Кейт Хьюит - Серебряная заря
— Как ее зовут?
Эллери испуганно взглянула на него:
— Ты имеешь в виду мою маму?..
— Нет, — ответил Лоренцо ровным голосом. — Любовницу твоего отца. Как ее зовут?
Она ошеломленно уставилась на него:
— Диана.
— А его сына?
Эллери отвела взгляд.
— Дэвид, — наконец сказала она спокойно. — Он всего на год моложе меня. А почему тебя это интересует?
— Просто так. — Он помолчал. — Не вижу, какое отношение все это имеет к тебе или ко мне.
Эллери сглотнула.
— Просто я хочу, чтобы ты понял… Я согласилась на эту неделю, Лоренцо, потому что думала, что у меня все будет по-другому. Всю свою взрослую жизнь я пыталась быть не такой, как моя мать, которая страдала по человеку, не способному ее полюбить. Я решила, что смогу держать все под контролем. И, — добавила она честно, — я действительно хотела быть с тобой. — Лоренцо ничего не сказал, и Эллери горько продолжила: — Но все закончилось тем, что я повела себя хуже, чем моя мать. Я оказалась в роли любовницы моего отца. Любовницы! — повторила она с отвращением. — Я не могу играть эту роль.
— Но я не женат, — сказал Лоренцо. — Это другая ситуация.
— Да, — согласилась Эллери. — Ситуация не совсем такая. Я понимаю это. Но… мы не… на равных, правда? И все это, — вытянув руку, она показала на брошенные серьги, роскошную огромную кровать, на все остальное, — не то, чего я хотела. Это не для меня.
— Все, о чем ты говоришь, на самом деле свидетельствует о том, — произнес Лоренцо голосом, спокойствие которого говорило о скрытой ярости, — что ты хочешь отношений. — Он выговорил это слово с язвительным презрением. — Даже любви.
Эллери растерялась:
— Я не знаю, чего хочу. Но только не этого.
Но она продолжала мечтать о Лоренцо. Даже сейчас, когда он смотрел на нее так холодно, нисколько не тронутый ее грустной историей, ей хотелось любить его. Быть любимой…
— Тем не менее я сожалею о том, что оказалась такой… неудобной любовницей, — собравшись с духом, наконец произнесла она, сама удивившись тому, что извинялась. — Я знаю, что это не то, о чем мы договаривались.
Зачем она вообще рассказала ему все? Лоренцо был прав. Прошлое ее отца не имело никакого отношения к Лоренцо и к ней. Это была чисто ее проблема, ее груз. И причина, по которой она стояла здесь с разбитым сердцем, вопреки своим клятвам, была той же, что когда-то у ее матери.
Лоренцо увидел, как поникли изящные плечи Эллери, как опустилась голова. Боль, которую, как он знал, она сдерживала так долго, теперь вырывалась наружу, хотя она и пыталась прятать ее.
У него разрывалось сердце, потому что он знал, какую сильную боль она испытывает от предательства своего отца. Слишком хорошо знал, что значит остаться одному и всего бояться. Бояться доверять, любить…
И в то же время он был в ярости — злился, что она нарушила их условия и сломала их планы. И злился на себя самого за то же самое.
— Пойду переоденусь, — прошептала Эллери дрожащим голосом, и Лоренцо еле сдержался, чтобы не выругаться. Он не хотел, чтобы все закончилось разрывом. Он не хотел, чтобы Эллери ушла.
— Подожди, — произнес он сдавленным голосом, не зная, как найти нужные слова. — Разреши мне помочь тебе.
Она обернулась, удивленно, недоверчиво и даже с легкой надеждой. Лоренцо натянуто улыбнулся. Он сам не знал, чего хочет.
— Давай не допустим, чтобы все так кончилось, Эллери.
У нее печально опустились уголки рта. Глаза тоже стали печальными.
— Я не вижу смысла что-то продолжать.
— Мне… — Лоренцо помолчал. У него пересохло во рту, и он с трудом произнес: — Надо тебе тоже кое-что рассказать. — Он сам с трудом верил, что произнес эти слова.
Ему казалось, что он балансирует на краю бездны, которая пролегла между ними. Не может перебраться через нее. Он может только спрыгнуть.
— Правда? — мягко спросила Эллери, и Лоренцо неуверенно кивнул. Он был слишком близок к тому, чтобы упасть. И не знал, то ли сорвется в бездну, то ли доверие и любовь помогут ему лететь. Это было пугающее чувство — неуверенность, беззащитность.
— Позже, — бросил он почти грубо. — У нас будет время для этого позже.
Лоренцо сам не знал, была это угроза или обещание… или просто надежда.
Она медленно кивнула, а Лоренцо взял ее за руку и повел в спальню. Он не решился больше ничего сказать.
* * *Когда Эллери проснулась, она ощущала такую усталость во всем теле, словно поднималась на гору, а вершины все не было видно, и она не представляла, как долго длится это восхождение.
Она повернулась, чтобы взглянуть на Лоренцо. Он все еще спал. Она так и не поняла, что произошло прошлой ночью, не знала, поняли ли они с Лоренцо, как им быть дальше. Они не особенно много говорили после того, как она рассказала ему о своей семье. Эллери легла в постель одна, а проснувшись среди ночи, обнаружила спящего рядом Лоренцо. Он и сейчас лежал здесь.
Интересно, что будет дальше?
Он неожиданно открыл глаза и поймал на себе пристальный взгляд Эллери.
— Доброе утро, — сказал Лоренцо хриплым со сна голосом. — Ты смотришь на меня, как на какую-то головоломку, которую пытаешься сложить.
— Ничего подобного, — сказала Эллери спокойно. — Мне просто нравится смотреть, как ты спишь.
Лоренцо поймал ее руку и прижал к губам, глядя ей в глаза. У Эллери перевернулось сердце от этого жеста и того, что он мог означать. Она не решалась спросить. Просто приняла все таким, как есть.
— Сегодня я хочу показать тебе часть своей жизни, — сказал он.
Надежда затрепетала в ее душе.
— А я хочу увидеть это, — сказала она, не отнимая своей руки. — Куда ты повезешь меня?
— В универмаг «Де Люка», а потом, возможно, в Умбрию, откуда я родом.
Эллери поняла, что таким образом он, возможно, преодолевает пропасть, которая пролегла между ними, — пропасть между коротким романом и серьезными отношениями.
Лимузин с шофером отвез их сначала в крупный универмаг в центре Милана. Роскошный, элегантный магазин занимал пятиэтажное здание в стиле модерн. Посетители расступались перед Лоренцо, сотрудники бросились к нему, готовые выполнить любое его указание. У Эллери вызывало восхищение все: и взмывающие ввысь мраморные колонны, и потрясающие ювелирные изделия, и постельное белье, и одежда. Все это было похоже на какой-то фильм или сон…
Лоренцо показал ей все. Он знал здесь все и всех: каждого работника по имени, каждый товар.
— Как тебе удается все это запомнить? — спросила Эллери, когда они поднимались на старомодном лифте.
Лоренцо пожал плечами:
