Бриттани Янг - Незабываемый отпуск
Квинн предостерегающе подняла руку:
— Даже не произноси этого. К тому же если бы я позволила себе заинтересоваться кем-то, то это был бы Лукас, а не Крейг.
Кэра, отвернувшись, посмотрела на платформу, где все суетились вокруг носорога.
— Лукас?
— Он по крайней мере хоть что-то из себя представляет.
— Но ведь ты не можешь серьезно…
— Перестань, прошу тебя! — Кэра согласно кивнула, и Квинн похлопала ее по плечу. — И не будь смешной.
— Я?
— Думаешь, не заметно, как ты на него поглядываешь? Но это явно не твой тип. Он совершенно тебе не подходит.
— Возможно, именно поэтому меня к нему и тянет.
— Не позволяй себе увлечься им.
Кэра пристально посмотрела на сестру:
— Тебе не кажется, что ты излишне категорична?
— Я только не хочу, чтобы ты понапрасну мучилась. А кроме того, мне невыносима мысль, что ты проведешь остаток жизни в этом Богом забытом месте. Я слишком нуждаюсь в тебе. Ты моя единственная опора. Не знаю, что бы я без тебя делала весь этот год. Думаю, просто не смогла бы выжить. — Квинн крепко обняла сестру. — Ты по-прежнему необходима мне.
Кэра молча сжала ее в объятиях.
Квинн осторожно высвободилась и направилась к машине.
Лукас, сказав что-то Суди, спрыгнул с платформы и подозвал Крейга. Они несколько минут тихо переговаривались, а потом Лукас подошел к Кэре:
— Старайтесь держаться подальше от неприятностей.
— Попробую.
— И не наделайте глупостей.
Она улыбнулась ему, но улыбка получилась какой-то вымученной. Порой ей казалось, что от ее воли ничего не зависит, и сейчас наступил именно такой момент.
— Вся сложность в том, как заранее распознать, что это глупость.
Он тряхнул головой.
— Почему меня преследует ощущение, будто, оставляя вас здесь, я совершаю ошибку?
— Не знаю.
Лукас поднял руку и коснулся ее перепачканной щеки.
— Вам снова придется мыться. Только сначала удостоверьтесь, что делаете это не принародно. — (У нее порозовели щеки.) — Не стоит смущаться. Мною, во всяком случае, владели совсем иные чувства.
Она покраснела еще больше.
— Вы ужасный человек.
— И, невзирая на это, вы находите мою персону достаточно привлекательной, разве не так? А может быть, именно потому?
Кэра посмотрела в его синие глаза и поняла, что он прав. Потом бросила взгляд в сторону Квинн и увидела, что та наблюдает за ними из кабины.
— Прощайте, — сказала она отстраненно. — И прошу вас, постарайтесь обходиться помягче с моей сестрой по дороге в Сараджи. Если вы дадите ей шанс, то, думаю, сможете убедиться, какой она замечательный человек.
Лукас отвел руку.
— Единственное, чего бы мне хотелось, — это избавиться от ощущения, что я обязан взять вас с собой.
— Все будет хорошо. Правда. Я сама о себе позабочусь.
— Я уже видел, как это у вас получается.
— А если что-нибудь и произойдет, одной отдыхающей, доставляющей вам лишние хлопоты, станет меньше, только и всего. — (Лукас даже не улыбнулся.) — Вы не находите это забавным?
— Пожалуйста, будьте осмотрительнее.
Она сдвинула брови.
— Буду.
Лукас снова подошел к Крейгу.
— Что такое? — спросил тот.
— Не знаю почему, но у меня какое-то недоброе предчувствие. Не спускай глаз с Кэры. Не давай ей без спросу и шагу ступить.
Крейг с любопытством посмотрел на приятеля. За все годы, что они провели здесь, Лукас впервые проявлял такое беспокойство о постороннем человеке.
— Я знаю, — сказал Лукас, словно угадывая его мысли, — это трудно объяснить. Я, во всяком случае, не хочу и пытаться. Только присмотри за ней — ради меня.
— Хорошо. Считай, что сделано.
Лукас сел за руль. Суди дважды стукнул по крыше кабины, и грузовик, кренясь на ухабах, двинулся вперед.
Кэра смотрела ему вслед, пока он не скрылся в облаке пыли.
Подошел Крейг и, встав рядом, обнял ее за плечи.
— У приговоренных к смерти и то, должно быть, более счастливые лица. — Он легонько стиснул ее плечи.
Она с трудом выдавила из себя улыбку.
Он покачал головой.
— Невыносимо жалостное зрелище. Что случилось?
— Чтобы от отпуска был какой-то прок, надо, оказывается, еще вывернуться наизнанку.
— Это в каком же смысле?
— В смысле саморазоблачения.
— Что-то такое, что могло бы заинтересовать и лично меня?
Кэра повела плечами.
— Не знаю, Крейг. Живешь себе и живешь, воображая, что достаточно хорошо осведомлен о собственной персоне, но вдруг происходит что-то такое — и ты уже не узнаешь себя. — Она, повернув голову, посмотрела на него. — Вам это знакомо?
— Да. Немножко напоминает бред сумасшедшего.
— Может быть.
— А позвольте узнать, не имеет ли к этому какое-либо отношение мой компаньон?
— Самое прямое.
— Вы, часом, не увлечены им? — спросил Крейг.
— Надеюсь, что нет.
— То есть вы не слишком уверены?
— О, несомненно, какие-то чувства к нему я испытываю. Мне только необходимо побыть одной, чтобы разобраться в природе этих чувств и понять, что они означают.
Так вот что произошло, подумал Крейг, улыбаясь про себя. Известно ведь: противоположности сходятся.
— А если я все-таки возьму на себя смелость поговорить о вашем к Лукасу отношении?
— Лучше бы мне никак к нему не относиться, — сказала Кэра тихо. Она смотрела, как медленно оседает на землю поднятая колесами пыль. — Вот только я не убеждена, что этим можно управлять.
— Полностью согласен с вами.
— Но, поддается это управлению или нет, мне выбирать не приходится: у меня есть обязательства перед другими людьми.
— А теперь мы говорим о вашей сестре, не так ли?
Она посмотрела на Крейга.
— Я приехала сюда только потому, что надеялась: это путешествие пойдет на пользу Квинн. Я не стремилась изменить что-то для себя.
— Послушайте, вы слишком много размышляете. Предоставьте событиям развиваться своим чередом.
— Это безответственно.
— Вы не можете отвечать за все на свете. Поймите, заботясь о других, не следует отказываться и от собственной жизни.
Ответом ему было молчание.
Глава седьмая
Лежа на раскладушке, Кэра никак не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома.
Мысли о Лукасе не давали ей покоя. Она все вспоминала, как сладко было засыпать в его объятиях. Когда он притрагивался к ней, пусть случайно, сердце у нее стремительно падало, все происходящее воспринималось ею как нечто естественное и правильное и не нарушало блаженного ощущения защищенности. Между ними протянулась незримая связь. Вопреки всем различиям, их разделяющим, связь была — неуловимая, но очевидная. И пугающая, потому что Кэра едва знала этого человека.
