Кейт Уокер - Желанная месть
Но так ли это? О боже, все хуже, чем она думала. Неужели Дарио умышленно забыл о презервативе, чтобы они очутились именно в этой ситуации? Мозг медленно, с трудом переваривал то, что она узнала, что конкретно стояло за действиями Дарио.
Она не сможет жить с ложью.
Пусть ее сердце разорвется, если она уйдет. Но каково ей будет, если она останется, зная, почему он хотел ее, хотел жениться на ней?
– Тебе не нужно оставаться женатым на мне ради того, чтобы все выглядело по-настоящему только потому, что я беременна, – выдавила она сквозь одеревеневшие губы. Холодное отчаяние охватило ее. – Я справлюсь сама…
– И как же ты справишься? Ты оставила работу. Я, разумеется, обеспечу ребенка…
Конечно… Он, конечно, захочет, чтобы было известно, как он выполняет свой долг по отношению к ребенку.
– И… у тебя есть положенное тебе содержание.
– Ты хочешь сказать, что я все равно имею на это право, как твоя бывшая жена?
– Бывшая жена? – У него перекосилось лицо, будто она влепила ему пощечину. – Этот брак не закончился. Мы не расстаемся. Я тебя не отпущу.
Ирония судьбы! Всего несколько часов назад именно эти слова она безумно хотела – мечтала – услышать от него. Скажи он тогда, что хочет, чтобы их брак продолжался, что у него нет намерения с ней расстаться, она решила бы, что ей все это снится. Но сейчас она точно знает, почему он это говорит. Ее надежда рассыпалась в прах, а сладкий сон превратился в кошмар.
– Конечно, ты меня не отпустишь, – желчным тоном ответила она. – Развод тебя не устраивает, да? Ты ведь тогда не выполнишь условия своего отца.
– Какого черта… При чем здесь мой отец?
– Он не заплатит за бывшую жену и ребенка, не так ли? Ему нужен респектабельный брак и законный внук. Ты должен представить ему все, что он требует, – ты же это знаешь, – а иначе ты никогда не сможешь въехать в Кавано-Хаус… семейный дом.
Теперь он понял. Упоминание Кавано-Хаус попало в цель. Элис заметила, куда смотрят синие глаза – на выдвинутый ящик, внутри которого отчетливо виднелось письмо Хенри Кавано.
– Письмо.
Элис говорили, что от любви до ненависти один шаг. Она до конца этому не верила, но сейчас поверила. Дарио стоял перед ней, высокий, грозный и… неотразимый. Мужчина, в которого она влюбилась. Но этот мужчина ее предал. Он лгал ей, использовал ее, чтобы получить то, что хотел. Поступил с ней так же, как и ее родители. Она ненавидела все это. Она ненавидела его за то, как он с ней поступил.
– Да, письмо. Это письмо твой отец послал тебе еще до того, как ты сделал мне предложение выйти за тебя. Ты помнишь, что там написано, или мне напомнить?
– Проклятье… нет.
Ему не нужно напоминать, что написано в том письме. Оно въелось ему в мозг с того момента, как он в первый раз его прочитал. С этого письма все и началось. Он увидел способ, который поможет ему не только разрушить усилия Маркуса сделать Элис своей женой – он сможет осуществить самое большое желание старика Кавано, а сам получит в награду семейное поместье и Кавано-Хаус.
Это письмо направило его в дом семьи Грегори в тот день, когда он узнал о финансовых трудностях отца Элис. О трудностях, которыми решил воспользоваться Маркус и заставить Элис стать его невестой, несмотря на то что она ясно дала ему понять, что не хочет этого.
Проклятое письмо с заманчивым предложением, согласившись на которое он мог бы наладить отношения или, по крайней мере, получить от Хенри Кавано признание того, что он его сын. И даже получить семейный дом, если он, а не его единокровный братец поможет старику осуществить его заветное желание. Мать Дарио мечтала об этом для своего сына до последнего вздоха.
– Мой отец… Кавано написал мне о том, что он изменил свое завещание и готов признать, что я его сын.
– И предложил большую сочную морковку в виде Кавано-Хаус.
– Это не то, чего я хотел.
– Да ну? – Сарказм Элис вонзился в него подобно ножу. Он не может отрицать, что мысль обставить Маркуса, унаследовать то, чего больше всего хотелось его единокровному брату, казалась Дарио самой что ни на есть идеальной формой мести.
Тогда казалась.
– Не может быть, чтобы ты этого не хотел, – бросила ему Элис. – Разве твоя мать не испробовала все, что могла, чтобы заставить отца признать тебя? Ты же сам говорил, что упорно работал, чтобы разбогатеть, надеясь, что он признает тебя своим сыном или хотя бы будет знать о твоем существовании. Разве не так?
– Так.
Он не собирался этого отрицать. Он так думал и этого хотел. Но все кажется теперь чем-то очень далеким.
– Да, я хотел этого. – Или думал, что хотел. Он так долго жил с пустотой в душе, что решил: наконец-то найден выход, чтобы заполнить эту пустоту.
– И ты хочешь ребенка? – Элис коснулась своего живота, того места, где ребенок – его ребенок – должен лежать. Крошечный, но уже успевший все кардинально изменить в его жизни. – Хочешь?
– Черт тебя подери, да!
Он, возможно, понятия не имеет, как быть отцом, но одно знает совершенно точно: его ребенок никогда не почувствует своей ненужности, как было с ним. Он всегда будет рядом и никогда не отвернется от своего дитя. Да он станет самым лучшим отцом на свете!
– Потому что ребенок даст тебе все, чего ты хочешь?
– Да.
Дарио слишком поздно понял, что его ответ можно истолковать по-другому, не так, как он хотел. Она наверняка ему не поверит, если он станет объяснять, что он имел в виду. И не стоит ее винить.
Дарио мысленно послал себя к черту. Как могло получиться, что Элис обнаружила письмо отца до того, как он разрешил эту проблему? Но у него просто не хватило времени. Он как раз собирался ехать к Хенри, чтобы поговорить. Сказать ему, что не желает принимать участия в его интригах и манипуляциях. Он хотел оставить эту мерзость позади, чтобы идти вперед, жить там, где у него есть будущее, а не вязнуть в прошлом.
– Нет, – сказала Элис. Тонкое нежное лицо приняло непреклонное выражение, зеленые глаза были полуприкрыты. И руку с живота она не убрала, словно защищала своего ребенка от жестокости мира.
А может, она защищается от него? Дарио пронзила резкая боль, как от удара ножом.
– Нет. Теперь ты заявляешь права на ребенка… теперь ты «создаешь семью». – Голос у нее зазвенел. – Тебе следует кое-что знать. Я никогда… никогда не допущу, чтобы моего ребенка превратили в орудие торга, как поступил с тобой твой отец. И как он хочет поступить сейчас. О, не надо ужасаться, Дарио. Я не стану препятствовать тебе – ты будешь видеться с ребенком, если захочешь.
– Если я… Ты в этом сомневаешься?
– Да, сомневаюсь. – Глаза Элис вызывающе сверкали. Пусть только попробует ее остановить или перечить ей! – Не забывай, ты не семейный человек.
