Дениза Алистер - Теперь мы вместе
Бетси надула губки.
— И потому ты был такой нервный?
— Да, но теперь… — Он лениво вытянулся, будто сытый, довольный тигр. — Теперь я понял, что оба мы — взрослые разумные люди и вполне способны владеть ситуацией.
Бетси уткнулась подбородком в колени. Она далеко не была уверена в разумности своего поведения. Не остается сомнений, что Дэн настроен продолжать их отношения. Бетси сосредоточенно созерцала мерцающую морскую гладь. А хочет ли она сама этого продолжения?
Ей становилось не по себе при мысли о том, что их связь обречена… Оборвать опасный роман, прежде чем она всерьез привыкнет к Дэну и начнет страдать, казалось самым разумным. Так почему же она медлит? На что надеется?
— Не хочешь пойти окунуться? — спросил Дэн.
— С удовольствием! — весело отозвалась она. — Но я не захватила купальник.
— А зачем он? Отсюда тебя только какой-нибудь пограничник может увидеть, да и то в бинокль. — Дэн выразительно вздохнул. — Ну и, разумеется, я.
— А я доставлю этим удовольствие старичку?
— Какому старичку? Я еще в самом расцвете сил! — запротестовал он, делая вид, что обиделся. — Жестокая, сопливая девчонка… Почему ты не бежишь в море?
Бетси колебалась. Она вспомнила, что раньше, когда приходила на этот уединенный пляж, всегда испытывала желание снять с себя одежду и прыгнуть в воду, но никогда этого не делала. Она встала. Довольно строить из себя стыдливую фиалку.
Словно бросая самой себе вызов, Бетси бойко скинула желтый цветастый сарафан и маленькие кружевные трусики. Ведь в конце концов после этой безумной ночи никаких секретов от Дэна у нее действительно не осталось.
— О-ля-ля, — он поцеловал кончики ее пальцев. — Каждый мужчина, начиная с Адама, ценит природную красоту женского тела, а твое… Ты никогда не пробовала сниматься для журналов?
Бетси засмеялась и покачала головой.
— У меня вверху не хватает дюймов. Хотя сейчас это дело поправимое. Можно прибавить себе очарования хирургическим путем.
— Ни в коем случае! Эти две чудесные грудки как раз созданы по размеру моих ладоней, они идеальны.
— Спасибо вам, добрый господин, — сказала Бетси и вошла в воду.
— Не заплывай далеко! — крикнул Дэн спустя несколько минут. — Не забывай, что для твоего спасения мне придется броситься в море в гипсе.
Она подплыла ближе к берегу. Прохладная, кристально прозрачная вода дарила поистине райское наслаждение.
— Хотелось бы и мне присоединиться к тебе.
— В костюме Адама?
— Разумеется.
Бетси загадочно улыбнулась.
— Я тоже была бы не против.
Его откровенное восхищение раскрепощало, делало Бетси беспечной юной девушкой. Дэн заставил ее остро чувствовать радость бытия. Как хорошо быть молодой, красивой и желанной, с восторгом думала она.
Через пару минут, высоко подняв голову, она вышла из моря. Перспектива предстать перед Дэном нагой заставляла сердце трепетать, но она шествовала по пляжу почти с королевским достоинством.
— Силы небесные, — сдавленно пробормотал Дэн. — Ты делаешь из меня настоящего грешника.
— Значит, ты скоро попадешь в ад. — Бетси неспешно вытиралась его рубашкой.
— А ты плавала без купальника, когда приходила сюда с мужем? — спросил он.
— Нет. — Грациозно переступив, Бетси натянула трусики. — В этом отношении Брюс был похлеще любого пуританина.
— Поэтому он предпочитал гасить свет, ложась с тобой в постель?
— Да. Но при всем занудстве… — В ее глазах вспыхнули упрямые зеленые огоньки. — Мы были по-своему счастливы.
— Вот как? — сухо спросил Дэн.
Набросив сарафан, Бетси с фантастической тщательностью принялась расправлять каждую его складочку.
— Наверное, беда была в том, что я… влюбилась не в Брюса, а в свой идеал — воплощение верности и порядочности. Хотя муж был интеллектуалом и фанатично придерживался кодекса чести. И в юморе ему нельзя было отказать, но… — Она закусила губу. — Не хочу быть предательницей, но иногда Брюс относился к некоторым вещам слишком серьезно.
— Например?
Бетси поморщилась.
— Он высчитывал, какая у него будет пенсия, тщательно следил, чтобы мы питались только богатой витаминами пищей…
— Сколько ему было лет?
— Столько же, сколько мне — двадцать семь, когда мы поженились.
— Где ты с ним познакомилась?
— Он продавал мамин дом в Харуэлле после того, как она решила окончательно перебраться в теплые страны. Брюс был агентом по торговле недвижимостью. Коммерсант с хорошими перспективами. Симпатичный, надежный парень, на которого можно положиться во всем.
— Это естественная реакция на ветреных друзей твоей матери, — заметил Дэн, набирая в пригоршню мелкие камешки и просеивая их сквозь пальцы.
— Возможно, — нахмурилась она.
— А его правильность не раздражала тебя?
Бетси сокрушенно кивнула.
— Но только после его смерти осознала, до какой степени. А вначале я вовсе не обращала на это внимания. Меня даже забавляло, когда он делался не в меру щепетильным или начинал диктовать правила. Это было совсем не похоже на богемную жизнь, к которой я привыкла, и мне казалось, что так он проявляет свою заботу обо мне. — Несколько раз она провела массажной щеткой по влажным волосам. — Но когда он начал возражать против моих писательских занятий, это меня уже нисколько не забавляло.
— И ты послушалась? Что же интеллектуалу мешало-то?
— Брюс вообще настороженно относился к литературному ремеслу. Везде ему мерещилась претенциозность, эпигонство. Кроме того, он был убежден, что жена должна прежде всего посвящать себя семейной жизни. — Она пожала плечами. — Согласись, против таких доводов сложно возражать.
— И ты не стала отстаивать свое право писать?
— Нет. Наверное, сейчас это может показаться странным, но мне хотелось угодить ему. Ты готов идти?
Дэн подтянул к себе костыли и с их помощью поднялся на ноги.
— У меня сложилось впечатление, что ты вообще редко спорила с мужем, — сказал он, когда они начали подниматься вверх по склону.
— Почти никогда.
— Но зато иногда ты ничего другого не делала, как только до одурения сражалась со мной, — напомнил он.
— Это другое дело.
— Почему? Потому что мы не муж и жена? Значит, если бы я надел тебе кольцо на палец, ты повиновалась бы мне без разговоров?
Бетси по-кошачьи подобралась.
— Вряд ли.
Он искоса взглянул на нее.
— Я так и думал.
— В наших спорах сразу все выплескивается наружу. Разрядимся и успокоимся. А Брюс никогда не позволял себе грубого слова. Понимаешь? Он обижался. Был способен дуться на меня целыми днями, а иногда и неделями. Когда я отказалась продать виллу, он так до конца и не простил меня за это.
