Джиллиан Хантер - Леди маскарада
Абсолютно лишенный привлекательности незнакомец держал нежную руку Элинор в своих грубых ручищах с заскорузлыми пальцами, словно внимательно изучал ее ладонь. Этот человек гадает ей по руке? Что еще за чертовщина?
При этом шторы в гостиной были задернуты, что лишь больше добавляло интимности, наблюдаемой сцене. Из-за каминной решетки доносился странный терпкий запах горящих трав.
— Прошу прощения, — сказал Себастьян, бросая пальто, шляпу и перчатки на стул. — Я вам не помешал?
— Был бы вам признателен, если бы вы не загораживали свет, — пробормотал странный незнакомец.
— Какой еще свет? — спросил Себастьян, с трудом сдерживаясь.
Элинор подняла на него взгляд. Ее глаза блестели, а белые плечи словно манили к поцелуям.
— Вижу, ты явился домой к раннему ужину. Как это мило! Ты получил сообщение, которое я оставила тебе сегодня утром?
Себастьян бросил тоскливый взгляд на бутылку виски в буфете.
— Разумеется. Очень любезно с твоей стороны предупредить меня насчет собаки.
Элинор окинула Себастьяна внимательным взглядом:
— Я рада, что все обошлось и твоя одежда не пострадала.
Она рада. С ума можно сойти. Просто потрясающе!
Себастьян налил виски в стакан, а затем предложил его Элинор.
Та покачала головой.
Он сделал глоток. Виски неразбавленное. В нем нет ни капли воды. Чисто мужской напиток.
— Это твой перчаточник? — спросил Себастьян, почувствовав, как приятное тепло разливается по телу.
— Четыре, мадам, — сказал бесцеремонный посетитель, не обращая внимания на Себастьяна, что было верхом неприличия. — Четыре, в том числе один, которого вы потеряли. Это совпадает с тем, что утверждает ваш индивидуальный гороскоп.
— Сэр Персиваль — предсказатель судьбы. — Элинор внимательно разглядывала свою ладонь. — Герцогиня не принимает ни одного важного решения, предварительно не посоветовавшись с ним.
— Мадам и ее светлость слишком великодушны, — с благодарной улыбкой отозвался сэр Персиваль.
Увидев недоверие в глазах мужа, Элинор метнула в него взгляд, полный упрека, а затем отвернулась. Себастьян смотрел на ее опущенную голову, на влекущие жемчужно-белые плечи.
Что имел в виду этот человек, называя цифру четыре? Четыре чего или кого? Четыре любовника? Четыре письма? Четыре мужа?
«В том числе один, которого вы потеряли».
Себастьяну хотелось узнать, что этот шарлатан разглядел в будущем Элинор.
Прорицатель пробормотал какое-то заклинание. За каминной решеткой плясали веселые языки огня.
Элинор снова подняла глаза на Себастьяна. На этот раз она смотрела на него радостно, словно только что узнала счастливую новость.
— Что за чепуха? — пробормотал Себастьян себе под нос. — Сколько это может продолжаться?
— Сэр Персиваль, — с обворожительной улыбкой сказала Элинор, — может, мы продолжим в другой раз?
— Как хотите, мадам. Необходимо принимать во внимание влияние, как темных, так и светлых сил.
Долговязый гость собрал листы бумаги с расчетами и чертежами гороскопов и надел плащ. Когда звездочет ушел, Себастьян обратился к жене.
— Должен признать: сегодня ты застала меня врасплох.
Элинор с трудом удержалась от надменной улыбки. Если бы ее так не переполняло самодовольство, она бы наверняка заметила, что Себастьян что-то затевает. Ну что же, видимо, за эти несколько лет разлуки она потеряла навык общения с мужем. Что-то упустила.
— Так, значит, ты не расстроился, что я отыскала письмо первой? — с ликованием в голосе спросила Элинор.
Себастьян понимал, что его долг — отплатить Элинор той же монетой. Он расстегнул жилет. Ему всегда становилось жарко в присутствии супруги.
— Разумеется, расстроился. — Себастьян нахмурился. — Но главным образом из-за того, что ты посещаешь пользующиеся дурной славой районы Лондона, где появляться опасно. Надеюсь, раньше ты там не бывала.
Элинор на мгновение задержала взгляд на расстегнутом жилете Себастьяна, а затем покачала головой. Ей хотелось избежать обсуждения этой темы, если это возможно.
Увидев, что она нервничает, Себастьян догадался, что его жена хочет скрыть, что часто бывала в местах и похуже этого. И почему только Уилл потакал Элинор и помогал в ее тайных проделках?
— Я… Мы… У нас служит одна женщина, которая работает горничной в одном из домов в том квартале, — тщательно подбирая слова, осторожно сказала Элинор. — Я заходила туда разок-другой.
Себастьян отвел глаза. Судя по тому, как насторожилась жена, она не понимает, почему он затеял этот разговор и хочет это выведать.
— Тот факт, что женщина служит в таком опасном районе, не делает ей чести, — изрек Себастьян, а затем добавил, снова подняв глаза на Элинор: — Более того, это характеризует ее определенным образом. Ты не находишь?
— Возьму на себя смелость утверждать, что моральные качества Мэри не подлежат сомнению. Она четыре года работала у моего отца, а после этого еще шесть лет у меня. Не говоря уже о том, что человек не всегда волен выбирать, с кем общаться.
— Зато человек может выбирать достойных друзей. В самом деле, Элинор. Кто такие эти люди, которых ты приводишь в наш дом? Какие-то сомнительные гадалки, бездарные художники-портретисты. Скажи, кого я застану в нашей гостиной завтра? Ты пригласишь в наш дом труппу бродячих цирковых акробатов или цыганский табор?
— Я бы так и сделала, но боюсь, что всем здесь не хватит места. Из-за того, что во время твоего последнего визита ты зачем-то заказал тот ужасный громадный письменный стол, который занимает полкомнаты.
— Вот как? — раздраженно спросил Себастьян и снова потянулся за стаканом. — Ты называешь приезд мужа домой «визитом»?
— Ах, прости. Ну, разумеется, ты прав, — широко улыбнулась Элинор. — Просто я сделала этот вывод на основе печального многолетнего опыта общения с тобой. Или отсутствия такового.
— Иди сюда, Элинор. — Себастьян показал на кресло, на которое положил пальто, шляпу и перчатки. Выпитое виски придало ему решимости проучить жену именно сейчас. К этому моменту комната была погружена во тьму, и такой же мрак царил сейчас у него в Душе. — Присядь на минутку.
— Я уже сижу, — сказала она, с любопытством глядя на мужа.
— Но слишком далеко от меня. Подойди, пожалуйста, ближе, — непринужденным тоном сказал Себастьян.
— Зачем?
— Сейчас увидишь.
Элинор поднялась с места, продолжая смотреть на Себастьяна с опаской.
— Что ты задумал?
— Боишься, что я одержу над тобой верх? — с беспечной улыбкой спросил он.
Элинор рассмеялась:
