Фиона Худ-Стюарт - Дикая штучка
— Ваше Высочество, Габриэла — не вещь, которую можно завернуть и взять с собой. Она очень ранима. Сейчас она чувствует, что ее унизили, выставили на посмешище перед всем миром. Кроме того, она недомогает.
— Ей стало хуже?
— Она очень расстроена. Печаль — заболевание, которое тлетворно влияет на организм. И виноваты в этом вы, молодой человек.
— Мадам, пожалуйста, — умоляюще произнес Риккардо. — Я знаю, что виноват, но поверьте, все не совсем так, как кажется. Думаю, это была провокация. И даже знаю, чья…
— Имеете в виду свою любовницу?
— Бывшую любовницу, — к Риккардо вернулось самообладание. — Наверное, этим снимком в газете она пыталась разлучить нас с Габриэлой и вернуть меня. Кстати, я твердо дал ей понять, что между нами все кончено навсегда, — Риккардо поднялся. — Все, что мне сейчас нужно, — увидеть жену и объясниться с ней. Не хочу, чтобы она продолжала думать, что я предал ее.
— Что ж, вам нелегко будет убедить ее в этом. Обстоятельства складываются не в вашу пользу.
— Все, что я прошу, — дать мне возможность поговорить с ней.
Мадам внимательно посмотрела на Риккардо и вздохнула.
— Полагаю, вы правы. Когда-нибудь вам придется встретиться и расставить все точки над «и». Но сейчас это невозможно.
— Почему? — недоумевал Риккардо.
— Габриэлы сейчас нет. Она у врача.
— У врача? Она больна?
Мадам почувствовала облегчение, видя, как обеспокоен Риккардо. Он переживал за жену сильнее, чем она могла предположить.
— Ну, не совсем, она…
— Мадам, я требую, чтобы вы сказали мне правду о состоянии здоровья моей жены.
Некоторое время мадам Делормэ колебалась, так как ненавидела вмешиваться в дела других людей. С другой стороны, она знала, какой упрямой и гордой была Габриэла. Наконец мадам Делормэ приняла решение.
— Это против моих правил… Обычно я не раскрываю чужих тайн, — вздохнула женщина. — Но мне кажется, так будет лучше для вас обоих. Я скажу вам всю правду, но только при одном условии…
— Каком?
— При Габриэле сделайте вид, что ничего не знаете. Пусть она сама сообщит вам эту новость.
— Хорошо… — Риккардо был сбит с толку, он терялся в догадках. — Пожалуйста, что бы это ни было, я должен знать!
— Даете слово молчать?
— Клянусь, я буду держать это в себе столько, сколько понадобится.
— Габриэла ждет ребенка.
— Что? — Риккардо застыл как вкопанный.
— Да, именно так. Надеюсь, это не полная неожиданность для вас?
— Нет… то есть да… Я хочу сказать, что… Боже, как все запутано! — Риккардо присел на диванчик. — С ней все в порядке? Вот почему она была так бледна… Господи, что я наделал!
— Ну, перестаньте. После драки кулаками не машут, — сухо заметила мадам.
— Когда она вернется?
— Через полчаса. К сожалению, я вынуждена вас оставить: у меня очень много дел, но вы можете подождать здесь.
— Спасибо, мадам.
— Я скажу секретарше, чтобы она попросила Габриэлу сразу же пройти в гостиную, и… постарайтесь все не испортить. Второй шанс выпадает не часто.
С этими словами она вышла из комнаты, оставив Риккардо одного.
— Мадам Делормэ просила вас пройти в гостиную, — сказала секретарша Кейт Габриэле.
— Хорошо, сейчас.
С волосами, зачесанными в конский хвост, в джинсах и белой рубашке, Габриэла была похожа на школьницу. Она подошла к двери гостиной и постучалась. К ее удивлению, ей ответил мужской голос. Габриэла повернула ручку, приоткрыла дверь и замерла: перед ней стоял Риккардо.
— Габриэла, — произнес он, приближаясь к жене и беря ее за руку. — Я так переживал за тебя, cara mia, ты даже не представляешь.
— Нет, думаю, что представляю, — резко возразила Габриэла и отдернула руку.
— Пожалуйста, позволь мне объяснить!
— Не трать время, — надменно произнесла Габриэла. — Тебе нечего сказать в свое оправдание. Если честно, я рада, что ты приехал. По крайней мере мы наконец-то сможем разобраться в наших отношениях. Ты с самого начала знал, что останешься любовником той женщины, — сказала она, гордо подняв голову. — Именно с ней ты хотел быть все это время.
— Ты неправа. Я…
— Мой отец совершил ошибку, попросив тебя жениться на мне, — прервала его Габриэла. Она решила высказать все, что думает. — Ты надеялся, что я буду закрывать глаза на вашу связь? Нет! Я не стану всеобщим посмешищем. Я не потерплю унижений и измен!
— Так вот чего ты боишься! Что люди будут смеяться за твоей спиной?
— Конечно!
— Это все, что ты чувствуешь, Габриэла? Унижение? Стыд?
— Не понимаю, к чему ты ведешь, — ответила Габриэла. Ее губы дрожали.
— Ты знаешь сама, что наша сексуальная жизнь — не просто выполнение супружеского долга. Для нас обоих это волшебство.
Габриэла молчала. Дрожь пробежала по ее телу.
— Милая, у меня был секс со многими женщинами. Честно признаюсь, я считаю себя опытным любовником, — сказал он с печальной усмешкой. — Но таких эмоций, какие я испытал, когда мы занимались любовью, у меня никогда раньше не было.
— Тогда почему ты целовал эту женщину?
— Она это подстроила.
— Ах да, конечно, — пробормотала Габриэла, сжав кулаки. — Ты знаешь, я могу казаться глупой, но я совсем не такая. Ты целовал ее и… — Габриэла пристально посмотрела на Риккардо, в ее глазах горел огонь ярости, — было очевидно, что тебе это доставляет удовольствие. Вы провели чудесную ночь, не правда ли? — Габриэла покачала головой. — О боже! Я хотела этого избежать. Риккардо, ты должен понять… — она опустилась в кресло и неосознанно схватилась за живот. — Я знаю, у тебя было много женщин. Я часто читала о них в прессе. Глупо надеяться, что ты изменишься. Брак для тебя — тяжкое бремя. Но, пожалуйста, пойми: я не могу жить в таких условиях. Я этого не вынесу.
— Почему? — настаивал Риккардо. — Если для тебя наш брак — лишь выполнение обязательств, почему тебя так заботит, где я и с кем?
— Потому что я…
— Потому что у тебя есть чувства ко мне, но ты не хочешь этого признавать? — Риккардо прижал Габриэлу к себе и посмотрел ей в глаза.
— Нет! Я…
— Не обманывай меня, Габриэла. Я думал, что я один испытываю чувства, что для тебя это только первый опыт и ты лишь позволила мне стать твоим учителем. Сейчас я хочу знать правду!
— Почему я должна рассказывать тебе о своих чувствах? — прошептала Габриэла.
— Потому что я люблю тебя, — ответил Риккардо, — и хочу знать, взаимно ли это.
Габриэле стало тяжело дышать.
— Как ты можешь такое говорить, когда…
— Забудь о чертовых фотографиях. Это проделки Эмброуз. И, кстати, ночь я с ней не проводил.
