Донна Стерлинг - Жажда приключений
— Вот, возьмите.
Клер увидела, что под разделяющей кабинки стенкой просунулась рука с гладким коричневым париком и платьем в цветах, которые прежде были на женщине у зеркала. Клер взяла их и передала ей футболку и бейсболку. Хотя в комнате отдыха никого, кроме них, не было, они не разговаривали. Затем женщина вручила ей солнечные очки в белой оправе и сережки в форме ракушек. Клер передала ей свои солнечные очки и сережки.
Она вспомнила, что Тайс велел ей провести в комнате отдыха ровно десять минут после того, как та женщина уйдет. Она осталась в кабинке, а женщина, теперь одетая в ее футболку и бейсболку, вышла из комнаты. Сердце Клер стучало, пока она пережидала положенное время, каждые полминуты глядя на часы: ей казалось, что время остановилось.
Наконец она вышла из кабинки и, глядя в зеркало, поправила парик, теперь у нее были короткие, до шеи, темные волосы. Затем завязала пояс простого хлопчатобумажного платья, которое было ей немного великовато.
Глубоко вздохнув, Клер покинула комнату отдыха. Ее побег из универмага был записан на пленку и передан в эфир. Она все еще гналась за своей свободой и более отчаянно, чем когда-либо, желала обрести ее. Она успела лишь попробовать свободу на вкус — замечательный вкус — и желала пробовать еще.
Когда незнакомый человек в легкой джинсовой рубашке, больших черных солнечных очках и желто-коричневой ковбойской шляпе взял ее под руку, Клер чуть не подпрыгнула от испуга. Какая глупость! Тайс ведь предупредил ее, что будет в ковбойской шляпе. Она выдавила улыбку и пошла с ним к машине. К грузовичку. Блестящему черному пикапу с огромными колесами и темными окнами из тонированного стекла.
Серого седана, в котором они приехали, уже не было. Она не смела посмотреть вверх, чтобы увидеть, последовал ли вертолет за ним, лишь попыталась услышать его отдаленный гул, но слышала только удары собственного сердца.
Кроме их пикапа, на площадке были прицеп в дальнем углу и мотоцикл. Вид мотоцикла, даже без мотоциклиста, заставил Клер вздрогнуть. В Европе папарацци любили пользоваться мотоциклами. Здесь, впрочем, их было не так много. Но никогда нельзя быть уверенной…
Тайс быстро провел ее мимо мотоцикла и помог забраться на высокое сиденье пикапа. Клер села и чопорно сложила руки на коленях, а он запустил грохочущий двигатель и выехал задним ходом с площадки для отдыха. Мотоцикл, слава богу, остался, и мотоциклиста нигде не было видно.
Когда они уже мчались по автостраде в ту сторону, откуда приехали, Клер осознала, что старалась не дышать. Медленно выдыхая, она прошептала:
— Вертолет улетел?
Она не могла заставить себя посмотреть.
Тайс свернул с автострады на узкую проселочную дорогу. Криво улыбнувшись ей, он сдвинул шляпу назад жестом, который она видела в ковбойских фильмах.
— Погнался за Фредом и Вандой, как собака за кроликом.
Едва отваживаясь верить, Клер осмотрела и небо, и дорогу. Никого не было видно.
Радость заискрилась в ней, заставляя чувствовать себя легкомысленной, беззаботной и счастливой.
— Мы сделали это! Мы от них избавились! — Подняв солнечные очки, она придвинулась к Тайсу и обняла его за шею. — Ты избавился от них. Ты — гений, Тайс Уокер. И мой герой.
— А, ерунда, мэм, — произнес он, растягивая слова с техасским акцентом, наклоняя голову с показной скромностью.
Она засмеялась, сдернула с него солнечные очки и крепко поцеловала в худощавую щеку, в похожий на молнию белый шрам.
— Ух! Погодите минутку, маленькая леди. — Не отрывая глаз от дороги, он протянул руку, чтобы вернуть шляпу в прежнее положение. — Какого черта вы думаете, что вы…
Его техасский акцент исчез, когда она запечатлела другой громкий поцелуй чуть ниже морщинок, возникших от смеха под его глазами… затем более мягкий поцелуй ближе к подбородку. Его улыбка стала смущенной. Она отодвинулась назад, достаточно далеко, чтобы увидеть удивление в его взгляде, затем коротко поцеловала его ниже уха.
Неровный выдох вырвался у него, и он наклонил лицо, чтобы следующий поцелуй был ближе к губам. Его вкус, его запах взволновали ее. Он остановил ее взглядом, слишком напряженным, чтобы казаться игривым.
— Клер, — хрипло прошептал он, — не целуй меня, если это не всерьез.
Ее кровь вскипела, глаза закрылись, и она прижала свои губы к углу его рта, желая его всем своим сердцем.
Он застонал и обнял ее одной рукой. Другой рукой направил грузовик на песчаную обочину дороги, под полог дубов. Он выключил двигатель и повернулся к ней, его взгляд был горячим и напряженным.
Тайс поцеловал ее, прижав к спинке сиденья. Ее обдало жаром. Он провел рукой по ее шее, его пальцы прошли около подбородка, и поцелуй стал крепче. Она шире открыла губы, приглашая его. Тем не менее поцелуя ей было недостаточно. И, судя по его дыханию, ему тоже этого было мало.
Когда желание стало нестерпимым, он оторвался от нее и уперся лбом в ее лоб.
— Давай поедем куда-нибудь, где мы будем одни, сказал он, тяжело дыша.
Она кивнула, отчаянно желая его. Доверяй ему, сказала она себе. Он смог скрыться от папарацци!
После последнего, ласкового, медлительного поцелуя Тайс провел кончиками пальцев по ее лицу и улыбнулся ей с нежностью, которая обволокла ее сердце. Затем он отвернулся от нее и взялся за руль. Но когда потянулся к ключу зажигания, то замер.
— Тайс?
— Шш. Слушай.
И тогда она услышала. Почти неразличимый тикающий звук, исходящий откуда-то снизу из-под пикапа. Она нахмурилась.
— Что это?
Его лицо побледнело под загаром.
— Открой свою дверь, — приказал он напряженным голосом. — Выходи и беги в лес. — Он взялся за ручку своей двери. — Как можно дальше в лес.
— Ты хочешь, чтобы я…
— Живей! — зарычал он, побуждая ее к действию.
Она нащупала ручку, распахнула тяжелую дверь пикапа и спрыгнула в придорожные кусты. Ноги и платье запутались в острых, колючих ветках, и она изо всех сил постаралась удержать равновесие.
Она успела сделать только пять нетвердых шагов, как мир взорвался вокруг нее. Оглушающий рев, слепящая вспышка, огненный удар в спину, бросивший ее во мглу головой вперед.
И жгучая боль.
Смятение.
Темнота.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Она хорошо слышала, но плохо видела людей, находящихся рядом с ней. Неясные очертания лиц и рук время от времени появлялись перед ее взором. Она понимала многое из того, что ей говорили; это был его голос, его лицо…
Ей было важно видеть его, слышать его. Важнее, чем что-нибудь другое.
