессора, и экстрасенсы всякие. Все хором говорят — ходить не буду, и точка. Что напрягаться-то? Они же тоже не дураки.
— Можно я расскажу анекдот на эту тему? — спросил Федор, улыбнувшись.
— Валяй расскажи.
— Трое друзей от нечего делать стали обсуждать, что каждый из них сделает, если врач скажет, что ему осталось жить всего шесть месяцев.
Француз сказал: «Если бы я услышал от врача, что мне осталось всего шесть месяцев, первым делом устроил бы на все свои сбережения кутеж на Французской Ривьере. Я бы играл в рулетку, ел самую дорогую и вредную еду, а главное — девочки, девочки и еще раз девочки».
