Эва Киншоу - Лицом к лицу
Ванесса обняла сестру за плечи.
— Но ведь ты по-прежнему думаешь о нем?
— Я перестану, — пообещала та. — Не бойся, я не стану ревновать. Ты ведь меня знаешь: я все время влюбляюсь, но это быстро проходит… А ты совсем другая. Раз уж тебя наконец оставила тоска по Кевину и ты смогла влюбиться снова, я буду радоваться этому больше всех. Ты мне веришь? — с тревогой спросила она, заглядывая Ванессе в глаза.
Девушка вздохнула и после некоторого молчания осторожно проговорила:
— Понимаешь, Сюзи, мне кажется, что это не тот человек, который мне нужен.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я боюсь, что все это — лишь физическое влечение и ничего больше. Эдвард так не похож на Кевина!.. — в отчаянии воскликнула Ванесса. — С ним я постоянно чувствую себя в осаде и вынуждена сопротивляться.
Некоторое время сестры молча сидели обнявшись. Наконец Сюзан нарушила молчание.
— Наверное, все дело в том, что Эдвард не привык, чтобы женщины ему отказывали. Напротив, они сами вешаются ему на шею. Взять хотя бы меня… А когда он начал ухаживать за тобой, то впервые столкнулся с серьезными препятствиями. Скажи честно, Несси, одним из этих препятствий была я?
— Конечно, — кивнула та. — Я чувствовала себя ужасно виноватой перед тобой и пыталась держать дистанцию, но…
— Не переживай. Теперь ты знаешь, что я тебе не соперница.
— Кстати, а как тот скрипач, о котором ты тогда говорила? — спросила Ванесса. — Он тоже здесь на гастролях?
— Нет, но постоянно звонит и шлет мне телеграммы. Теперь, когда я могу выкинуть Эдварда из головы, кто знает… Придумала! — неожиданно воскликнула Сюзан. — Я расскажу Эдварду об этом скрипаче.
— Не надо! — взмолилась Ванесса.
Та улыбнулась и бросила на младшую сестру лукавый взгляд.
— Ну, хорошо, не буду. А ты, дорогая, взамен обещай, что больше не будешь прятаться за меня. Если у тебя есть какие-то сомнения насчет Эдварда, это твое дело, но запомни — я не стою на твоем пути и никогда не стояла. Весь этот роман существовал только в моем воображении.
— Но…
— Несси, — серьезно сказала Сюзан, — ты знаешь, что иногда я совершаю необдуманные поступки, но все же я не такая дура, чтобы упорствовать в своих глупостях. И если ты доверяешь мне, то даже в мыслях не должна больше связывать меня и Эдварда Мэддокса.
— Кому мне еще доверять, как не тебе? — улыбнулась Ванесса.
— Так ты обещаешь?
— Ну, хорошо, обещаю.
— Отлично. Кстати, если ты хочешь знать мое мнение, мне кажется, что Эдвард как раз тот мужчина, который тебе нужен.
Сюзан приняла решение уехать сразу после обеда.
Эдвард с утра закрылся в фотолаборатории под предлогом того, что ему надо срочно проявить какие-то пленки. Ванесса решила, что он избегает встречи с Сюзан, однако вскоре поняла, что ошиблась.
Он вышел к обеду и протянул девушкам пачку фотографий. Там были они сами в струях водопада, цапли над водой, караулящие добычу, смешные какаду на ветвях роскошных деревьев… Сюзан восторженно рассматривала снимки и очень обрадовалась, когда Эдвард подарил ей некоторые из них.
— У меня останутся прекрасные воспоминания об этой поездке! — воскликнула она.
Глядя на эту троицу со стороны, никто не смог бы догадаться о драматических отношениях, которые сложились между ними. Обед прошел спокойно и весело, за беспечной оживленной беседой. Сюзан была как всегда очаровательна, Эдвард добродушно шутил. Ванесса чувствовала, что сестра не прочь поговорить с ним с глазу на глаз, и втайне радовалась, что такой возможности не представилось.
Съев кусок яблочного пирога, Эдвард встал и откланялся под тем предлогом, что его ждут родители Лесли. Они торопились с постройкой новой плотины на ручье и, поскольку каждая пара рабочих рук была на счету, попросили племянника помочь.
За Сюзан вскоре приехал автомобиль из Бэтлоу, и она торопливо распрощалась с сестрой, боясь опоздать к самолету. Ванесса осталась одна, с некоторой тревогой ожидая вечера, когда ей предстояло вновь оказаться один на один с Эдвардом.
Хотя я и пообещала сестре, что не стану больше прятаться за нее, ему вовсе не обязательно знать об этом, решила Ванесса. К тому же у меня есть и другие причины быть с ним осторожной.
Она приготовила на ужин ростбиф и тыквенный суп. Уже начало темнеть, но Эдварда все не было.
Наконец девушка услышала характерный шум приближающегося джипа, и вскоре Эдвард поднялся на освещенную веранду. При виде его Ванесса сначала изумленно вытаращила глаза, а потом громко расхохоталась — он был с головы до ног покрыт слоем засохшей глины.
— Смейся, смейся, — с укоризной проговорил он. — Вот поползала бы сама полдня в грязи у прорвавшейся трубы, я бы на тебя посмотрел.
— Извини, я тебе очень сочувствую, — сказала девушка. — Вот только боюсь, что ванна засорится…
Эдвард швырнул на стул свою шляпу и встал посреди веранды, широко расставив ноги.
— А я и не собираюсь лезть в ванну. Ты что, за дурака меня принимаешь?
— Я не стану отвечать на этот вопрос, — усмехнулась Ванесса. — Но как же ты собираешься мыться? Или решил ходить грязным до первого дождя?
— Я буду мыться на улице, из-под крана. — Он кивнул в сторону огромной цистерны с водой. — Не могла бы ты принести полотенце и мыло?
— Слушаюсь, сэр! — шутливо ответила девушка и скрылась в доме.
Когда она вернулась, Эдвард уже снял рубашку. Неяркий свет струился из-под потолка веранды и мягко разливался по его загорелой коже, высвечивая золотистую курчавую поросль на груди. Он взялся за пуговицу джинсов, но при виде Ванессы помедлил. Она тоже застыла в дверях. Эта немая сцена продолжалась с полминуты, пока наконец девушка не нашла в себе силы оторвать взгляд от мускулистого, отлично сложенного мужского тела.
— Вот мыло и полотенце, — пробормотала она. — И еще я захватила вот это. — Она смущенно протянула Эдварду бутылку пива. — Я подумала, что ты, наверное, хочешь пить.
Когда он взял бутылку, их пальцы на мгновение соприкоснулись, и Ванесса поспешно отдернула руку.
— Да, ты не ошиблась. — Он сделал насколько больших глотков. — Вода в цистерне очень холодная, но теперь я, пожалуй, даже спою.
Он залпом допил пиво, поставил бутылку на пол и, сбежав по ступенькам крыльца, исчез в темноте.
Ванесса осталась там, где стояла. Противоречивые чувства переполняли ее. Она и радовалась тому, что лед в их отношениях сломан, и в то же время сердилась на себя за ту чисто физическую реакцию, которую вызвало в ней зрелище полуобнаженного мужского тела.
Вдруг сквозь плеск воды послышалось пение. Глубокий баритон Эдварда то звучал громче, то затихал.
