Дженнет Эндерсон - Победить судьбу
— Брось! Ты прыгнула к нему в постель, как…
Он остановился, но Джейн поняла, какое площадное слово чуть не сорвалось с уст ее респектабельного отца. Лучше бы отец ударил ее! Она вызывающе посмотрела ему в глаза и проникновенно сказала:
— Если ты когда-нибудь встретишь человека, который был моим отцом, передай ему, что я все еще его люблю. — И Джейн взяла чемодан.
— Ты никуда не уйдешь!
— Уж не хочешь ли ты запереть меня?
— Это не обязательно. Я заморожу все твои счета. Ты и шагу не сможешь ступить без денег.
— У меня есть сбережения.
Мартин Ренкли насмешливо улыбнулся.
— Едва ли ты сможешь жить без привычного комфорта. Да и твой благородный рыцарь тут же охладеет к тебе, узнав, что я лишил тебя части капитала. Обнищавшая любовница ему не нужна.
Такой низости Джейн не ожидала.
— Бог мой! Неужели ты, мой отец, думаешь, что я настолько непривлекательна как женщина, что вынуждена покупать любовь за деньги?
— Не передергивай, девочка. Я только сказал, что в этом сущность Беррингтона.
— Этот человек спас тебе жизнь! И чуть не погиб сам. Из-за тебя он томился в плену, терпел унижения и муки, прошел все круги ада… Все из-за тебя!
— Мою благодарность и уважение он уничтожил собственными руками, — холодно возразил Мартин.
— Полагаю, тебе хотелось бы видеть меня с каким-нибудь джентльменом вроде Джона, человеком нашего круга.
Джейн сделала упор на слове «нашего», но ее сарказм остался незамеченным.
— Что ж, Джон — прекрасный молодой человек, — сказал Мартин.
— К сожалению, твой избранник, этот плейбой, самый обыкновенный алкоголик. И к тому же непроходимо глуп.
— Не забудь, он из хорошей семьи…
— Твой сиятельный Джон подрался на прошлой неделе в каком-то притоне и оказался в полиции. Вряд ли такой образ жизни украсит репутацию «хорошей семьи» Ниверов. Фрэнк был прав. Когда он оказался у нас, то сразу решил, что в этом роскошном особняке живет избалованный, богатый, равнодушный сноб. Он подумал, что это я. Но он ошибся — этим снобом всегда был ты, просто я не догадывалась об этом.
Джейн говорила в пустоту — отца уже не было в комнате: он не выдержал откровений дочери и тихо удалился. Только теперь Джейн поняла, как смертельно устала. Она прилегла на кровать и незаметно уснула.
Проснулась она с первыми проблесками зари, чувствуя себя разбитой, как после тяжелой болезни. Но воспоминания о Фрэнке вновь вернули ее к жизни.
Где он? Куда уехал? Она знала, что Фрэнк собирался уехать. Но куда? Возможно, дядя Уильям посвящен в таинственные планы, нужно поговорить с ним. Джейн привела себя в порядок и направилась к лестнице. Около библиотеки она встретила Ниниан и по ее расстроенному лицу поняла, что отец все рассказал преданной экономке.
— Ты, конечно, уже знаешь, что я впала в немилость?
— Детка, ваш разрыв разбивает мне сердце: вы оба мне дороги.
— Отец разбил и мое сердце. Я не узнаю его, Ниниан. Можно понять его гнев, но не жестокость и глумление над собственной дочерью и ее чувствами.
Из библиотеки послышался голос Мартина Ренкли, и Ниниан испуганно вскрикнула.
— Я хочу поговорить с тобой, Джейн. Немедленно. Ниниан, оставь нас одних.
Джейн почувствовала, как насторожилась добрая женщина, готовая, если понадобится, защищать «свою девочку» от кого угодно.
— Иди, Ниниан. Не волнуйся, со мной ничего не случится. — И Джейн открыла дверь библиотеки.
— Не сомневаюсь, что ты более не намерена считаться со мной, — сразу перешел в наступление Мартин Ренкли.
— Так же как и ты со мной, — спокойно парировала Джейн.
— Неправда. Это Беррингтон вселил в тебя дух неповиновения. Раньше я был для тебя авторитетом.
— Теперь многое изменилось. Прежде ты просил, а не приказывал!
— А если бы я попросил тебя порвать с Беррингтоном?
— Это невозможно! Ты мой отец, и я люблю тебя. По крайней мере, того отца, которого я помню, а не бездушного самодура-собственника, которого узнала вчера. Пойми раз и навсегда. Я люблю его, папа. Никогда раньше мне и в голову не приходило, что я смогу так полюбить. Я боялась, что во мне нет чего-то самого главного для женщины: обаяния, чувственности, темперамента. Но встреча с Фрэнком рассеяла все сомнения. Я поняла себя, папа.
Щемящее душу выражение жалости на миг появилось в глазах пожилого человека, который вырастил Джейн.
— Ты никогда не говорила мне об этом, девочка.
— И не сказала бы, если б не встретила Фрэнка. Как и всякая девушка, я создала себе идеальный образ возлюбленного: мужественного, умного, преданного, доброго… Наверное, требования были завышены, но на меньшее я бы не согласилась, а потому боялась остаться одна.
— Ты открываешь мне глаза, Джейн.
— Фрэнк пробудил во мне то ощущение полноты жизни, которое придает смысл всему на свете. Которое соединяло тебя с моей матерью.
Легкая тень пробежала по лицу Мартина, его глаза стали непроницаемыми. Джейн поняла, что вторглась в запретную область, где навсегда поселились мучительные воспоминания о матери, и почувствовала неловкость. Ей захотелось сказать отцу что-то доброе, может быть, попробовать еще раз достучаться до его сердца. Но он, протянув какой-то листок, сухо произнес:
— Ты не оставляешь мне выбора, Джейн.
Джейн взяла клочок бумаги, прочитала номер телефона и с надеждой взглянула на отца.
— Позвони ему, — сказал он.
— Фрэнку? Ты хочешь, чтобы я позвонила ему?
— Да. Позвони ему в ближайшее время и скажи, что хочешь его видеть.
Джейн в нерешительности смотрела на отца, судорожно размышляя: почему он это делает? здесь что-то не так.
— Папа, ты уверен, что хочешь этого?
— Делай то, что я сказал, — холодно и бесстрастно произнес отец.
11
— Ну и погодка! — не вытерпел промокший до нитки Фрэнк, когда они после долгого изматывающего пути прибыли наконец к месту сбора.
— Мы к этому привыкли, старина. Скоро вообще начнутся затяжные дожди, и поэтому каждый старается поскорее найти убежище. Включая твоего Рамиро.
Так что же, рискованное путешествие по выжженной саванне оказалось напрасным?
— А ты разве не знал, что в пору дождей Рамиро недосягаем?
Жозе промолчал.
— Тогда почему притащил сюда «сумасшедшего американца», Фрэнка Беррингтона?
— Мне показалось, что ты рвался сюда, — сказал Жозе, и светлая улыбка озарила его честное открытое лицо, утомленное бесконечной и бессмысленной войной. — А мы в долгу перед тобой. Если бы не ты, мы бы тогда ни за что не нашли штаб Рамиро.
Фрэнк услышал приближающийся шум вертолета и вздохнул с облегчением: он понял, как боится снова застрять в этой поросшей пожелтевшим кустарником равнине.
