Виктория Васильева - Всё для тебя
— Какая память, Генрих, ты что. Отдай мне или немедленно выбрось!
— Хорошо… — сказал он и сильно покраснел. — То есть, нет, я оставлю это себе… Я люблю тебя, Анна!
Анна не знала, что теперь делать.
— А если это кто-нибудь увидит?
— Никто, — робко произнес он. — Ну а если и увидит, то я буду только гордиться, что такая женщина была у меня в квартире.
Он помог ей одеться.
— Я провожу тебя.
Они молча сели в машину.
«Только бы не было неприятностей из-за этой пленки. Зачем он снял сцену несостоявшейся любви? Молодая кровь, горячая. Хочется острых ощущений. Полюбоваться женщиной в ее отсутствие, — она улыбнулась. — Бедный влюбленный Генрих, разве мало девушек вокруг!»
— Ты расстроилась?
— Да нет, — Анна положила ему руку на колено. — Главное, чтобы ты ее никому не показывал.
— Можешь быть уверена, твоей красотой буду наслаждаться я сам.
Машина подъехала к дому Джулии.
— При первой же необходимости, я к твоим услугам! — твердо сказал Генрих, целуя руки Анны.
— Ну как прошла ночь? — поинтересовалась Джулия, увидев Анну в театре.
Анна опустила глаза.
— Понятно, — сказала Джулия. — Я так и знала.
Катерина, победно подняв голову, прошла мимо.
— Сколько осталось до премьеры «Снегурочки»? — спросила Анна.
— Две недели, скоро мы расстанемся с ней.
Анна облегченно вздохнула.
«Скоро кончится этот кошмар. Я снова буду в Петербурге. Старый город, старые друзья. Только бы выдержать этот месяц!»
Она старалась не думать ни об Эдуарде, ни о Генрихе. Репетиции полностью поглотили ее.
«У меня все хорошо. У меня есть имя, деньги. Я не должна страдать», — успокаивала себя женщина.
Борис все время вертелся вокруг. Сидел на репетициях, посещал вечерние спектакли. Анна не обращала на него внимания.
Как-то он поймал ее в коридоре.
— Перестань за мной ходить! — раздраженно сказала женщина.
— Ты помнишь ту ночь? Мне с тобой было очень хорошо.
Анна попыталась его оттолкнуть, но он сильно прижал ее к стене.
— Анна, — целуя ее, шептал Борис, — вернись в гостиницу.
Анна закричала.
На ее крик из гримерных повыскакивали артисты. Испуганный Борис отошел в сторону.
«Ну и репетиция у меня теперь! Все хуже и хуже!»
Она хлопнула дверью, войдя в свою гримерную.
— Джулия, — взмолилась Анна, спрячь меня куда-нибудь.
— Не бойся, я его сюда не пущу! А завтра увезу тебя в свой дом, под Милан.
Небольшой дом, окруженный садом, стоял на берегу речки.
Анне очень понравилось это место. Каждый день она отдыхала в уютной беседке. Читала и смотрела на небо.
«Продержаться только месяц, а потом — Петербург и новые заботы. Теперь я понимаю холостяков и монахов. Монахов, правда, не очень, а вот холостяков! Живут себе всю жизнь одни. Никому ничем не обязаны, не расстраиваются по поводу любовных неудач, — она посмотрела на высокое чистое небо. — Свобода! Бесконечная свобода, только пари над землей и наблюдай, чем там занимаются эти людишки».
Она закрыла глаза.
Чьи-то руки мягко опустились ей на плечи.
Она вздрогнула.
«Кто это? Здесь никого нет!»
Руки соскользнули с плеч на грудь.
Анна вскочила.
— Генрих! — воскликнула она. — Ты…
— Да, это я, — спокойно сказал парень. — Джулия отправила меня сюда развеселить тебя.
— Ты меня напугал! — Анна перевела дыхание.
Он рассмеялся.
— Сегодня очень теплый день! И вода блестит, как зеркало на солнце!
И Генрих, сбросив джинсы и майку, кинулся в речку.
— Подожди, ты забыл снять носки! — Анна залилась звонким смехом.
— Иди ко мне! — крикнул он, стоя по пояс в воде и кидая на берег уже мокрые носки.
Анна подошла близко к воде.
— Генрих, перестань брызгаться! — она заслонила лицо локтями.
Он схватил ее за руку и потащил в воду.
Она, смеясь, сопротивлялась, но было уже поздно. Легкий халат намок, прилип к телу.
Они барахтались в воде. Генрих пытался ее поймать, но Анна ловко ускользнула от него. Наконец, он поймал подол ее халата.
— Отпусти, — закричала женщина, ударив рукой по воде.
Брызги веером полетели в лицо парня.
— Ах вот как?
Он привлек ее к себе.
Анна смеялась, приняв его объятия за шутку, но, взглянув в его глаза, она замолчала.
— Не надо, Генрих, — прошептала она.
Он проглатывал ее страстным взглядом. Руки блуждали по спине, стягивая халат с плеч.
— Генрих!..
Анна хотела вырваться, но он сжал ее в объятиях крепче. Целуя, взял на руки и аккуратно положил на берег.
Халат прилип к телу, выдавая все совершенства ее фигуры. Парень положил руку на грудь Анны, трогая пальцами выдающийся из-под ткани сосок.
Женщина взяла его руку, убрала с груди.
— Не надо! — тихо сказала она.
Генрих лег на траву, положил руки за голову и уставился в небо.
Анна, поправив волосы, встала, повернулась к молодому человеку спиной.
И вдруг ее обхватили его руки. Он повалил ее на траву и распахнул халат. Решительный огонь блеснул в его глазах.
Сопротивляться было бесполезно.
Анна закрыла глаза.
Мягкие руки ласкали ее тело. Она возбуждалась от прикосновений его языка и губ к ее соскам. Знакомое ощущение разливалось по всему телу. Она хотела оттолкнуть его, но ослабевшее тело не слушалось. Он возбуждал ее лоно. Анна стонала, закусив губу и вздрагивая; бедра раздвинулись сами, бедра приглашали, хотели обнять его. Генрих глубоко проник в нее. От приятного ощущения у нее закружилась голова. Она обвила его шею руками и, тихо постанывая, двигалась вместе с ним. Целуя губы Анны, парень сильно прижал ее к себе. Они вместе громко простонали.
Генрих лег рядом.
Анна задумчиво смотрела в небо.
Он попытался что-то сказать, но, взглянув на ее лицо, передумал. Встал, оделся и молча пошел к дому.
Через некоторое время в дом зашла Анна.
Молодой человек, сидя в кресле-качалке, читал книгу.
Анна переоделась.
— Ты не волнуйся, — сказал он. — Я сейчас уеду.
— Генрих… — начала женщина.
— Нет-нет, не беспокойся, все хорошо, — он подошел к Анне. — Если бы ты знала, как я тебя люблю. Ты потрясающая женщина! Такой, как ты, больше нет. Но я же вижу, что твоими мыслями полностью владеет Эдуард, хоть ты теперь меня так не называешь.
Он поцеловал ее в губы:
— После того, что сейчас было, я люблю тебя еще больше.
Анна вздохнула.
— Еще увидимся, да? — спросила она.
— Конечно.
Он пошел к машине.
— Пока! — крикнул Генрих, помахав рукой.
