Энн Мэйджер - Сын прерий
— Я жила во всех уголках мира. И люди повсюду одинаковы.
— Но эти люди — опасны.
— Я и раньше имела дело с опасными людьми.
— Как ты могла, черт возьми, убежать от меня, ничего не сказав?..
Она ласково улыбнулась, уже полностью овладев собой.
— Мне не спалось, а ты выглядел таким усталым, что мне не хотелось будить тебя. — (Он не верил ей ни на йоту.) — Вот я и встала. А когда вернулась в дом, мальчонка был тут как тут. Я переоделась и пошла за ним, потому что, мне кажется, ему известно, что произошло с Дейерде. Я уже почти добралась до разгадки, когда тебя угораздило изображать Рембо.
— Опять Дейерде! — чуть не со стоном протянул Тед. — Она же мертва. Не пора ли забыть о ней?.. — Он притянул к себе Джесс. С видом отчаявшегося человека уткнулся лицом ей в грудь. — Господи, как я хочу забыть ее!..
— А я не хочу и не могу, пока не выясню, что с ней произошло...
— Но это же страшно опасно, пойми, наконец! — Его губы нашли ее и приникли к ним в поцелуе. — Проклятие! — прошептал Тед, когда оторвался от ее уст. — Ты решила свести меня с ума? Я не могу жить с тобой... Я не могу жить без тебя...
— Джексон, вряд ли мы сумеем закрыть глаза и притвориться, что ничего не произошло...
— Черт побери, да какое мне дело, из-за чего она погибла? Мне сейчас даже наплевать, если сгорит мое ранчо!
— А мне не наплевать.
— Да пойми ты, наконец: лучше не лезть в это дело. Это страшно опасно.
Глава десятая
— Избавь меня, Бога ради, от твоих лекций! — возмутился Тед.
В кои-то веки Джесс послушалась и замолчала. Она стояла по другую сторону кровати, покрытой белоснежной простыней, и улыбалась.
Она была ослепительно красива.
От одной мысли, что с ней что-нибудь может случиться...
Страх угнездился где-то глубоко в Теде и разъедал его. Ну почему, почему ей надо делать все наперекор ему?
Розоватое утреннее солнце играло в ее распущенных волосах. Поток света струился сквозь жалюзи в спальне и четко обрисовывал линии ее тела.
Тед едва сдерживался, чтобы не обнять ее и не бросить на кровать. Ну почему она? Почему именно она? Ведь он не хотел, чтобы в его жизни присутствовала еще хоть одна женщина. И вдруг снова она. Почему?..
Нет, он точно глупец, если рассчитывал на то, что, переспав с Джесс, освободится от ее чар. Стоило ему побыть с ней — и вновь вернулось то забытое страстное желание обладать ею целиком и полностью. Кроме ее тела, ему нужны были ее душа и ум — все.
Он продолжал смотреть на нее. В спальне царила тишина, только легкий ветерок шелестел листьями деревьев за окном.
Джесс первая нарушила молчание:
— Джексон, ну почему до тебя никак не доходит, что я приехала в Австралию специально, чтобы помочь тебе и Лиззи? Что же в этом плохого?
У него сжалось горло. Наконец он прокашлялся и ответил:
— Не нужна мне твоя помощь!
— Ну и ладно. А я все равно здесь.
— Дейерде моя жена, и то, что случилось с ней, — это мое личное дело.
— Но она моя сестра, ты не забыл? И она просила меня о помощи. Дейерде мне кое-что рассказала...
— Я не хочу, чтобы ты вмешивалась.
— Не приказывай мне! — тихим голосом попросила она.
— Да я пытаюсь тебя же защитить, черт бы тебя побрал.
— Все эти годы я прекрасно обходилась без твоей защиты.
— Выкинь из головы Дейерде!
— Ну ладно. Оставим это сейчас. — Джесс сбросила свои кожаные сандалии и, чуть расставив ноги, покачивалась на голых пятках. — Я тебе нужна здесь гораздо больше, чем ты пытаешься мне внушить...
— Чего?
Губы ее искривились в соблазнительной улыбке.
— Вот тебе и «чего». Уж поверь мне.
— Не было печали...
Она только молча смотрела на него и покачивалась с пятки на носок. Потом вскинула руки к волосам и тряхнула головой так, что они рассыпались тяжелой шелковистой массой по плечам. Золотистый водопад — живой, как огонь.
Сердце Теда глухо заколотилось, и он уже ни о чем не мог думать: весь был во власти желания запустить руки в эти волосы. Он стоял как вкопанный и глядел на нее во все глаза.
Веки у Джесс были полуприкрыты, кожа переливалась и светилась, как роза на солнце. Она отняла руки от волос и начала расстегивать верхнюю пуговку блузки. Его так и подмывало расстегнуть пуговицы до конца. Разорвать блузку. Прижать Джесс к себе. Ощутить токи обнаженного женского тела.
От одного ее вида он уже был сам не свой, хотя все в нем вопило и предупреждало об опасности. Он готов был разбить что-нибудь вдребезги, лишь бы избавиться от этого безумного чувственного напряжения, но узкая кровать посреди комнаты возвращала его к воспоминанию об их ночи вдвоем, когда она прижималась к его пылающему телу...
— Успокойся, — прошептала Джесс, прикладывая палец к губам и посылая ему игривый воздушный поцелуй. — Не ори на всю округу. Ты разбудишь Лиззи.
И не орет он вовсе! Глаза его лихорадочно блуждали по ее стройным, медового цвета ногам.
Джесс оперлась о спинку кровати и смотрела на Теда не отрываясь, расстегивая при этом остальные пуговки. Потом она потянулась, изогнув спину. Груди ее выпятились — золотисто-медовые плоды зрелого женского тела.
Блузка потихоньку соскальзывала с ее плеч. Его зачарованному взору открывалось горячее женское тело. Наконец она беззаботно отбросила блузку куда-то во тьму. На ней был кружевной шелковый лифчик кремового цвета, сквозь который четко вырисовывались соски.
— Ты же не хочешь будить Лиззи, а? — мурлыкала Джесс. — Во всяком случае, пока мы не... — Откровенный соблазн незавершенной фразы повис в тиши комнаты.
Он больше не произнес ни звука. Взгляды их встретились. Ее глаза блестели и воспламеняли его. Если она задалась целью соблазнить его, то явно преуспела в этом.
Она слегка провела пальцем по округлости груди. Это подействовало безотказно: в нем тут же проснулось мужское естество.
— Притронься ко мне, — произнесла Джесс.
Тед уже весь разрывался от желания, однако на скулах его играли желваки — он еще пытался бороться с собой.
Она буквально заворожила его своим стриптизом. Он как зачарованный не спускал глаз с ее длинных изящных пальцев, расстегивающих крючки на бюстгальтере.
Джессика сделала шаг; движения ее были медленны и расчетливы; груди ее постепенно высвобождались из плена. Она выступила из полутьмы в сноп розоватого света, и мгновенно волосы ее засияли, и золотистый поток омыл ее гибкие руки и колышущиеся груди.
Все в комнате померкло — все, кроме Джесс. Она стояла в огненном столбе, и жар ее раскаленного тела передавался и ему.
