Кристин Пачеко - Озаренные светом Рождества
Прислонив Мэган к стене, он приподнял ее.
— Что, прямо вот так? — спросила она в смятении.
— А ты готова?
Мэган только улыбнулась. Крепко поддерживая ее под бедра, он медленно стал опускать ее все ниже и наконец наполнил собой — как бы усадил на себя. Женщина пошевелила ступнями, ища опору.
— Так хорошо?
Она не отвечала, не находя слов. Ей было больше чем просто хорошо.
— Мэган? — настойчивее повторил он, выводя ее из шока.
Мэган подняла глаза.
— Я и вообразить себе не могла. — Она положил руки ему на плечи. — Мы что, и правда можем?..
Вместо ответа он погрузился в нее до упора. Мэган судорожно вздохнула, ощущая невыразимо блаженство. Она выкрикнула его имя в тот самый миг, когда отчаянный стон сорвался с его губ.
— Что это будет? — с детским восторженным любопытством спросила Мэган, подбегая к любовнику.
На ней была одна из его рубашек; прикосновение фланелевой ткани к бедрам постоянно напоминало об их близости.
— Это, — отозвался он, — будет елочка.
— Елочка? А что за клякса там наверху?
— Звезда. На рождественских елках всегда бывают звезды.
Приготовление печенья совместно с Кайлом оказалось весьма волнующим занятием. Он стоял за ее спиной, положив руки на скалку — поверх ее собственных. Раскатывая тесто, они вместе двигались то вперед — и тогда Мэган ощущала, как, поднимаясь, крепко прижимается к ней его возбужденная плоть, — то назад.
Ей и в голову не могло прийти, во что можно превратить обычный кулинарный процесс. Впрочем, на кулинарии было почти невозможно сосредоточиться — так захлестнуло их в очередной раз взаимное влечение.
Что бы они ни делали, это неизменно приводило их к одному и тому же… но Мэган все равно было мало.
— Мэган?
— Ладно, ладно. — Она взяла его за руку и подвела к столу, смущенно отводя взгляд от стены, у которой он приобщил ее к очередному любовному таинству. — Я предупреждала — они не слишком удались.
Веночки, которые она штамповала с помощью двух стаканов, по форме напоминали ватрушки. А колокольчики Мэган вырезала ножом.
Наконец горе-кондитеры поставили первую партию печенья в духовку и из оставшегося теста начали вырезать новые фигурки. Звезды выходили у Кайла ничуть не лучше, чем елочки, а ее снеговик выглядел так, словно уже изрядно подтаял.
— Может, на вкус они будут лучше, чем на вид, — задумчиво проговорила Мэган.
— Теперь понимаю, насколько трудное это дело, — заметил Кайл;
— Думаю, его придумали специально для таких, как мы.
Она вдруг замолчала. Последнее слово, казалось, эхом прокатилось по дому. Какое-то мгновение Мэган мысленно вслушивалась в него.
Мы.
Мы — это по меньшей мере двое. Люди, которые объединяются, чтобы идти по жизни вместе, вместе глядя в будущее. Ее дом мог бы быть не таким пустым, а сама она — не такой одинокой. Возможно, в этом доме мог бы даже раздаваться топот ножек и визг маленьких проказников.
Мэган с трудом отмахнулась от этой соблазнительной картины. Она снова взяла нож, но вместо того, чтобы подровнять края у звездочки, изготовленной Кайлом, сама вырезала такую же.
Сама.
Одно-единственное слово заставило ее вернуться на землю, вспомнить о своем одиночестве. Кайл уедет, и ей снова придется жить здесь в уединении.
Впрочем, одно ясно: он оставит ей множество воспоминаний… как и обещал… Можно только надеяться, что этих воспоминаний будет достаточно, чтобы скрасить тягостные и бесконечные ночи, маячившие впереди.
Взяв прихватку, она вынула из духовки противень с готовой продукцией. Пока готовила к выпечке следующую партию, Кайл, орудуя лопаткой, поддевал печенье и выкладывал на блюдо.
Самой неудачной фигуркой оказалась его елочка со звездой.
Кайл тут же съел эту улику.
— А что, неплохо.
Крошка печенья прилипла к его нижней губе, и, уступая мгновенному порыву, Мэган смахнула ее… языком.
На этот раз они утоляли свою страсть в комнате, у камина. Кайл помешал тлеющие угли и сунул в очаг еще одно полено. Языки пламени принялись лизать дерево, распространяя по комнате приятный запах сосны и создавая обстановку интимности.
Брошенное без присмотра, печенье в духовке тем временем преспокойно подгорало.
Обхватив себя руками, Мэган отодвинула стул и встала из-за рабочего стола в своей студии. Слезы застилали ей глаза, мешал разглядеть крошечное личико стоявшего перед ней ангелочка.
Вчерашняя ночь была такой чудесной, волнующей — просто невероятной. И, поддавшись ее магии, она совершила непростительную ошибку. Он подарил ей воспоминания, а она, по слабости или глупости, отдала взамен свое сердце.
И ведь она прекрасно знала, чем это кончится. Прекрасно знала.
Мэган вытерла глаза тыльной стороной ладони, не давая слезам скатиться. Выглянув в окно, она увидела, что пейзаж совершенно переменился. Ярко светило солнце, и снег блестел в его лучах — как будто кто-то рассеял по сугробам алмазную пыль. Синее небо простиралось до самого горизонта, который стал теперь шире: в отдалении можно было различить скалистые вершины гор, облаченные в благородные белые одеяния. Ворон пролетел мимо окна и сел на верхушку дерева.
И вновь у нее потекли слезы.
Молодая женщина прижалась лбом к холодной глади стекла, отчаянно желая, чтобы Кайл уехал сегодня же — вместе со своими дурацкими идеями о Рождестве.
С нее довольно. Полученный прежде тяжелейший урок, боль потерь и разочарований при- учили ее к мысли, что Рождество — не ее праздник. И она была тысячу раз права.
И Кайл тоже был не для нее, как бы горячо Мэган того ни желала.
Этот человек ничего ей не обещал. Что с того, что вчера они провели необыкновенную ночь? У нее нет никакого права ожидать от него чего-либо еще.
Почему ей так больно?
Стук в дверь заставил ее вскочить и обернуться — удостовериться, что дверь заперта.
Не отвечая, Мэган подошла к двери, но ручку не повернула.
— Мэган?
Она отошла и снова приникла лбом к прохладе стекла, желая, чтоб Кайл убрался, но в глубине души надеясь, что он останется.
Сегодня рано утром она проснулась в смятении. Потихоньку выбралась из-под одеяла и, подбросив дров в камин, прокралась наверх, стараясь не разбудить своего гостя…
— Я знаю, что ты здесь. Нам надо поговорить, Мэган. Если хочешь, можно говорить и через дверь, но я бы предпочел, чтобы мывидели друг друга.
Вздохнув, Мэган уступила. Нет, она не способна противостоять этому человеку.
Открыв дверь, она попятилась назад и обняла себя руками. В этом жесте была бессознательная попытка защитить себя и свои чувства.
