Натали де Рамон - Устрицы и белое вино
Я еще не успела потянуться к телефону, как он зазвонил сам. Это Шарль! Он телепатически услышал мои извинения!
– Слушаю, – как можно нежнее произнесла я.
– Вив, как ты? – жалобно спросила Марьет.
– Все хорошо. Как Симон?
– Спит без задних ног! Этот цирковой знахарь, кажется, вкатил ему какую-то наркоту. Он сначала был очень возбужден, а стоило нам сесть в машину, моментально отключился. Я едва растолкала, когда мы приехали домой, и едва доволокла его до дивана в гостиной.
– Слушай, но ведь ему завтра в рейс!
– Ох, не знаю! Мама сейчас звонила, мне так от нее досталось. И за Симона, и за тебя! И зачем я только потащила всех в цирк! Да еще эта жара! Просто места себе не нахожу! Ты уж, пожалуйста, не сердись на меня, ладно? Как ты себя чувствуешь? Мама с папой волнуются ужасно!
– Да все нормально. Правда. Что из-за меня волноваться?
– Ну... – она замялась. – Ты и Шарло ничего не сказала?
– Что именно? – Боже, неужели они все знают, что меня рвало и утром? Какую заразу я подхватила? Или этот кретин Жерар проболтался, где я была утром? О, только не это...
– Ладно, ладно. Не обижайся! Это твое дело, Вив. Мы все очень хорошо понимаем.
– Ты о чем?
– Вив... – Она вдруг хохотнула! – Я, наверное, глупо веду себя. Мне бы следовало догадаться, что ты сейчас с Шарло. Может быть, я позвонила не вовремя?
Я проблеяла что-то невразумительное, сообразив, что ей наверняка хочется, чтобы мы сейчас были вместе.
– Дай-ка мне братца, я скажу ему пару слов!
– А... А его сейчас нет. Он пошел погулять с собакой!
– Значит, ты можешь поговорить со мной без лишних ушей? – неожиданно обрадовалась Марьет и совершенно другим голосом спросила: – Ну и как тебе укротитель и его сестра Аманда?
– Сестра? – Меня прошиб озноб.
– Она так командует своим братом, что я вдруг испугалась, неужели я настолько же деспотична с Шарлем? Это просто отвратительно выглядит со стороны!
– Некоторый диктат по отношению к брату имеет место быть, – мягко сказала я, – но ты, Мари, человек с юмором, а Аманда – банальная хамка.
Боже! Да какая разница, хамка она или не хамка?! Главное, что Аманда не жена – а сестра! Значит, у меня есть шанс воплотить мечты! Мой вещий сон!
Марьет весело пообещала исправиться и принялась рассказывать о представлении – слоны, верблюды, львы, тигры и маленький тигренок по кличке Тото... Малыш Тото! Как же я сразу не поняла, что речь шла о тигренке, а не о мальчике, вместе с которым я видела его на фотографии...
– Шарль сказал тебе, что Аманда пригласила нас всех на прощальный ужин?
– Суаре на берегу с белым вином и поеданием устриц? – уточнила я; бабочки внутри моего организма развивали все большую активность.
– Представляешь, Вив, какая экзотика! Артисты останутся в своих цирковых костюмах! Костер на берегу! Звериные голоса! Живая музыка не на потребу, а для себя! И все это на фоне заката! Представляешь, какая уникальная возможность «изнутри» приобщиться к жизни бродячего цирка? Там ведь мало что изменилось с прошлых веков. Я так и сказала Аманде, что, мол, очень польщена, что люблю всевозможные «нетрадиционные» празднества, например, карнавалы в Рио и в Венеции. Видимо, надо было сказать как раз «традиционные», а я сказала «нетрадиционные». Ну, в том смысле, что для обычного человека, как я, это все экзотика и страшно интересно. А Аманда возьми и прицепись к этому слову. Дескать, так уж и нетрадиционные? – а сама так кокетливо смотрит на меня, и в выражении ее лица, хоть и скрытого под слоем грима, и в голосе – совсем другое и весьма неоднозначное! Знаешь, Вив, я тут прямо растерялась. Такой, знаешь, как бы мужской взгляд! При всех! Родители, муж, ее братец с этим чудо-лекарем! Я тут скорее начинаю высокоумно развивать мысль о более глубоком понимании традиций, а эта циркачка поводит бровью и вторит мне не менее высокоумно как о традициях разных народов, так и разных профессиональных групп, а сама так и играет глазами! Эй, Вив! Ты что молчишь? Ты меня слушаешь?
