Валерия Савельева - Головная боль в наследство
– Проверил?
– Ага, я, походу, действительно попал… Как ты и спел – сладкий яд.
– Целовались? – Иринин усмехнулся.
– Угу, но не больше.
– С твоим характером иного и не ожидал.
– Ну, я просто сам испугался, сообразив, что… – тяжело вздохнул, кидая взгляд на Борьку, пускающего дымовые колечки.
– Значит, ты его хочешь? – вопрос в лоб, именно тот, что я не хотел себе задавать.
– Не знаю… наверное… не задумывался…
Борька фыркнул, казалось бы, выражая этим всё своё ехидство. Он-то явно уверен, что на самом деле ответ положительный, а вот я – не особо, надеюсь ещё, что это временное помешательство.
– Если честно, не представляю, что мне делать, – пробормотал я через некоторое время, закуривая очередную сигарету. Да-да, бросил, но сегодня опять начал. Совесть, не грызи!
– Жить без запар? – Иринин заржал. – Ну, вернее, валить и тра…
– Боря!
– А что? Неплохой же вариант.
– Поставить бы тебя на моё место, вот бы порадовался тогда твоим рассуждениям, – проворчал ему в ответ, впрочем, обдумывая предложение.
Валить и трахать, значит? Ну-ну, сравнивая нас с Маридом, скорее, можно предположить, что при первых же поползновениях это он меня легко скрутит и запрёт в комнате, чтоб не лез. Ну, или мне всё же удастся его завалить и привязать к кровати – а иначе никак, право слово – и… да, даже в таком варианте иметь будут именно меня. Другую картину сознание почему-то не подкидывает.
– Ах-хах, ну я же стараюсь мыслить трезво, честно. Просто лесби среди моих знакомых уже давно появились, а те, что по мальчикам, только сегодня. Притом, почему-то переквалифицировавшиеся из натуралов, – ехидная зараза.
– Иринин, дурак, я не по мальчикам, – рыкнул, отвешивая другу оплеуху.
– Да-да, я так и поверил, – и ржёт, аж слёзы на глазах выступили.
– Не смешно.
– Хорошо-хорошо! Тогда другое предложение. Можешь пока свалить ко мне, комната свободная стоит одинокая и пылится. Туда джинн уж точно за тобой не попрётся – люто меня ненавидит.
– В смысле, сбежать? – я кинул окурок на тарелку, которую Борька приспособил в качестве пепельницы, и едва подавил желание вновь потянуться к пачке.
– Нет, просто уйти на время, собрать в кучу мысли и успокоиться. А потом вернуться домой полноценным мужиком, который не будет обращать внимания на какого-то симпатичного, но всё же старпёра, – Иринин хитро ухмыльнулся.
– Дурак, Марид не старый!
– Угу, если прикинуть, что ему, – Борька начал загибать пальцы, будто б считал года, – примерно восемьсот-девятьсот лет, то он со-оовсем не старый.
– Идиот…
Хотя уйти ненадолго – неплохая идея. Будет время подумать, разобраться в себе, не выискивая ифрита взглядом каждую свободную секунду. Просто успокоиться и расслабиться, слушая, как друг перебирает струны гитары. Раньше я частенько убегал к Борьке с ночёвкой, когда был в плохом настроении, просил его сыграть что-либо грустное, можно и без слов, только мелодию. А потом засыпал, свернувшись калачиком на диване рядом с ним. Утром настроение удивительным образом приходило в норму, а мысли очищались.
Только вот, если смоюсь к Иринину, который в паре кварталов от меня живёт, будет более чем странно. Зачем, спрашивается? Это маман поверила бы в любую околесицу, а принципиальный джинн – сомневаюсь.
– Так что скажешь? Ко мне приедешь на недельку? – Борис наклонился, стараясь заглянуть мне в глаза.
– Я ещё подумаю, – вздохнул. – От трудностей не стоит убегать.
– Ага, от них стоит загибаться и понимать, что уже больше не стоит, – друг многозначительно покивал, делая в последнем слове ударение на И. – Может, ещё что-нибудь спеть?
– Давай на бис?
А потом ребята продолжили репетицию, и я не уходил, можно сказать, до самого её окончания. Вновь и вновь слушал строчки таких знакомых и давно уже заученных наизусть песен да в который раз подмечал, что Иринин просто шикарно поёт, а парни – хорошо играют, дополняя его голос.
Из ДК выходили шумной компанией, распугивая своим неформальным видом проходящую мимо гопоту. Правильно, их-то было всего трое, а нас аж шестеро! Жаль только, что Борька с ребятами сразу направились "налево" – не подумайте, к служебной парковке, ничего лишнего, – а я же "направо" к своему авто, одиноко прозябающему во дворах.
Дождь уже не лил как из ведра, но всё же моросил. Холодина на улице была жуткая, я даже пожалел, что утром слишком торопился и не стал искать куртку. В наших краях в августе уже довольно прохладно по вечерам даже в хорошую погоду, а уж в такую паршивую, как сегодня, и подавно. Потому теперь кутался в тёплый шарф, хоть немного спасающий от холода.
Опустил голову, закрывая нос шарфом и глубоко вдыхая. Чувствовался запах сигарет – знатно я сегодня прокурил эту вещицу – и ещё что-то неуловимо-сладкое, приятно кружащее голову. Помнится, когда-то так же глубоко вдыхал этот аромат, наслаждаясь… Чёрт! Гель для душа Марида, тот самый, которым я на горячих источниках мылся! Так получается, это я его шарфик приватизировал? М-да, жди, Толик, скорого разноса за то, что не принадлежащая тебе вещь воняет теперь куревом.
Однако джинн промолчал, даже не потребовал шарф обратно. А я и не напоминал, закинув оный к себе в шкаф – почему-то захотелось оставить такую вещицу себе, ифрит же новый наколдует. Или заберёт этот, когда приметит его у меня.
И течение дней опять вернулось в прежнее русло: дружеские беседы с Маридом, сковывающие лицо вежливые улыбки вместо жарких объятий, которых действительно хотелось бы. Борька слал смс почти ежедневно, спрашивая, что же я надумал, а ответа всё не было. Вроде бы и хочется сбежать к нему, но я не могу придумать веской причины для ифрита. Сказать честно: "Я тебя хочу, так что уйду на время, чтобы не испытывать соблазна"? Но… я не то чтобы хочу и… короче, не знаю.
Смыться в загородный дом – тоже не лучший вариант. Туда-то джинн точно увяжется за мной, а это ещё хуже, чем быть запертым с ним в квартире. Город успокаивает своих постоянных жителей.
Но терпение имеет свойство кончаться. Не думаю, что причиной обязательно служит какое-то событие, нет. Скорее, мысли. В один прекрасный момент их становится слишком много и появляется желание решить хотя бы один из вопросов не теоретически, а на практике.
Тем вечером мысли ползали в голове, словно населяющие её в большом количестве породистые тараканы. Чтобы освежиться и расслабиться, я как раз стоял в душе, чувствовал, как тугие струи воды бьют по коже, и понимал – настолько легко от уже порядком поднадоевших дум о Мариде избавиться не получится. Они уже долгие дни были единственным, что действительно меня волновало. Будто девчонка в слащавой мыльной опере, страдающая, что "объект мечтаний" её не замечает, и в то же время не понимающая, а нужен ли он ей на самом деле.
