Шона Делакорт - Мы одна семья
Она старалась не смотреть на Ричи, делая вид, что очень занята ужином.
В конце концов, тишина стала невыносимой. Викки нервно откашлялась и спросила:
— Чем вы занимались в походе? Ты хорошо провел время?
— Да, мы хорошо повеселились. — Ричи ограничился лишь этим ответом.
— Что вы делали? Ходили на рыбалку? Какая была погода? Ты видел каких-нибудь диких зверей? — Она понимала, что в ее голосе сквозит неуверенность и страх.
Ричи продолжал смотреть на нее.
— Что с тобой? — с удивлением спросил он.
— Ничего. Почему ты спрашиваешь? — Викки нервно покусывала губу, ее взгляд метался по кухне.
— Ты как-то странно себя ведешь. Ты перепутала всю посуду. Поставила мне две тарелки зеленой фасоли вместо салата, затем сверху положила салат. Ты раньше никогда ничего не путала.
— Я… не… — Его слова поставили ее в тупик. Она отодвинула тарелку и встала из-за стола. — Я не очень хорошо себя чувствую. Мне кажется, что я заболеваю.
— Да, наверное. — Ричи, не отрываясь, смотрел на Викки.
Он говорил спокойно, но было видно, что он не поверил ни единому ее слову.
Она попыталась вернуть самообладание, которое стремительно покидало ее.
— А теперь послушай меня. Я не потерплю такого саркастичного тона…
Викки развернулась и быстро вышла из кухни. Она не могла поверить, что зашла так далеко…
Она даже начала обвинять сына за то, что он не верил ее лжи. О чем она думает? И что же ей теперь делать с той ложью, которая все больше опутывала ее? Может, ей стоит продать магазин и вернуться с Ричи в Даллас, там хотя бы никто не будет распускать про нее слухи, кроме того, так она сможет избежать мучительных объяснений с Вайаттом, ведь Викки знала, как он мечтает о семье, которую вполне заслужил.
Она прошла в беседку рядом с домом и села в кресло, бездумно глядя в небо. Слезы текли по щекам, и Викки даже не пыталась их остановить. Она так долго терпела и старалась не плакать… Ну что же, рано или поздно все равно правда вырвалась бы наружу.
— Мне кажется, что между вами что-то происходит. Я думаю, началось это еще тогда, когда ты жила здесь, и все не ограничилось парой совместных походов в кинотеатр, в чем вы оба пытаетесь меня убедить.
Викки вздрогнула, услышав голос сына. Он незаметно подошел к беседке. Она постаралась стереть слезы с лица, прежде чем повернуться к Ричи.
— И я думаю, что именно это стало причиной твоего отъезда и поэтому вы сейчас все время ссоритесь.
Викки глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— И из чего, интересно, ты сделал такие выводы?
— У меня есть глаза и уши. Я слышу и вижу. Ты была влюблена в него? Ты и сейчас его любишь?
Ее сын, без сомнения, не был уже маленьким мальчиком. Он стоял перед ней и изо всех сил пытался разобраться в ситуации, с которой взрослые не могли справиться. Он проявлял решимость и стойкость. Викки видела в его взгляде растерянность, но в голосе и действиях, не было ни тени этой растерянности.
— О, Ричи… — из глаз ее снова потекли слезы. Викки протянула руки и поправила прядь волос, упавшую на лоб сына, на этот раз он не пытался отодвинуться и не произнес обычных для такой ситуации слов. — Когда ты перестал быть моим маленьким мальчиком и превратился в настоящего мужчину? — Но достаточно ли этого для того, чтобы рассказать ему всю правду?
— С тех пор, как услышал, что рассказали ребята о словах старухи Тэккери, я много думал об этом, и… я знаю некоторых ребят в школе, которые так же, как и я, живут только с мамами. У большинства родители развелись, и лишь у нескольких отцы умерли. Но у некоторых мамы снова вышли замуж. Конечно, ребята продолжают видеться с настоящими папами. И… ну…
Ричи очень нервничал, и нужные слова никак не находились. Сердце Викки разрывалось. Она хотела обнять сына и помочь ему, но понимала, что Ричи ждет от нее совсем не этого. Он обдумал все как настоящий мужчина, вынес заключение и пытался с ней поделиться своими соображениями.
Викки терпеливо ждала, пока он собирался с мыслями. К тому же она боялась сказать что-то, что окончательно собьет его.
Она подождет того, что он скажет, и потом решит, как поступить.
— Мне кажется, что, если бы вы тогда не разругались, ты бы осталась здесь и, наверное, вышла бы за Вайатта замуж и не уехала в Даллас. Поэтому мне кажется, что все эти споры у вас из-за меня. И… ну, ты уже не будешь больше молодой, и тебе нужен кто-нибудь, кто будет заботиться о тебе, когда я уеду в колледж. И поэтому, если вы с Вайаттом хотите пожениться, то я не против.
Теперь слезы просто хлынули из глаз Викки.
— Ричи… — Она обняла сына. — Я люблю тебя. Ты самый дорогой для меня человек на всей планете. — Она не смогла сдержать улыбку, произнеся следующие слова: — Даже если я больше никогда не буду молодой.
Викки притянула Ричи к себе и посадила рядом.
— Честно говоря, мы только вчера выяснили с Вайаттом все моменты того, что произошло пятнадцать лет назад и что до этого нам обоим было неизвестно. Если бы мой отец и отец Вайатта были живы, им пришлось бы ответить на многие вопросы.
И Викки начала рассказывать сыну обо всем, что произошло пятнадцать лет назад. Рассказала обо всем, кроме беременности. С каждым словом, которое приоткрывало занавес над мрачными событиями тех дней, ей становилось легче. Наконец появился свет в конце туннеля.
Ричи сидел тихо и внимательно слушал, обдумывая слова Викки.
— Это значит, что вы с Вайаттом поженитесь?
— Мы с Вайаттом никогда не говорили о свадьбе… и о любви. Ни тогда, ни сейчас. — Свет в конце туннеля начинал гаснуть. Ведь Вайатт действительно никогда не говорил ей о любви и уж тем более, никогда не намекал на возможное замужество. Он лишь сказал, что ему хочется иметь семью. Снова эта недосказанность…
Сейчас самое время для того, чтобы поменять тему разговора, и казалось, что Ричи тоже не был против, он даже облегченно вздохнул.
— Ты уже поел?
У Вайатта пропал аппетит. Он часа два ходил вокруг факса, ожидая ответа. Он гипнотизировал его взглядом, словно это могло что-то ускорить. Наконец раздался звук, сопровождающий приходящее сообщение. Вайатт нервно наблюдал за листами, появлявшимися из факса. На них было две статьи, вырезанные из газет, и письмо Джорджа Вестона. Вайатт продолжал смотреть на листы бумаги, не дотрагиваясь до них. Ему было страшно взять их в руки. Он не знал, что там написано. Он даже не был уверен, что ему хотелось их прочитать. Руки дрожали, когда он прикоснулся к бумаге, которая уже лежала в лотке.
Первая заметка сообщала о свадьбе Ричарда Бингхэма и Виктории Далтон. Сверившись с датой, он понял, что в это время Викки уже была беременна. Но на каком она была месяце?
