Фрэнсин Паскаль - Сентиментальная история
А дома мама сказала ей:
— Лиз, дорогая, помоги мне накрыть на стол. Достань хорошие тарелки, серебро. У нас сегодня гости.
— Гости?
— Да. И потом всем уже надоело, что нас с папой никогда не бывает дома вечером. Сегодня мы ужинаем все вместе.
— Мамочка, как здорово! — радостно воскликнула Элизабет, обнимая мать и чмокая ее в щеку. — А кто еще будет?
— Марианна Уэст! — ответила мать с улыбкой. — И еще…
Она не успела договорить, потому что Элизабет ее перебила:
— Марианна Уэст?!
— Да! И отец хочет объявить о чем-то очень важном!
— О чем-то очень важном — про Марианну Уэст?
— Да!
Джессика не успела ничего сообразить, как очутилась в комнате Элизабет, куда та ее затащила, плотно прикрыв за собой дверь.
— Лиз, в чем дело?
— Конец света, Джес! Марианна Уэст сегодня ужинает у нас, и папа собирается объявить о чем-то. Как ты думаешь, что бы все это значило?
— Я так и знала, что этим кончится! — воскликнула Джессика и, упав на постель, расплакалась. — Они собираются объявить, что разводятся! Я этого не перенесу!
— Этого не может быть. Отец никогда бы не стал устраивать такое представление, — сказала Элизабет, но в голосе у нее уверенности не было. — Какая разница, стал бы или нет. Ведь он же любит Марианну Уэст!
— Я в этом сомневаюсь.
На лестнице вдруг послышались шаги Стивена. Джессика распахнула дверь.
— Стив, а мы и не знали, что ты сегодня приедешь домой. Входи скорее! У нас несчастье! Папа влюбился в Марианну Уэст!
— Что-о? — вытаращил глаза Стивен.
— И сегодня за ужином, кажется, объявит об этом, — сказала Элизабет. — Мы точно не знаем, что он собирается объявить. Но, судя по обстоятельствам, наверное, что-нибудь ужасное.
— Кошмар! — сказал он и с размаху уселся в кресло. — Ведь я пригласил на ужин Патрицию Мартин! Поэтому и приехал сегодня. Не можем же мы и ее в это впутывать!
— Сегодня самый отвратительный день в моей жизни, — всхлипнула Джессика и выбежала из комнаты.
Переодеваясь к ужину, и сестры и Стивен готовились к самому худшему.
А в это время Элис Уэйкфилд хлопотала на кухне. Она приготовила на ужин утку с яблоками, спаржу в сметане и фруктовое мороженое. Сестры слышали, как она напевает внизу.
— Нет, я этого не выдержу, — шептала Джессика.
Стивен спустился вниз вместе с Элизабет и Джессикой. Вид у него был как у побитой собаки. Он звонил Патриции, хотел отложить ее приход, но не застал дома. Теперь ей предстоит узнать, что и в других семьях не все хорошо.
Их план перехватить отца внизу и как-нибудь предотвратить катастрофу тоже не увенчался успехом. Когда они появились в гостиной, Марианна была уже там, на ней был светло-голубой костюм, в руке бокал с белым вином. Она выглядела счастливой.
А рядом стояли Нед и Элис Уэйкфилд, они тоже пили вино, и все трое чему-то смеялись.
Потом пришла застенчивая, робкая Патриция Мартин.
— Здравствуй, Патриция, — тепло встретила ее миссис Уэйкфилд.
— Добрый вечер, Патриция, — приветствовал ее Нед Уэйкфилд.
Все были так милы и приветливы, что сестры думали, их сейчас стошнит.
И тут мистер Уэйкфилд поднял бокал.
— Дорогие друзья! — произнес он. — Я хотел это сказать за ужином, но не утерпел.
Элизабет затаила дыхание. Джессика смотрела на отца, сверкая глазами. Стивен, казалось, готов был бежать куда глаза глядят.
— Поднимаю этот тост за Марианну, — продолжал Нед Уэйкфилд, — за нового компаньона нашей фирмы!
Элизабет, ничего не понимая, уставилась на Джессику. Джессика посмотрела на Элизабет.
Марианна Уэст взглянула сначала на Неда Уэйкфилда, потом на его жену.
— Что вы сказали? — чуть растерянно спросила она.
Мистер Уэйкфилд довольно засмеялся:
— Дирекция позволила мне объявить об этом сегодня. С этого момента вы полноправный компаньон фирмы. Вся наша сверхурочная работа чего-нибудь да стоила, а?
Так вот в чем дело: папа просто помогал мисс Уэст получить повышение по службе, чего, как он считал, она вполне заслуживала. Элизабет залилась краской, ей было стыдно за свои глупые подозрения. Лицо Джессики выражало полное изумление.
— О боже мой! — наконец опомнилась Марианна Уэст. — Нед! Вы просто чудо! Без вашей помощи у меня бы ничего не получилось.
С этими словами она бросилась на шею Неду Уэйкфилду и расцеловала его. Потом расцеловала и Элис Уэйкфилд.
— Элис, у вас самый замечательный в мире муж!
— А я знаю, — сказала та, улыбаясь, и взяла Неда под руку.
— Ну а теперь, после того как вы узнали эту приятную новость, — сказал мистер Уэйкфилд, — почему бы не закрыть заседание и не пойти ужинать?
Элизабет весело улыбнулась брату с Патрицией, взяла сестру за руку, и они вместе чуть не вприпрыжку двинулись в столовую.
Глава 16
— Бутерброд с сыром и ветчиной и пиво, — сказала Элизабет официантке и опять повернулась к Инид. На другой день после уроков подруги зашли в кафе перекусить.
— Это было нечто, Инид, — говорила Элизабет. — Видела бы ты физиономии мистера Пэтмена и мистера Фаулера! Теперь, по крайней мере, нашему футбольному полю ничего не угрожает.
Вдруг Инид переменилась в лице, заметив что-то у Элизабет за спиной.
— Пойдем отсюда, Лиз. Мне надо домой. — Инид поднялась и взяла портфель.
— Ты что, Инид? Нам еще и заказ не принесли.
— Я обещала маме убраться в комнате.
— Ты убиралась в воскресенье. Я еще тебе помогала, помнишь?
— Да, да. Но мне надо еще кое-что сделать. Пошли!
— Перестань, Инид. Что произошло? Ты что, привидение увидела?
Элизабет повернулась и оглядела бар. За столиком у самой двери она увидела Тодда с Эмили Мэйер.
— Ах, вон что! — сказала Элизабет Инид, почувствовав, что кровь схлынула с ее лица, а руки задрожали. — Зря ты так всполошилась, Инид.
Все равно ведь мимо них пойдем. Да ты не волнуйся.
«Меня теперь все это не касается, но почему мне так больно, когда я вижу Тодда с другой девушкой? — пронеслось в голове у Элизабет. — Ведь я его ненавижу!»
— Может, они просто обсуждают контрольную, — предположила Инид.
— Мне все равно, что они обсуждают, Инид! Тодд Уилкинз ничего для меня не значит.
— Лиз, ты забыла, кто я тебе? Я твоя подруга. Передо мной можно не притворяться.
— Я не притворяюсь. Между мной и Тоддом ничего нет и не будет.
«И никогда ничего не было», — хотелось ей добавить.
Она краешком глаза снова взглянула в их сторону. Почему же так больно видеть, как он улыбается этой невысокой темноволосой девушке? Эмили не только замечательно играла на ударных в школьном ансамбле, но и была просто очень хорошая девушка. Интересно, догадывается ли она, что ей грозит, с горечью подумала Элизабет.
