Джулиана Маклейн - Прелюдия любви
Она кивнула, но он почувствовал, что ей грустно.
– В чем дело? – спросил он.
– Ни в чем.
Он приподнялся на подушке.
– Нет, что-то не так.
– Да все нормально, Донован.
– Пожалуйста, скажи мне, в чем дело.
Некоторое время она лежала молча, потом сказала:
– Реальность вступает в свои права.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что в конце концов нам придется покинуть это чудесное место, а мне здесь так хорошо.
– Мне тоже хорошо здесь, но вместе нам будет хорошо и в Чикаго.
Она пожала плечами.
– Почему ты думаешь, что мы будем вместе?
Тебе больше не нужен будет телохранитель, мы вернемся к нашей обычной жизни, и то, что было между нами, покажется чудесным сном.
Донован дернул шнур абажура, и комнату заполнил мягкий зеленоватый свет. Их глаза встретились.
– Помнишь, что я сказал во время нашей близости: я не хочу, чтобы это кончалось.
– Я думала, ты имел в виду…
– Не только. Я имел в виду все грани наших отношений. Я не хочу расставаться с тобой, Джоселин.
Она опустила ноги на пол и села, повернувшись к нему спиной.
– Не думаю, что это хорошая идея, – глухо произнесла она.
Эти слова болью отозвались в его сердце. Неужели она хочет исчезнуть из его жизни, исчезнуть после всего, что было между ними? Не может быть.
Он ей нравился, в этом не могло быть сомнения. Ее прикосновения, взгляды, улыбки были красноречивее слов. За эти несколько дней они многое узнали друг о друге. Они говорили об очень личном: о своем прошлом, о своих переживаниях. Они открыли друг другу душу.
– Но почему? – спросил он. – Ведь нам хорошо вместе. Ты больше не будешь моим телохранителем, и ничто больше не помешает нашим отношениям.
– Но есть одно серьезное препятствие.
Он тяжело сглотнул.
– Есть что-то, что ты утаила от меня?
Она слегка повернулась, чтобы увидеть его лицо.
– Нет, ничего такого. Это то, что я говорила тебе прежде: я не верю в продолжительное счастье.
В глазах Донована появилось такое отчаяние, что Джоселин не могла не взять его за руку.
– Дело не в том, что я не доверяю тебе или не хочу быть с тобой. Дело во мне. Я боюсь, что полюблю тебя так сильно, что не переживу, если счастье закончится.
– Но почему оно должно закончиться?
– Оно всегда заканчивается.
– Это не правда. Многие счастливо живут до конца своих дней.
– Только не мы с тобой.
Некоторое время они молчали, потом Донован сказал:
– Джоселин, я тоже раньше так думал. Может быть, и сейчас иногда так думаю. Мне не дано видеть будущее и… признаюсь, я тоже очень боюсь разочароваться, боюсь, что наши отношения могут не сложиться. Но я знаю, что ни к одной женщине я не относился так, как к тебе. Это ведь должно что-то значить?
Она покачала головой.
– Не знаю, Донован. Мои родители когда-то любили друг друга, и смотри, чем все закончилось. Отец бросил маму и ушел к молодой красотке, не оглянувшись назад. Мама была в отчаянии, которое так и не смогла до конца преодолеть. Она очень любила его и годы спустя плакала, глядя на его фотографию. Все это происходило на моих глазах и оставило очень тяжелый след в душе. Я не хочу, чтобы то же самое случилось со мной. Я не хочу пережить все то, что пережила она.
– Значит, из-за возможности неудачи ты готова лишить себя шансов на счастье?
– Я не играю в рискованные игры, Донован.
Наоборот, я делаю все возможное, чтобы устранять опасности и предотвращать беды.
– Это хорошая философия для твоей работы, но не для жизни. Иногда для того, чтобы достичь своего счастья, своей мечты, приходится все ставить на карту. Всю жизнь я был один, Джоселин.
Ты первый человек, к которому я по-настоящему привязался. Я не хочу тебя потерять. Ты мне нужна.
Она вновь повернулась к нему спиной.
– Твои чувства навеяны ситуацией, Донован.
Ты сейчас чувствуешь себя незащищенным и уязвимым, а я делаю все необходимое для твоей безопасности. Когда Коэна арестуют, я буду больше не нужна.
– Ты будешь нужна мне всегда, Джоселин. И Коэн здесь ни при чем. Разве ты не видишь, что мне хорошо с тобой, что я доверяю тебе, что я… люблю тебя?
Она повернулась и уставилась на него, пораженная.
– Я люблю тебя, – повторил он и, придвинувшись ближе, откинул с ее лба непослушную прядь волос. – Я никому прежде этого не говорил. По-твоему, это ничего не значит?
– Том тоже говорил мне эти слова, и мой отец говорил их моей маме.
– Я не Том и не твой отец. Я Донован Найт, человек, который любит тебя и хочет быть рядом с тобой всю свою жизнь.
Джоселин вскочила с кровати как ошпаренная.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю, что хочу жениться на тебе. Выходи за меня замуж, Джоселин.
Ее глаза округлились. Она схватилась за голову и отступила к двери.
– Это неразумно, Донован. Мы едва знаем друг Друга.
Он встал с кровати вслед за ней.
– Это не так. Мы знаем друг друга лучше, чем иные люди узнают друг друга за долгие годы совместной жизни.
Ее глаза были полны ужаса. Она чуть не плакала.
– Пожалуйста, не делай этого, Донован. Ведь я могу капитулировать.
– Этого я и добиваюсь.
– Но мне нельзя этого делать, по крайней мере до тех пор, пока я не буду абсолютно уверена в своих чувствах и в том, что это… оптимальное решение в данной ситуации.
– Ты говоришь о браке как о страховом обязательстве. Но любовь – это не страховка, Джоселин. Здесь нет гарантий.
– Это-то меня и пугает.
– Но подумай, как будет замечательно, если все получится.
– Если? Я не могу доверить все свои надежды и мечты тому, что начинается со слова «если».
Она подняла с пола и натянула футболку.
– Извини, Донован. Мне нужно побыть одной.
Я пойду к себе в комнату.
«Что только что произошло?» – спрашивала себя Джоселин, захлопнув дверь своей комнаты и прислонившись к ней спиной. Когда их отношения успели зайти так далеко? Может, здесь есть и ее вина? Может, она как-нибудь поощрила Донована? Может, она так размечталась о счастливом будущем, что это передалось ему?
А может, он прав? Может быть, они идеально подходят друг другу? Может, она встретила свою половинку, настоящую любовь, которая бывает только раз в жизни?
– Джоселин в отчаянии уронила лицо на ладони и добралась до кровати. Если бы у нее было больше опыта в вещах такого рода! Но весь любовный опыт, который она имела, ограничивался Томом, и он оказался очень горьким.
Ясно было лишь одно – им хотелось заниматься любовью друг с другом. А было ли нечто большее между ними, она не знала. Да и то немногое, что они имели – желание близости, – питалось во многом уединенностью и романтичной красотой этого уголка. Останется ли от этого что-нибудь, когда они вернутся в Чикаго?
