Барбара Воллес - Моя милая леди
— Прошу тебя, не надо. — Поднявшись, он направился к венецианскому окну.
— Я думала, ты хочешь, чтобы я в тебя верила.
— Да, я хотел, чтобы ты верила, что у тебя есть шанс выиграть дело. — Он уставился вдаль невидящим взором. — Я не победитель, Рокси.
— Не глупи. — Он же сам сказал ей, что еще никогда не проигрывал. — Мы сегодня победили, не так ли?
Майкл может сколько угодно прибедняться, но для нее он победитель. Он завоевал ее доверие.
И возможно, ее сердце.
Рокси слезла со стола и удивилась, что пол покачнулся.
В третий раз за сегодняшний день она подумала о том, что ее чувства к нему гораздо глубже, нежели обычная благодарность.
«Ты любишь его», — сказал ей внутренний голос.
Если так, то ничего хорошего в этом нет, потому что они с Майклом принадлежат к разным мирам.
Рокси присоединилась к нему у окна. На его лице были грусть и сожаление.
— Откуда вдруг взялась такая скромность? — спросила она, прислонившись к подоконнику.
— Я просто сказал правду, — ответил он. — Я не люблю приписывать себе чужие заслуги.
— И чья же это заслуга?
Майкл посмотрел на нее с удивлением:
— Твоя, разумеется. Если ты докажешь, что ты Синклер, и получишь свою долю наследства, то только благодаря себе, своей ДНК.
Рокси сделала глоток шампанского. Неужели он ничего не понимает?
— Да, это моя ДНК, но без тебя я бы ничего не сделала. Не нужно преуменьшать свои заслуги, Майкл.
— Значит, я хороший адвокат. — Он произнес это так, словно сделал для себя новое открытие. — В таком случае, давай договоримся, что мы сделали это вместе. За нас, — произнес он, поднимая кружку. — Мы с тобой отличная команда, Роксанна О’Брайан.
Сердце Рокси учащенно забилось.
— Тебе не следует говорить подобные вещи, если в действительности ты так не считаешь, — сказала она, допив остатки шампанского.
— Почему ты решила, что я так не считаю?
Потому что, если она ему поверит, она пропала.
Но ей так хорошо с ним, черт побери.
Майкл заново наполнил ее кружку. Она не возражала. Ей нравилась приятная истома, разлившаяся по ее телу. Ей хотелось, чтобы весь мир чувствовал себя так, как она. Особенно мужчина, стоящий рядом с ней.
— Ты когда-нибудь снимаешь галстук? — спросила она, качнувшись в его сторону.
Майкл рассмеялся, и она, сделав еще глоток, снова подумала, какой сексуальный у него смех. Ее кружка слишком быстро пустела. У нее так сильно кружилась голова, что ей пришлось прижаться лбом к его груди. Майкл запустил пальцы ей в волосы.
— Так лучше, — пробормотала она.
— Ты выпила слишком много шампанского.
— Это твоя вина, — рассмеялась Рокси. — Я же говорила тебе, что у тебя слишком большие кружки. Наверное, мне следовало перед этим поесть.
— Поздно об этом думать, — ответил Майкл с широкой улыбкой, поднял кружку и сделал несколько глотков.
— Ты не ответил на мой вопрос. Ты когда-нибудь снимаешь галстук?
— Не снимал со времен колледжа, — рассмеялся он. — Мне приходилось элегантно одеваться. Я просто не имел права выглядеть как бродяга. Это могло плохо отразиться на репутации моей семьи. — Он сделал еще глоток и, придвинувшись ближе, прошептал: — Хочешь узнать маленький секрет?
— Конечно. Что это за секрет?
— Иногда в конце дня я снимаю галстук.
— Что ты с ним делаешь?
— Это зависит от ситуации. И от того, есть ли у меня компания.
Под его взглядом в глубине ее жесткого естества вспыхнул огонь.
— Сейчас конец дня, — прошептала Рокси. — А я компания. — Она протянула руки к его галстуку и принялась развязывать виндзорский узел. Из-за алкоголя пальцы ее не слушались. Она несколько раз задела ими его подбородок, прежде чем справилась со сложным узлом. — Вот. Теперь ты свободен.
— Так лучше?
— Намного. — Выдержав паузу, она произнесла серьезным тоном: — Ты правда жалеешь о том, что поцеловал меня на днях?
— Я не говорил, что жалею об этом.
— Говорил.
— Нет. Я сказал, что поцеловать тебя было ошибкой.
— Разве это не одно и то же?
— Нет. Сказав, что это была ошибка, я имел в виду, что мне не следовало тебя целовать. Но это вовсе не значит, что я жалею о том, что сделал.
Обрадованная его ответом, Рокси медленно провела ладонями вниз по его твердой широкой груди и почувствовала, как бешено колотится его сердце. От этого огонь внутри ее разгорелся еще сильнее.
— Было бы ошибкой поцеловать меня снова? — спросила она.
— Да, — прошептал Майкл, глядя на нее потемневшими от желания глазами.
— Потому что я твоя клиентка?
— Нет. Потому что ты пьяна. — Он взял в ладони ее лицо и провел большими пальцами по щекам. — Джентльмен не должен пользоваться слабостью женщины, которая выпила, как бы соблазнительна она ни была.
Рокси придвинулась ближе:
— А если бы я тебя поцеловала? Это тоже было бы ошибкой?
Его кадык дернулся.
— Да.
— Ты стал бы об этом жалеть?
— А ты стала бы?
— Думаю, нам придется проверить.
Встав на цыпочки, Рокси прижалась губами к его губам. Этот поцелуй был более медленным и долгим, чем прошлый. Издав тихий стон, Майкл наклонил ее голову, и его язык проник в глубь ее рта.
Глаза Рокси закрылись от наслаждения. Она была права, когда подумала, что его рот будто создан для поцелуев.
— Ты жалеешь об этом? — спросила она, когда Майкл отстранился.
Он покачал головой:
— Нисколько.
— Это хорошо. Потому что я тоже не жалею. — Напротив, происходящее кажется ей правильным. — Скажи мне, что бы ты сделал, если бы я поцеловала тебя еще раз?
— О. Это могло бы привести к проблеме.
— Почему?
Его губы коснулись ее шеи.
— Потому что я не смог бы гарантировать, что удовлетворился бы простым поцелуем.
В знак подтверждения этого он положил руки ей на ягодицы и крепко прижал ее бедра к своим. Почувствовав, как он возбужден, Рокси обольстительно улыбнулась и обхватила ногой его ноги.
— А кто говорит, что я хочу ограничиваться одними поцелуями?
Глава 11
— Ради всего святого, Майкл, прослушай наконец свою голосовую почту. Это мое третье сообщение за три дня. Какого черта ты таскаешься на все эти интервью вместе со своей клиенткой? Ты юрист, а не… Не дослушав сообщение до конца, Майкл отключил телефон. Женщина, надевающая брюки рядом с ним, представляла для него больший интерес.
— Они лучше смотрелись на полу, — произнес он с ленивой улыбкой.
Роксанна улыбнулась в ответ:
— И это говорит мне человек, который считает мою униформу слишком вызывающей.
