Мэри Берчелл - Сердце мужчины
— Да, — ответила Хилма. — По-моему, да. Оно чуть-чуть фантастично, но подходит…
— Вы хотите сказать, мне? — весело спросил он.
— Угу.
— Не представляю, чтобы во мне было что-то фантастическое.
— Ну, возможно, это больше связано с теми обстоятельствами, при которых я встретилась с вами. А кроме того, о таких, как вы, говорят, что они фантастически хороши собой, — невозмутимо проговорила она.
Хилме было до смешного забавно видеть, как он покраснел.
— Вы так считаете? — спросил он с трогательной детскостью.
— Да. А разве Эвелин так не считает? — Она, поддразнивая, улыбнулась ему.
— Не знаю. Никогда не интересовался. — По его голосу можно было понять, что мнение Эвелин о его внешности его мало волнует.
— Я полагаю, что она тоже так думает. А как вас зовут друзья?
— Большинство моих друзей зовут меня Бак. Хилма расхохоталась.
— Я же говорила, что это фантастика. Бак Вэйн! Как герой-джентльмен эпохи регентства: «Щеголь Вэйн», типа денди, который ставит все на последнюю карту, держит безумные пари и все тому подобное.
— Я не тот человек, который ставит все на последнюю карту, — довольно мрачно возразил он. — Правда, иногда мне бы хотелось быть таким.
— Неужели? Почему? — Она твердо решила быть веселой. — Игроки почти всегда проигрывают.
— Игроки, Милая, не единственные, кто проигрывает, — ответил он. — Иногда может проиграть самый практичный и солидный человек.
— Не понимаю, что вы хотите сказать. — Хилма изобразила на лице полное непонимание.
Но он не стал ей ничего объяснять, возможно, потому, что в этот момент такси остановилось: они приехали.
Хилма испытала очень странное чувство, когда снова оказалась в этом доме. Даже привратник, дежуривший теперь и днем, был тот же, что и в ту ночь убийства. Он не узнал ее, но Хилма, мельком взглянув на него, почти услышала слова, сказанные им тогда: «Жуткое дело, это убийство, не правда ли?»
Наверное, она выглядела немного бледной и напряженной, потому что, когда они вышли на четвертом этаже из лифта, ее спутник сказал:
— Еще есть время вернуться, если хотите. — Он с тревогой посмотрел на нее.
— Нет, нет, не беспокойтесь, со мной все в порядке. — Хилма принадлежала к тем людям, которые, раз приняв решение, следовали ему до конца, сама мысль отступить в последнюю минуту была для нее неприемлема. — Мне вовсе не хочется этого делать, — совершенно искренне добавила она, потому что теперь ее беспокоило лишь одно: чтобы все это уже произошло и закончилось навсегда.
Алан Мурхауз сам открыл им дверь своей квартиры, и по его несколько агрессивному виду Хилма поняла, что наверняка ему так же малоприятен этот разговор, как и ей.
Это каким-то образом облегчило ситуацию, а когда она, войдя в гостиную, повернулась к нему с открытой улыбкой, атмосфера несколько потеплела.
Возможно, ему стало трудно сопоставить свое первоначальное впечатление о ней с этой сдержанной девушкой в простом, но, несомненно, элегантном черном с белым костюме, который вполне могла надеть даже его кузина.
«Никакого намека на девицу с «Пикадилли», — подумала Хилма, усмехаясь про себя. Однако, наверное, смешно ожидать, что можно сохранить достоинство, вылезая из-за портьеры по приказу полицейского. Неудивительно, что Алан Мурхауз рассматривал ее с некоторой неприязнью, вспоминая ту ночь.
Она приняла его приглашение сесть, но Бак остался стоять у камина, слегка опершись на каминную доску. Руки его были глубоко засунуты в карманы, а лицо нахмуренно.
«Он выглядит как образец виноватого мужчины», — подумала Хилма.
Снова обезоруживающе улыбнувшись хозяину, она сразу перешла к делу.
— Мне страшно жаль, что я доставила столько неприятностей вам и мистеру Вэйну, — спокойно начала она. — Особенно если учесть, что ни один из вас не имеет ко мне никакого отношения и, наверное, чувствует себя ужасно, будучи втянутым в мои дела.
— О… право… — Алан Мурхауз откашлялся. — Очень любезно с вашей стороны прийти сюда и все объяснить.
— О нет, это лишь малая доля того, что я должна сделать, — покачала головой Хилма. — Видите ли, в ту ночь я собиралась попасть в квартиру мистера Мартина.
— Что?!
Она увидела, что попала в яблочко, если только ее целью было потрясти хозяина.
— Да, — твердо повторила Хилма и кивнула. — Я должна вам объяснить, что я… была довольно хорошо знакома с мистером Мартином несколько лет тому назад. Это была вполне невинная дружба, хотя мне придется просить вас поверить мне на слово. Конечно, этот факт не представляет для вас никакого интереса, — продолжала она, — но я была достаточно глупа, чтобы написать ему письмо, которое он сохранил и собирался показать моему жениху. Разумеется, я не могла допустить, чтобы мой жених прочел письмо, содержание которого трудно объяснить, несмотря на всю невинность наших отношений.
— Да, я понимаю. — Алан Мурхауз был заинтригован.
— Если вы прочли в газетах заключение о предварительном расследовании, то вам несложно понять, что Мартин был не прочь получать доходы от мелкого шантажа.
— Да, грязный тип! — с чувством согласился Мурхауз. — Я всегда подозревал, что в нем что-то не то.
— Я была просто в отчаянии. — Хилма прикусила губу, потому что рассказ об этом снова заставил ее пережить прошлое. — И тогда я решила проникнуть в его квартиру и выкрасть это письмо. Если бы мистер Мартин не был убит накануне вечером, все для меня сложилось бы иначе и я сейчас не сидела бы у вас. Дело в том, что в тот вечер, когда я решилась на этот отчаянный шаг, я знала абсолютно точно, что его дома нет и квартира пуста. То, что в ней горел свет, сбило меня с толку. Я поднялась по пожарной лестнице и по ошибке попала в квартиру мистера Вэйна.
— Боже правый! — Из всего лексикона у Мурхауза, казалось, остались только восклицания, выражающие смесь восхищения и изумления.
— Можете себе представить состояние мистера Вэйна, когда он, войдя в свою квартиру, застал там меня? — Хилма позволила себе слегка улыбнуться. — Мне с трудом удалось его убедить, что я не грабитель.
— Однако тот факт, что она успела взломать мое бюро, естественно, насторожил меня. — Этим коротким замечанием Бак первый раз вступил в разговор.
— Да. И я уверена, что мистер Вэйн может показать вам взломанный замок, если вам нужно подтверждение, — поспешила добавить Хилма. — Несомненно, следы будут заметны, даже если замок уже починили.
— Нет, нет, все в порядке. — Мурхауз, казалось, был гораздо больше заинтересован продолжением истории, чем поиском подтверждающих фактов.