– Ну решила блеснуть эрудицией, чтобы ты не подумала, что она такая уж глупая и необразованная баба, – пробормотала я, едва сдерживаясь, чтобы не поделиться с Марьет своей радостью: Аманда – сестра Пьера, а не его жена! Сестра, а не жена!
– Да при чем здесь глупая, не глупая, Вив? Я тебе толкую о том, что, похоже, она нетрадиционной ориентации и пыталась флиртовать со мной! Я теперь вся в сомнениях по поводу завтрашнего мероприятия. Родители не пойдут точно, папе очень рано вставать на работу, у Симона вечером рейс в Калькутту, он вернется только послезавтра. Идти мне с вами или не идти?
– Куда?
– Ты что, Вив? Ты там уснула, что ли? Как это куда? На устричное суаре с циркачами! Или вы с Шарло не хотите идти?
– Мы... Мы с Шарло? Мы еще не решили, Марьет! Нам обоим в понедельник тоже рано на работу.
– Слушай, а как тебе Пьер?
– П-пьер?
– Да брат этой Аманды! До чего же хорош собой! – добавила она, понизив голос. – Глуп, конечно, как пробка, но при других обстоятельствах я бы...
Я задохнулась.
– Нет, ты только, Вив, пожалуйста, не подумай ничего такого! У меня есть муж! Я просто говорю, что циркач замечательно хорош с эстетической точки зрения, как художественное творение природы! Правда, на мозгах для него природа явно решила сэкономить, – хмыкнула она.
– Глупый не смог бы стать укротителем!
– Ага! – рассмеялась Марьет на том конце провода. Только это спасало ее от моей ярости. Будь она сейчас рядом, я бы точно разорвала ее на кусочки! – Как ты ни увлечена моим братцем, подруга, ты тоже почувствовала на себе чары красоты! Нет, я не спорю, дурак никогда не справится с тиграми, но для этого нужен другой ум, что-то такое первобытное, неандертальское. Пьер сам часть природы, можно сравнить его с Маугли. Он и хорош тем, что совершенно органичен, как тигр или лев, от которых не требуется знаний высшей математики, юридических кодексов или умения пользоваться ножом и вилкой!
Марьет продолжала рассуждать о достоинствах Пьера как части природы, и чем больше она восхваляла «дремучего» красавца, тем больше заводилась я, едва владея собой, чтобы не бросить трубку. И вдруг меня осенило!
– Извини, Мари, в дверь звонят. Должно быть, Шарль вернулся со щенком. – Ох, только бы ей не пришло в голову переброситься парой слов с братом! – Подожди, сейчас открою, – самым безмятежным тоном попросила я.
– Ладно, Вив, тогда до завтра. Поцелуй их от меня.
Глава 18, в которой я торопливо делала макияж
Руки дрожали – бабочки внутри меня разрослись до колоссальных размеров и лихорадочно били крыльями в тесноте, отчего теснило дыхание, обдавало то жаром, то холодом. После душа я надела самое красивое белье и самое легкомысленное платье, волосы полчаса укладывала феном, едва справляясь с ним трясущимися руками. Но результатом я осталась недовольна и подобрала локоны в высокую гладкую прическу, решив, что Пьеру будет интереснее вытащить из нее гребни: я тряхну головой и волосы свободно упадут мне на плечи. Беспорядочно наверняка, но в тот момент это ведь уже неважно, правда?
