Делла Спринг - Однолюбка
Он постучал так коротко, что никто не успел бы сказать «Войдите!», и вбежал в комнату.
Но тут же остановился, как громом пораженный.
Мэри стояла лицом к окну, полностью обнаженная. Какой-то мужчина склонился над ее плечом и держал ее руку. То ли целовал, то ли просто касался?
Оба недоуменно обернулись.
— Я, кажется, не вовремя? — ледяным тоном спросил Ред и стиснул кулаки, чтобы не стереть этого парня в порошок.
— Разумеется, — сухо ответил мужчина. — Приходите через полчаса, мы уже закончим.
Мэри то краснела, то бледнела.
— Ред, — пролепетала она. — Я могу тебе все объя…
— Полагаю, тут нечего объяснять. — Ред сам удивился холодности своих слов, а внутри в нем нарастала лютая, абсолютно неконтролируемая ненависть.
Женщины! — подытожил он, давясь комком в горле.
Все они одинаковы!
Он вышел из комнаты и хлопнул дверью, злясь на себя за то, что был таким ослом.
— Это твой обожатель? — невозмутимо поинтересовался Джошуа и снова перевел руку Мэри в положение, которого добивался. Он отступил назад и склонил голову набок, чтобы проверить ее позу.
— Не опускай руку, — напустился он на нее.
Мэри послушно подняла руку.
— Я хочу к Реду, — запричитала она.
— Сделаешь это позже, — безапелляционно отрезал он. — Через полчаса я закончу, и ты сможешь с ним помириться. А нет, так Париж все еще ждет тебя.
Мэри безропотно сдалась. Она знала, что бессмысленно спорить с Джошуа, если дело касается его скульптур. И, возможно, он по-своему прав. Пока она оденется, пройдет еще какое-то время, и не исключается, что за эти полчаса Ред слегка поостынет.
Хотя в это не очень верилось. Ну почему она сразу не сказала ему, что это Джошуа.
— Не шевелись, сокровище мое, — пробормотал Джошуа, и она услышала, как он у нее за спиной делает энергичными штрихами наброски. — Если он закатит тебе сцену из-за подобной ерунды, то гони его к черту. Художникам нужны партнеры, обладающие терпимостью. И не потому, что речь идет о верности или измене, а потому, что нужно уважать свободу другого человека.
Мэри очень захотелось повернуться к нему.
— А что бы ты сказал, если бы пришел домой и застал меня в объятиях другого мужчины? — Для Реда эта сцена выглядела именно так.
— Я бы не застал тебя в объятиях другого мужчины, потому что ты никогда не стала бы меня обманывать. Это не в твоем духе.
— Но я тебя обманула!
Сначала она слышала лишь размеренный звук штриховочного карандаша.
— Очевидно, наше время закончилось… — произнес он затем почти равнодушно. Но Мэри хорошо знала Джошуа. Она знала, что это равнодушие — чисто внешнее, из-за того, что в данный момент он целиком поглощен рисованием, да и сигарета в углу рта мешает выражаться более темпераментно.
— Джошуа?
— Да?
— Ты бы на мне когда-нибудь женился?
— Когда-нибудь… возможно, — пробурчал он.
— У нас были бы дети?
— Когда-нибудь… возможно… Пожалуйста, не шевелись!
Она не шевелилась. Самым лучшим в Джошуа было то, что он ей никогда не лгал.
— Так, готово, — воскликнул он, к ее удивлению. — Раз это все равно халтура, я не буду тебя больше мучить. Выпускаю тебя на арену. Убери все красные тряпки, этот тип был в ярости.
Мэри опустила руки и повернулась. Она без тени смущения прошла мимо него обнаженной и надела платье. Этот непритязательный наряд не совсем подходил, по ее мнению, для ссоры, но ей не хотелось терять время.
Джошуа захлопнул папку с эскизами и завязал тесемки.
— Ты знаешь номер моего телефона, на случай если у парня неважно с юмором. — Он взглянул на нее с улыбкой, в которой смешались грусть и ободрение. — Три года — долгий срок, Мэри, — сказал он, помолчав. — Мне будет тебя не хватать.
Мэри подошла и обняла его.
— Пока, Джошуа.
— Пока, Мэри. Будь здорова. Может, пришлю тебе открытку с Эйфелевой башни.
10
Ред Стоун сидел за своим письменным столом и рвал завещание Старого коршуна на тысячи клочков — так, по крайней мере, ей показалось. Бумажки разлетались по всему ковру. Ред, похоже, не знал, для чего используется специальная корзина.
С лица стерся даже намек на теплоту. Он выглядел холодным, непримиримым, властным, требующим беспрекословного подчинения и вообще вгоняющим в трепет.
Но Мэри была не из робких. Чтобы не наступать в обуви на завещание, она подняла по пути к креслу для посетителей несколько обрывков.
— Оставь, — прикрикнул он на нее. — Чего тебе здесь надо?
— Ты же хотел до моего отъезда перецеловать пальцы у меня на ногах, — попыталась сострить она и села.
— А парень у тебя в комнате об этом не позаботился?
— Нет. — Она положила ногу на ногу. — Я хотела бы тебе сейчас объяснить, кто это был. Джошуа, тот человек из Феникса.
— Я примерно так и подумал. И что же, я угодил на праздник примирения, да? — съязвил он. — А теперь я изложу свою точку зрения по этому вопросу: я по горло сыт бабами, которые обжимаются то с одним, то с другим. Я тебя больше не хочу, Мэри Вигэм!
Мэри не верила своим ушам.
— Почему ты даже не спрашиваешь, что Джошуа делал в моей комнате?
На виске у него проступила жила.
— Не спрашиваю, — прошипел он, — потому что это меня не интересует!
— Но это не может тебя не интересовать! — возмутилась она.
Он грохнул кулаком по столу.
— Я не желаю ничего об этом слышать!
— Что ж, отлично, мистер Стоун! Ты не желаешь объяснений и не хочешь больше ничего обо мне знать только потому, что другой мужчина положил руку на мое плечо…
— …на твое голое плечо, холодно поправил он. — И все остальное тоже было вполне голым.
— Но это же приезжал Джошуа, и он хотел сделать эски…
— Ну и что? Даже если это был Джошуа? Джошуа существовал до меня, но теперь ты принадлежишь мне, и я больше не потерплю…
Сейчас уже Мэри задохнулась от гнева.
— Чего ты больше не потерпишь? Скольких женщин в своей жизни ты целовал в голое плечо?
— Достаточно! Но это было до тебя! — отрезал он.
— И ты никогда в будущем не станешь этого делать? — зло засмеялась она.
— Еще как стану, пачками! — Он равнодушно усмехнулся. — Потому что сейчас понял, что женщины, которую я ищу, не существует.
— А какую же женщину ты идешь?
— Такую, с которой я был бы уверен, что являюсь отцом ее детей.
Ну что за чушь? — мелькнуло в голове у Мэри, но времени на размышления не было. Точно так же, как вчера в пустыне, ее охватило предчувствие, что вот-вот может кончиться что-то самое важное для нее: ее любовь к Реду, которую она осознала, пожалуй, слишком поздно.
