Кэролайн Андерсон - Твой волшебный поцелуй
– И смотреть новости? – проницательно заметила Джорджи, на что Эмили печально улыбнулась.
– Возможно. Отдыхай. Не успеешь опомниться, как она начнет ходить. Дети так быстро растут.
– Звони мне в любое время, когда захочешь поговорить. А еще лучше приезжай. Ты же знаешь, что здесь тебе и детям всегда рады.
Это был кромешный ад.
Жара, мухи, вонь разлагающихся трупов под завалами.
Перебравшись через искореженный автомобиль, Гарри вышел на улицу, которую знал уже много лет. Она изменилась до неузнаваемости.
Здания были разрушены, столбы и деревья повалены, повсюду были отчаявшиеся люди, которые копали и разбирали завалы.
Остановившись рядом с одним из домов, он заговорил с молодым мужчиной, разбиравшим обломки каменной кладки голыми руками. Они кровоточили, но он, казалось, этого не замечал.
– Моя жена и ребенок, – сказал он Гарри, и тот заметил, что по его перепачканному лицу текут слезы. – Он совсем крошечный. Помогите мне.
Гарри плохо знал язык, но отчаянная мольба мужчины была понятна без слов. Задав ему несколько вопросов, он обратился к оператору:
– Это Исмаэль. Его жена Ром осталась под завалами с двухнедельным ребенком. Он в отчаянии, потому что слышит их крики, но ему некому помочь, а время истекает. У них нет ни еды, ни воды, а голос ребенка становится все слабее. Исмаэль нашел дыру и пытается расширить ее, чтобы добраться до них. Я собираюсь ему помочь.
Гарри вновь повернулся к мужчине, похлопал его по плечу и, взяв у него из рук большой камень, отбросил его в сторону. Вместе они сдвинули большую глыбу, которая раньше была частью стены, затем присели и заглянули внутрь. Исмаэль позвал жену, и они услышали хныканье, доносящееся из глубины.
По щекам мужчины снова заструились слезы, и он начал копать энергичнее. Наконец им удалось сдвинуть последний обломок, и Исмаэль полез внутрь, зовя жену по имени. У него был фонарик, которым он освещал себе путь. Вдруг изнутри послышался крик, и Гарри лег на землю и заглянул в отверстие.
Там в глубине, среди обломков камня и дерева, он увидел протянутую руку. Исмаэль вцепился в нее так, словно от этого завесила его жизнь.
Или ее.
Гарри повернулся лицом к камере.
– Он добрался до нее. Тим, зови на помощь. Я иду туда.
– Ты не можешь, Гарри! – воскликнул оператор, но Гарри проигнорировал его. У него не было выбора. Внутри было достаточно места для двоих, и если им удастся разобрать завал, они смогут ее вытащить. Сняв куртку, он полез внутрь.
– Исмаэль, – сказал он, коснувшись ноги мужчины. – Позволь мне тебе помочь. Мы сможем ее вытащить.
Снаружи доносились крики:
– Выжившие!
Но в тот момент, когда они уже были близки к успеху, Гарри почувствовал, как вокруг все затряслось.
Нет, только не это, подумал он, услышав женский крик.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
– Эм?
В голосе Дэна было что-то такое, отчего Эмили бросило в дрожь. Встав из-за стола, женщина прошла в гостиную.
Дэн стоял перед телевизором.
– Эм, там Гарри, они снимают это вживую. Он пошел на необдуманный риск. Полез под завалы, чтобы помочь одному бедняге вытащить его жену и ребенка, и…
Картинка задрожала, и оператор издал испуганный возглас, но продолжил снимать. Вдруг поднялось облако пыли, и груда обломков сдвинулась и просела.
Эмили с раскрытым ртом уставилась на экран. Ее сердце замерло. Нет.
Пожалуйста, Господи, нет!..
Она рухнула на диван и стала наблюдать за тем, как спасатели энергично разгребают обломки. Оператор, который до сих пор снимал, теперь давал интервью. Он выглядел потрясенным.
– Я отговаривал его, но он все равно туда пошел. Гарри никогда не прислушивался к здравому смыслу. Полагаю, это как раз один из таких случаев. Мы все временами это делаем и не задумываемся о последствиях, но ты никогда не думаешь, что это случится именно с тобой. – Оператор повернулся и посмотрел на груду завалов. – Простите, но я больше не могу с вами разговаривать. Я должен помочь.
Он присоединился к спасателям, в то время как Эмили сидела, затаив дыхание, и ломала руки.
– Дэн, он умрет, – прошептала она. – Возможно, он уже…
Она внезапно замолчала и, вырвав из руки брата пульт, переключила на спутниковый информационный канал, по которому шел экстренный выпуск новостей. Затем позвонил Ник. Дэн поговорил с ним, и через несколько минут Ник приехал за Бесс и Фредди. Он видел новости и знал, как ей сейчас нелегко.
– Держись, – сказал Ник Эмили, обнимая ее за плечи, но она сидела словно оцепенелая.
Она думала о Гарри, который сейчас лежал под обломками. О его нежности, обаянии, чувстве юмора и любви к жизни, которая сейчас, наверное, висела на волоске.
Киззи проснулась, и Эмили, смотря бесконечный информационный выпуск, кормила грудью его дочь. Слезы ручьями текли по щекам женщины, в то время как ее взгляд был прикован к экрану, на котором разворачивалась драма.
Господи, как же ему было больно!
Болело все.
На спину и плечи ему что-то сильно давило, и он с трудом мог дышать. Под собой он слышал плач жены Исмаэля.
Сверху до него доносились голоса спасателей и шум техники. Затем кто-то потребовал полной тишины. Гарри попытался закричать, но его грудная клетка была сдавлена, поэтому он смог издать лишь приглушенный стон.
Зато он мог стучать. Нашарив рядом какой-то обломок, он зажал его в кулак и со всей силы ударил им по каменной глыбе над ним.
– Я что-то слышу, – крикнул кто-то, и Гарри узнал голос Тима Дэли, оператора.
Он ударил еще несколько раз, затем услышал скрежет лопаты и голоса.
Слава богу. Закрыв глаза, Гарри оценил ситуацию.
Он лежал на животе, его левая рука была согнута у него за головой. Должно быть, он ее поднял, чтобы защитить голову и шею, но сейчас она застряла и очень болела. Он чувствовал свое тело, но не мог пошевелить ничем, кроме правой руки и левой ступни.
Он был в ловушке.
Почувствовав, как нарастает паника, Гарри зажмурился и стал реже дышать, чтобы не тратить зря энергию. В его организм и так попадало мало кислорода, чтобы растрачивать его на бесполезную панику.
Тогда он стал думать об Эмили и о Киззи. Интересно, что бы он чувствовал, окажись они здесь, на месте семьи Исмаэля?
На память ему пришло выражение, сказанное на днях Дэном. Между молотом и наковальней. Гарри попытался рассмеяться, но у него ничего не вышло. Тогда он заставил себя успокоиться и вспомнил лицо Эмили, ее нежную улыбку, прикосновения ее рук.
Ему следовало остаться с ней в Йоксбурге. Послать свою начальницу ко всем чертям и остаться с любимой женщиной, с семьей, которую он начал считать своей.
Но тогда его не оказалось бы здесь, чтобы помочь Исмаэлю.
