Кэти Уэбб - Никому тебя не отдам
— Ты не помешаешь.
Вскоре они спустились с крыльца и пошли по дорожке вдоль здания.
— Пять блоков уже практически готовы, — говорил он, вынужденно повышая голос, поскольку где-то неподалеку работали молотками. — Полы перестелили на днях. Теперь дело за окнами. А сейчас кроют новую крышу, с окнами — по твоему совету. Кровельщики утром приехали.
Стоял чудесный день бабьего лета. В сиреневой воде залива отражалось солнце. Мимо проплыли два лебедя, оставляя расходящиеся следы на воде. На другом берегу залива клены уже начали менять цвет, представляя роскошную осеннюю палитру всех оттенков красного, оранжевого, желтого. Лиственница и кедр оживляли картину свежими вкраплениями зеленого.
Кэтлин вдохнула полной грудью, наслаждаясь солнцем и пейзажем. Скоро ремонт будет закончен. Газон приведут в порядок: постригут, украсят клумбами. Дорогу заасфальтируют. Ей уже чудился счастливый смех молодых жильцов, болтающих друг с другом на свежем осеннем воздухе.
— Так здорово, что даже не верится, — сказала Кэтлин, благодарно глядя на Блейза. — Словно из сказки со счастливым концом.
Блейз, казалось, не разделял ее настроения.
— Да уж, сказочка, — с некоторой тревогой в голосе произнес он.
Блейз стоял так близко, что Кейт чувствовала тепло, исходившее от его тела.
Она решила высказать то, что было у нее на душе:
— Без тебя Майк стал бы бездомным. Ты хочешь, чтобы люди видели тебя таким, каков ты есть. Ты боишься казаться людям идолом. Боишься, что, идеализируя тебя, они не постесняются тебя использовать.
В глазах ее стали собираться слезы, и она, чтобы сдержать их, рассмеялась несколько наигранно.
Он взял ее за подбородок и смахнул слезу со щеки подушечкой большого пальца.
— Хорошо, что ты все понимаешь, Кейт.
Они стояли неподвижно, казалось, целую вечность. Блейз пошел к дому первым. Кэтлин медленно последовала за ним.
Кухня и жилое помещение представляли собой одно целое. Линолеум яркой расцветки покрывал пол. Белая мебель была невысокой, чтобы сидящий в инвалидном кресле человек мог сделать все, что ему необходимо.
— А ванная?
Кэтлин вошла через расширенный дверной проем в комнатку, где все сверкало белизной.
— Мне пришлось повозиться с сантехникой, но сделали все отлично.
— Ну как, твоя вера в гуманность хоть немного укрепилась? — с улыбкой спросила Кэтлин.
Они вышли из дома и двинулись по тропинке к следующему блоку. Тут навстречу им вышел пожилой рабочий в спецодежде. Он был явно чем-то озабочен.
— Блейз, я как раз вас искал.
— Что-то не так, Ларри?
— Вам бы лучше пойти и самому посмотреть. Блок номер два.
Мужчины шли быстро, Кейт за ними не успевала. Подойдя к входу во второй блок и открыв дверь, она увидела, что мужчины стоят в крохотной ванной на четвереньках.
— Видите, весь пол превратился в труху. Съеден.
Блейз вскочил на ноги:
— Пойду загляну снизу.
Кэтлин и Ларри следовали за ним. Они молча ждали, пока он ползал под домом. Через некоторое время Блейз вылез с озадаченным лицом.
— Ну, что там? — одновременно спросили Кэтлин и Ларри.
— Странное дело. Все балки на месте. Но когда я дотронулся до одной из них, возникло облако пыли. Здание ни на чем не держится.
— Это жучки, — задумчиво пробормотал Ларри. — Надо позвать специалистов, чтобы они сказали, как нам быть дальше.
Сердце Кэтлин забилось в тревоге. Блейз пошел в офис звонить. Она поспешила следом.
— Кейт, тебе не пора?
Кэтлин подняла на него глаза, стараясь не подать виду, что обиделась: она знала, что Блейз привык справляться со своими проблемами сам. Как бы там ни было, она не собиралась бросать его в беде одного. Не собиралась уезжать до тех пор, пока сама не услышит вердикт из уст специалиста. Блейз уже вызвал инспектора по строительству, и тот скоро примчится.
— Спасибо, я подожду.
— Мне няньки не нужны.
— Ты знаешь, это и мой проект.
Блейз пожал плечами:
— Как хочешь.
Пожилой мужчина в испачканной спецодежде постучал в полуоткрытую дверь.
— Заходите, — пригласил его Блейз. — Кофе не хотите?
— С удовольствием.
— Сейчас сделаю, — сказала Кейт. Она была рада возможности оказать хоть кому-нибудь услугу.
Инспектор пил кофе. В голове у Кэтлин шумело. Сердце отбивало секунды. Инспектор молчал, уставившись в чашку. Наконец он поднял глаза и перевел взгляд с Блейза на Кэтлин и обратно.
— Я составлю акт. Это жучок. Но повреждены не все блоки.
— Сколько? — спросил Блейз.
— Восьмой и девятый в порядке. Они повыше. Там вентиляция получше. Что же до остальных, боюсь, вам предстоит большая работа.
— Что надо сделать? — спросил Блейз.
— Поскольку здания очень старые, возможности работать внизу, под полом, просто нет. Придется все разбирать сверху. Убрать полы. Заменить балки. Некоторые блоки будут в худшем состоянии, чем другие. Все это вы найдете в моем отчете. — Инспектор пристально посмотрел Блейзу в глаза. — Не хотелось бы мне вам этого говорить, но дела были бы не столь плохи, если бы вы не переоснастили эти блоки.
— Так, значит, все было впустую? — спросила Кэтлин сдавленным голосом.
— Увы. Жаль, что раньше меня не пригласили. Я вам во всем готов помочь. Вы делаете благородное дело, помогая этим ребятам.
— Спасибо.
Блейз проводил инспектора до дверей.
— Я согласен работать бесплатно. Все-таки жаль, что меня не позвали раньше.
— Я думал, что все в порядке, — пробормотал Блейз. — Я сам подлезал под каждый блок.
Мужчина кивнул и натянул на голову кепку.
— В том-то и проблема с этими жучками. На вид все кажется прочным. А вы ведь из Калифорнии, — добавил инспектор, глядя на Блейза. — Там у вас сухо, таких жучков нет. Откуда вам было знать про нашу напасть? До свидания, мадам.
Инспектор, прикоснувшись на прощание к козырьку форменной кепки, ушел.
Кэтлин показалось, что комната внезапно стала тесной — стены навалились на нее, стало трудно дышать. Кэтлин схватилась за оконную ручку и начала дергать ее, пытаясь открыть окно.
— Позволь мне.
Блейз стоял у нее за спиной, она чувствовала его дыхание затылком.
Одним движением распахнув окно, Блейз глубоко вдохнул свежий воздух.
— Это еще не конец света, — сказал он спокойно.
— Как обидно! — воскликнула Кэтлин, опустив плечи. Она готова была броситься к Блейзу за утешением, но на этот раз они влипли вместе. «Вместе в радости и в горе». Эта клятва крепко засела у Кэтлин в голове.
Она отступила к столу и обхватила себя руками.
