Мария-Тереза Сесе - Теперь ты — моя жена
И ей действительно понравилось все, кроме горящих глаз Брюса, который почти не отводил от нее взгляда.
За прошедший вечер неоднократно Джойс была готова подняться из-за стола и крикнуть своему визави что-нибудь обидное или разразиться рыданиями. К счастью, каждый раз ей удавалось сдерживаться.
Девушка понимала, что этому постоянно улыбающемуся и уверенному в себе и своей неотразимости молодому человеку, для которого женщина была не более чем объектом для приятного времяпровождения, этому молодому человеку удалось нечто, чего до сих пор не смог добиться никто, — он нашел прямой путь к сердцу Джойс Пауэр. Более того, он завоевал это сердце.
Но он никогда и ни за что не должен был узнать этого!
Девушка предпочла бы, чтобы Мелвин принял ее за легкомысленную и ветреную женщину, нежели явить ему образ печальной бедной влюбленной…
— А скажи мне, Джой… — начал Брюс.
— Да?
— Ты помнишь, что произошло той ночью в моем замке? Детали случившегося хорошо запечатлелись в твоей памяти?
Джойс удивилась, но не подала виду. Ее мысли были заняты другим, и вопрос застал ее врасплох. Она невольно насторожилась и подумала: к чему это вдруг стал клонить Брюс Мелвин? Что бы это могло значить?
— Можешь быть уверенным, мне никогда не забыть этого! — воскликнула она.
Брюс насмешливо улыбнулся.
— Ах, вот ты что имеешь в виду! Ну знаешь ли… — Джойс снова покраснела.
— Нет-нет. Это мне пришло на ум только сейчас. Я имел в виду все остальное и в первую очередь ловушку, которую мы подготовили Ригану, а также заварушку, которая разыгралась после того, как Сэм застиг их. Вот уж не думал, что в старике Ригане еще столько сил. И меньше всего я мог предположить, что Дорис владеет приемами дзюдо. Сэм по сей день еще вынужден ходить в бандаже. Он уверяет, что мисс Дорис заставила его кувыркаться в воздухе как легенький надувной шарик. Конечно, он, вне всякого сомнения, здорово преувеличивает, но и я никогда бы, со своей стороны, не поверил, что такая девушка, как Дорис, способна…
Пустые разговоры успели надоесть Джойс. Важна была суть, к которой она и собиралась перейти.
— Я прекрасно помню все, что тогда случилось, Брюс. Более того, я помню каждое слово, сказанное тобой и сэром Патриком друг другу в тот момент. Помню настолько четко, как если бы выслушала вашу перепалку только что. И особенно мне запали в память твои слова относительно того, что ты не намерен ни при каких условиях продавать свое изобретение и тем более не собираешься позволить, чтобы его похитили. Слушая, я просто восхищалась тобой. Из того, что говорилось, следовало, что тебе наплевать на деньги и известность. Просто ты хотел продавать изобретенное тобой вещество сам, продавать спокойно по приемлемым ценам, ни в коей мере не взвинчивая их. Ты говорил, что не принадлежишь к пиратам финансового мира…
— Джойс…
— Ну что?
— А тебе не приходилось читать последние газеты?
Джойс почти физически почувствовала, как напряглись ее нервы. Ей пришлось сосредоточиться, дабы не начать моргать или дрожать, или еще каким-нибудь образом не демонстрировать озабоченность или страх.
— Ну конечно. Я читаю различные газеты.
— Скажи, Джой, может быть, ты накоротке с каким-нибудь журналистом? Тесная дружба и тому подобное?..
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. Просто я прошу познакомить меня с ним, чтобы я мог переломать ему все кости.
— Да ты с ума сошел! Что ты говоришь? — невольно содрогаясь, воскликнула Джойс.
— Ничего подобного, детка. Я далеко не сумасшедший. Я всегда избегал гласности в этом вопросе. Меньше всего мне хотелось, чтобы ребята из газет совали свои любопытные носы в мои дела и появлялись на территории моих владений. И, сознаюсь, мне до сих пор пока не совсем ясно, каким образом они умудрились собрать эти материалы… Остается только предположить, что это Сэм позволил уговорить себя и продал за изрядную сумму нечто вроде мемуаров о жизни в замке в последние дни. Но в любом случае он изъявил согласие получить приличные деньги за некоторые показания…
— Сэм собирается давать какие-то показания? — переспросила Джойс.
— Ну да.
— Это ты попросил его об этом?
— Что-то в этом духе, — подтвердил Брюс. — Хотя, точнее говоря, просьба исходила от Патрика Ригана и лишь во вторую очередь от меня… Но в этом мы с ним сошлись. Мы объединились в борьбе с прессой.
— О Господи! Ну что тебе такого сделала пресса?
— Боюсь, Джой, ты просто не понимаешь этого… Этот проклятый газетчик оказался способным проникнуть на территорию замка и узнать о секретах, которые меньше всего касались прессы. И все это было проделано таким образом, что я был лишен возможности открыто бороться с ним. За это он должен будет заплатить мне своей собственной кровью. За все свои публикации. О-о, если бы я только мог, я бы свернул ему…
Джойс не выдержала и забилась в угол кресла, схватившись руками за шею. Грудь ее вздымалась от прерывистого дыхания. Девушка страшилась поднять на Брюса взгляд.
— Не бойся, детка. Судя по всему, этот парень довольно хитер и наверняка сделает все возможное, чтобы не попасть в мои руки.
— А ты так уверен, что речь идет о мужчине? — спросила Джойс.
— Ну если бы это была женщина, я заставил бы ее заплатить за содеянное по-другому… — помолчав, он продолжил, рассмеявшись: — Она заплатила бы за все более приятным способом, более утонченным, я бы сказал!..
В тот момент когда Брюс Мелвин еще продолжал смеяться, по всей видимости, представляя свою месть неизвестной журналистке, Джойс пришло внезапно на ум, что ее собеседник все это время просто играет с ней. Играет как кот с мышкой. От этих мыслей ей стало совсем неважно. Девушке подумалось, что сэр Брюс Мелвин с первого момента их встречи больше ничего и не делал, как забавлялся ее глупостью… Ведь до чего дошло, он позволил себе распорядиться переправить ее вещи из гостиницы в замок, даже не заручившись ее согласием!
— Брюс…
— Да, Джой.
— Почему ты не хочешь наконец поставить точки над «i»?
— Ну что ж, ты права. Пока еще я не дошел до сути проблемы. Пока нет.
— С нетерпением жду, когда же ты наконец перейдешь к главному.
Молодой человек улыбнулся. Его руки, лежащие на столе, начали медленно скользить по его поверхности в направлении Джойс. И вот уже он держал в своих руках запястья девушки и нежно поглаживал ее руки, играя и нежно лаская каждый палец; едва касаясь, подушечкой указательного пальца прошелся по всем изгибам тыльной стороны ладони и контурам розовых ногтей. Потом он перевернул ее руки ладонями вверх и так же нежно стал гладить их.
