Вивьен Адамс - Наперекор судьбе
Ничего удивительного, что Шери не хотела говорить о прошлом и колебалась, прежде чем приняла предложение работать на него. В последний раз, когда они встречались, он резко отчитал ее за безответственное поведение, по существу обвинив в том, что произошло с Эйприл. Джонатан мог лишь предполагать, что единственная причина, по которой Шери согласилась помочь ему теперь, — это его слепота.
Сожаление и стыд охватили его. Он тогда набросился на несчастную девушку, не подумав. И чувство вины, которое Джонатан испытывал из-за этого, отягощало его совесть все десять лет. Он не мог забыть отчаяния, которое прочел в прекрасных зеленых глазах.
Он стольким ей обязан и должен искупить свою вину прежде, чем она уйдет из его жизни во второй раз!
11
— Шери, нам надо поговорить, — сказал Джонатан.
С тех пор как они вернулись из конюшни, он никак не мог остаться с ней наедине, чтобы окончательно убедиться, что она действительно та самая Шери. Сначала Мэри Клер крутилась возле отца, пытаясь узнать подробнее о пони, который был у него в детстве. Потом Шери занялась приготовлением обеда. И, лишь отослав Мэри Клер за книгой о лошадях, которую она видела на полке, Джонатан получил возможность поговорить с Шери.
— Что-нибудь случилось? — спросила она, удивившись серьезности его тона.
Она поставила блюдо с бутербродами с ветчиной, сыром и помидорами на стол и стала доставать тарелки и салфетки из буфета.
— Да нет. Все в порядке. Только я хочу спросить…
— Я нашла ее! — закричала Мэри Клер, вновь появившись в кухне.
— Мы посмотрим ее после обеда, — пообещала Шери.
— Здесь что-то говорят об обеде? — спросил Кейн, входя, как обычно, через заднюю дверь.
— У вас прекрасное чувство времени, — отметила Шери, улыбнувшись.
За весь день Джонатан так и не смог хоть на минуту остаться с Шери один на один. Он удалился к себе, решив поговорить с ней перед тем, как она пойдет спать.
Когда все поели и разошлись, Шери вытерла руки и уже собиралась уйти из кухни, когда столкнулась с Джонатаном, который внезапно появился перед ней.
— О, простите. Я не слышала, как вы пришли, — сказала Шери, машинально вытянув руку, чтобы поддержать его.
Джонатан тоже отреагировал на столкновение, но поскольку не мог видеть ее, то случайно уперся рукой прямо ей в грудь.
Опешив от неожиданности, Шери не знала, как поступить. Кровь застучала в висках, голова начала кружиться.
— Я не сделал вам больно? Простите.
Голос Джонатана был расстроенный, на лице читалось беспокойство.
— Нет, все в порядке. Просто вы напугали меня, — сказала она, стараясь не замечать, как бешено бьется сердце.
Неловкая пауза продлилась несколько секунд.
— Вам не нужна помощь? Вы уверены, что сможете…
— Конечно. Такое впечатление, что я наверстываю упущенное. Мы с Мэри Клер, кажется, нашли общий язык, и за это я должен благодарить вас.
— Я только подсказала вам верный путь, вот и все, — скромно потупилась Шери.
Тем не менее ей конечно же было приятно сказанное им.
— Мне надо привести в порядок кухню.
С этими словами она хотела прошмыгнуть мимо него, но Джонатан остановил ее.
— Нам следует поговорить.
— Ну конечно, — ответила Шери, одновременно спрашивая себя, не собирается ли он объявить, что больше не нуждается в ее услугах.
При этой мысли сердце ее сжалось от боли, но она понимала, что это реальность, с которой рано или поздно придется смириться.
Шери вернулась в кухню и загрузила посудомоечную машину. Потом, взяв швабру, начала мыть кафельный пол…
Вдруг музыкальная мелодия звонка заполнила дом. Нахмурившись, Шери отставила швабру. Открыв парадную дверь, она увидела мужчину и женщину. Мужчине было около шестидесяти лет. На нем были синие джинсы, рубашка в клетку и ковбойская шляпа. Женщина выглядела на десять лет моложе. Это была блондинка в узких белых брюках и в ярко-красной блузке с глубоким вырезом.
— Здравствуйте, — сказала с улыбкой Шери.
— Кто вы? — резко спросила женщина, не ответив на приветствие.
— Я… я работаю здесь, — растерянно ответила Шери.
Женщина решительно прошла в холл. Мужчина последовал за ней, бросив на Шери виноватый взгляд.
— Сообщите Кейну, что пришли Вивьен и Адам Олдингтон, — бросила женщина.
— Хорошо, — пожала плечами Шери.
Закрыв дверь, она направилась к лестнице. Но не успела сделать и нескольких шагов, как услышала голос женщины. На этот раз та обращалась к мужу.
— Это, должно быть, новая экономка. Не могу сказать, что я в восторге. Хотя найти хорошую прислугу нынче непросто.
Шери поднималась по ступенькам и не могла понять, чем вызвала неудовольствие дамы. Джонатан стоял наверху. Он услышал звонок, и ему стало любопытно, кто пришел. Скрип ступенек и знакомый аромат ландыша подсказали ему, что приближается Шери.
— Олдингтоны явились, — сказал он тихо, чтобы его не услышали снизу. — Удивительно, но некоторые люди никогда не меняются.
— Да, похоже на это.
— После того как сообщите Кейну о гостях, зайдите ко мне. Я все-таки хочу с вами поговорить.
— Да, конечно, — ответила Шери упавшим голосом.
Передав Кейну, что его ждут, она заглянула к Мэри Клер. Девочка крепко спала, обняв плюшевого щенка, которого Шери впервые заметила у нее еще в больнице.
Казалось, прошла вечность с тех пор, хотя на самом деле она прожила в этом доме чуть больше недели, неожиданно снова став частью семьи Тревис.
Шери наклонилась и поцеловала Мэри Клер в щеку. Ей будет ужасно не хватать ее, впрочем, как и Джонатана. Слезы застилали Шери глаза.
Если только… Мысли кружились в голове, как пчелы в жаркий полдень над цветущим лугом, но она гнала их прочь. Не должно быть никаких «если». Ее наняли на работу. Она прислуга, и ничего больше. И, судя по словам Вивьен, отнюдь не образцовая. Ей следует помнить об этом.
Тяжело вздохнув, Шери вышла из комнаты. Затем остановилась у двери Джонатана. Набравшись мужества, чтобы выслушать объявление о своем увольнении, — а она была уверена, что речь пойдет именно об этом, — Шери постучала.
— Входите!
— Вы хотели поговорить со мной.
— Да.
Джонатан сидел в кресле, в том самом, в котором находился, когда она отчитывала его за пренебрежительное отношение к дочери. Но это был совсем другой человек — никакого потухшего взгляда, никаких опущенных плеч. Она увидела уверенного в себе мужчину, готового смело смотреть действительности в глаза… если, конечно, так можно было выразиться в сложившейся ситуации.
